РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Евгения Решетникова

Обратный отсчет

26-10-2023 : редактор - Юлия Тишковская





[три]
 
занимаюсь стиркой и ношением вещей
ношение и стирка повтор цикла
двойное полоскание без складок
бережно деликатно без единого пятнышка
ну куда ты полезла ты же девочка
хорошие девочки такое не делают
процесс снимания оголения
расслоения
к белому белое
а всё чего ты хотела чтобы
                             случайно хотя бы совпало
что в тебе от света живаго 
с тем что т е л о
 

[два]
 
резиновая собачка
смотрит хороший мой прямо в душу
говорит хорошо гав гав гав уруру гав гав гав
эту тонкую твердь спокойствия не разрушит
ни чей-нибудь кринж ни чей-нибудь крик ни чей-нибудь лав
 
резиновая собачка стоит пару копеек
лишь меткий стрелок способен её получить
она врать не умеет и любить что страшней не умеет
она держит собою себя и пока что молчит
 

[один]
 
СРЫВАНИЕ
 
Бай Редо Тьюлип 
раскрывается полностью на второй день
розовая пыльца жёлтые лепестки
тёмная сердцевина алости
палевая зелень стебля
кудрявый и острый молочный листок
глубокие белые жилы моей земли
 

МЕСТО
 
мест-ность требует město
нас невозможно отменить больше
нежели мы подвержены состоянию отмены
в данный отдельно взятый момент
мест нет
под этим солнцем
больше не будет мест
эту землю однажды используют
в качестве ядерного полигона
ибо всё что она сможет им дать
лишь [удалённый фрагмент]
 
да и её – нет
в твоей концепции перерождения
волком / зайцем / селезнем / игольным ушком
картофельным всевидящим глазком
мест нет
только трансёрфинг из момента стремления
в момент рефлексии
из одного эмоционального состояния
в другое
вечная привязанность к осуществлённому опыту
 

МЫ
 
  1.  
Мы видимся в тишине
взаимного согласного молчания.
Дежурные фразы. Нормы
общественно приемлемой этики.
Мне кажется, мы очень разные.
Мне кажется, ты
мудрее меня. И точно меня сильней.
Но нечто, с чем рождены,
делится, делится поровну,
и помогает – веришь ли? –
и помогает мне
 
  1.  
Наши вечные души где-то – всё время вместе.
Иногда мы рождаемся, и этот момент разъятия
нас отдаляет. Некоторым везёт,
и они встречают своих
по эту сторону Великой Реки.
Так мы обретаем, в трезвом уме и твёрдой памяти,
всё, что нам предначертано –
через других нас.
Через нас – других
 
  1.  
мы приближаем лица
и говорим совсем не снижая голоса
наши личные пространства
вплавлены одно в другое
это происходит так естественно
как будто между нами в принципе
не существует никаких границ
социальных конструктов
никакого весомого бэкграунда
потому что и ты и я ты-я и я-ты
существо вне временного потока
вне культурных парадигм
достигшее истока void
приходящее в любое место
перешагнувшее порог жизни
наше агрегатное состояние
чистый heroic spirit
наши волосы кожа каждая молекула
каждая струна каждая
это пронизано сквозь себя самоё
на уровне дхарм
 

КОГДА
 
  1.  
Час Быка заканчивается в четыре ноль-ноль пополуночи,
и можно выдохнуть, выйти на лестницу, выйти на Млечный Путь.
По зыбким живущим водам пролегает дорога лунная,
по рыбьим спинам и деревянным сиренам, погружённым в воду по грудь.
Топкие остовы памятников деревянного зодчества, длинные-длинные строки, через которые – в брод...
По мелководью памяти шествие – по поверхности, не нарушая тургора тёмных тенистых вод
 
  1.  
Пятнадцать часов,
а как будто семнадцать часов.
Тени домов длиннее, чем помню вчера.
Тени деревьев шумят осенне листвой.
И хочется надевать что-то на плечи.
Цикория хочется, хочется вечер.
Не хочется надевать и не хочется вечер,
а хочется – голую тонкую Вечность,
вечно живую Вечность
 

ЛИРИКА
 
  1.  
Кожу пощипывает от соли –  
во время запекания гелевого лака
так же. Мы, мой хороший, будем,
конечно, немного плакать.
Каждому литератору
                       нужно немного боли.
Какие-то расстояния. Новые люди.
И осознание: кто-то тебя да любит.
Кто-то тебя долюбит.
                       Может, и море…
 
  1.  
Нистерийская осока растёт высоко.
До зелёной крови лопается виноград.
И ложится, словно пощёчина, взгляд.
И серебряной змейкой – 
                      твоё обращение к Богу.
 
Так вносит порядок себя
                          в первородный хаос,
так тонкий стебель в себе
                          носит образ кроны,
так фиксирует чувства диод оголённый – 
так идёт Жених, имеющий право.
 
Нистерийская осока растёт высоко.
До зелёной крови лопается виноград.
И Имеющий Право кровь превращает в яд,
яд превращает в мёд голосом всех пророков.
 
  1.  
Как медленно, медленно сходит кожа первой змеи Урука.
Энкиду умывает бледные тонкокостные сильные руки.
Муж-жена моя, о дитя моё, о единственная семья,
о, всезнающий, всё видавший, вот она мера твоя –
это я.
 
Где-то в продольных водах Садко задевает гусли,
и тихо волна проходит над Летою названной после.
И старик починяет лодку, и стремится на мелководье
та, что блещет поярче солнца, неземного дивного рода –
вот я.
 
А текущая в вечность вода отражает кисельный берег.
Отражаются в ней герои и злодеи и даже звери.
О любовь моя, о судьба моя, глубину её разве измерить?
Подойди ко мне, поглядись в меня, погляди с чувством искренней веры,
если смелый
 

МОЛИТВА
 
  1.  
Все мальчики с красивыми челюстями
давно мертвы в свои восемнадцать лет.
Они пришили все свои нашивки,
зашнуровали все свои ботинки
ещё в тысяча девятьсот семьдесят девятом году,
тысяча девятьсот девяносто четвёртом году,
тысяча девятьсот девяносто девятом году...
Согласно википедии этих дат больше.
Сидят и курят, прищуривают глаза на солнце,
расстегивают форменный воротничок.
Ещё помнят
жужжание машинки для стрижки волос
их тёплые затылки.
Мы смотрим на вас.
Мы запоминаем вас в чьих-то дембельских альбомах.
Мы не будем вас ждать никогда,
потому что вы давно вернулись.
 
  1.  
[молиться]
мне не нравится как звучит это слово
так как будто как будто это делает какая-то бабулька 
что-то неактуальное какая-то устаревшая стилистика
но я делаю именно это
это единственное
что могу позволить себе
                                            с тобой
                                                          делать
 
  1.  
Времени бег
Времени бег
Бремени нет
Бремени нет
 
есть Свет
 
Там говорилось так:
через неё Слово
облеклось плотью.
 
Что могу –  
то и делаю.
Что делаю, то могу.
 
Из озёр степных,
из ключей подземных –  
они пробиваются к Вечному Синему Небу
и выглядят совсем неприметно, – 
вода разливается,
её поглощает трава и сухая земля.
 
И первыми воду видят, конечно, птицы:
курлык журавлиный и чаячий вскрик
над ветром,
над запахом первой полыни,
над холмиком муравьиным;
над всеми,
кто победил
объятия спячки зимней.
 
Вода разливается
 
течёт свободно
 
и в ней отражается Вечное Синее Небо
 
между дрожанием век
свет
 
и времени бег замедлен
 
В этом тексте
ты лежишь на весенней траве
и глядишь вверх.
 
это Место здесь
 
Это мой – тебе –
                             оберег 
 

ДОМ
 
  1.  
Во мне прорастают иллюзорные калмыцкие корни.
Они, словно невзрачная кошка в коробке в плохо освещённой комнате,
то ли живы, то ли мертвы, то ли вообще никогда-никогда не существовали.
Ши. Цифра четыре. Четыре года начальной школы – это точно известно.
Как и то, что на расшитой орнаментом зег подушке сидеть несравненно теплее,
чем на голом стуле.
Алтн шаhа – негн, алтн шаhа – хойр, hурвн хоосн гисн юмб?
 
... (калм.) – пуста голова без языка
... (калм.) – пусто сердце без дома
... (калм.) – пусто существо, освободившееся от Сансары
 
  1.  
В трущобах Берлина
обитает в каморке под крышей
Карина.
Её статус на сайте, смотрите, активен:
проявите, main members, инициативу.
 
Карьера Карины на сайте, ну, скажем,
в прокачке нуждается очень, и ваши 
биткоины здесь были б точно уместны:
Карина, увы, не является местной.
Аренда, квартплата… Налоги, ну разве?
Вдобавок, Карина копит на пластику:
ей бэлли бы сделать, и там подтянуть,
и нос, и мешочки, и скулы, и грудь…
Ведь, чтобы продать, ей запаковать
получше бы надо товар.
 
Увы, как продукт Карина востребована 
(о чём говорит аналитика рейтингов)
лишь в узкой, весьма специфической нише,
где нужен порог болевой повыше.
В аптечке запас годовой обезболивающих,
а где-то записанные с экрана ролики
гуляют по сайтам глубоких даркнетов:
двойной penetration, bukkake… И это,
увы, не приносит монеты.
 
Карина мечтала о порно-оскаре.
Она языка четыре выучила:
английский, немецкий, китайский и дотракийский:
играла в порно-«Престолах» кхалиси,
но… рейтинг! До боли по фактам низкий.
Для кхалиси Карина недостаточно белая.
Для ebony Карина – недостаточно чёрная.
Её ниша, как выяснилось – палитра серого.
Fifty shades of невидимого миру спектра.
 
Языка четыре выучила Карина,
а рыдает на пятом – родном зверином.
Он прорывается в ней, когда
заканчивается действие обезболивающих –  
язык Котопса, Суппона и Нэкомышки
из постаполитических комиксов Исиямы.
Он прорывается в ней, когда
заканчивается действие обезболивающих –  
а оно заканчивается всё чаще и чаще,
и она чувствует теперь всё
почти постоянно
 
  1.  
Твоя главная эротическая фантазия –  
чьи-то крепкие тёплые объятия.
Для чего нам дано это тело?
 
Приезжай и обними меня.
Ты же можешь прийти и меня обнять?
Так хочется ощутить любовь Бога.
 
Чего стоят все эти необходимые действия?
Что они могут сделать
с твоим персональным одиночеством? 
 
Тебе нужно это и это,
то и то,
в конце концов, 
перестать говорить и думать на своём языке –  
 
а что если ты уже давно,
от самого момента рождения,
живёшь в состоянии эмиграции?
 
Где мой Сад
с говорящими зверями и птицами?
Где мой суглинистый склон, ласточкино гнездо?
 
 
 
 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney