СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Мария Галина

...и тогда

03-11-2008







***
…и тогда он видит:
сколоченный из досок
на веранде
стол под старой клеенкой (все той же),
смех, голоса,
конус света, падающий наискосок,
кто-то звякает ложкой,
над вареньем гудит оса,
и вечерняя птица устраивается на ночлег.
А он идет по дорожке меж мокрых смородиновых кустов
он идет и идет по дорожке меж смородиновых кустов…
А ему с веранды кричат, поглядите, кто к нам пришел!
Проходи, кричат, скорее, ужин готов,
все остынет! Тормошат, целуют, наливают чай,
Как он любит – две ложки сахара, кипяток…
Как ты? Что ты? Брось, какие твои года!
Боже мой, он думает, до чего ж хорошо,
надо было приехать гораздо раньше, еще тогда…
Но внезапно по кронам проносится вроде бы вой,
или гул, чуть слышный, или просто такой шепоток,
но все продолжают беседовать, только улыбки
становятся какими-то напряженными, неестественными, и он,
уже зная, все-таки поднимает взгляд и видит
над головой
небо в расползающихся дырах,
пульсирующие звезды,
какие-то светящиеся шары….
И тогда он в ужасе зажмуривает глаза.


***
…И тогда
Он ощущает затылком чей-то пристальный взгляд,
и какое-то время продолжает идти, не поворачивая головы,
но потом не выдерживает. И видит – на западном горизонте, вся в бледных лучах,
висит чудовищная комета и круглым белым зрачком
уставилась на него.
И шерсть на загривке встает торчком.
Он думает: мировой эфир
и вправду полон разнообразных тел,
парящий в масляной черноте световой планктон,
монады или вселенные, как их не назови,
реснички, щупальца, ниточки – весь этот арсенал,
для движения, спаривания, любви…
Время от времени мы проплываем сквозь толщу небесных вод,
время от времени нас захлестывает волна,
и мы оборачиваемся, ощущая спиной,
как нечто почти невидимое надвигается на,
лепечет, плачет, уговаривает – «побудь со мной»
почти человеческим языком.
Так размышляет он по дороге домой,
покупая в киоске спички, табак и соль,
запасаясь хлебом и молоком…


***
… и тогда
Он видит белый домик на солнечной стороне,
под черешней, флоксы, золотые шары,
пчелы, разомлевшие от жары,
Видит знакомую тень в полуоткрытом окне,
и сердце пропускает один удар.
На террасе сидит приятель, умерший в позапрошлом году,
выглядит как обычно, машет ему рукой,
улыбается… всюду такой покой,
что-то свистит тихонько в роще или в саду,
в огороде растет петрушка, укроп, шалфей,
на дорожке сидит бабочка-махаон,
он думает – до чего же хороший сон,
но вдруг понимает, что не может проснуться. Он
пытается пошевелиться. Воздух, точно вода,
или, вернее, точно кисель
вязок и облепляет со всех сторон.
Он последним усилием раздирает липкую взвесь,
дверь открывается. На пороге стоит она,
видит его, вроде бы хочет что-то сказать, но, покачав головой, снова скрывается в доме.
Только тогда
он просыпается.
Весь в поту.
Но живой.


***
…И тогда
он замечает, что женщина идущая рядом с ним
держится как-то странно, хотя непонятно, что
его настораживает. Он плотнее запахивает пальто,
начинает нести какую-то смешную чушь,
она улыбается, но тоже как-то не так,
как-то искусственно. День стоит, как стакан,
наполненный синей водой,
по газону гуляет грач,
солнце отражается в каждой из весенних луж,
и все же он ощущает подступающий страх,
невнятное ощущенье тоски,
леденеет пах,
что-то сдавливает виски
и подходящая к этому рифма «тиски»
умещается за грудиной. Он
по-прежнему делает вид, что все путем.
Она красива, как никогда
и в лужах рябит вода.
И уже отпирая своим ключом
двери, он понимает, в чем
дело. Она за его плечом
продолжает улыбаться своими яркими губами, уже торжествующе. Дверь распахивается. На пороге
тоже стоит она и точно так же
улыбается. Он переводит взгляд
с одной на другую. И та, у него за спиной,
Начинает смеяться. Пути к отступлению нет.
Он прислоняется к стенке. В комнатах гаснет свет.
но в окнах еще продолжает гореть закат.


*
… и тогда
Он видит тень дерева, колеблющуюся на стене,
женщину, разговаривающую во сне,
у нее голубая жилка на левой руке,
на левом виске,
граница ее на замке.
Он думает о страшном одиночестве спящих людей,
поскольку каждый плывет по своей воде,
каждый ведет долгий неслышимый разговор,
который не разделит ни один сексуальный партнер,
ни один вор
не проникнет в ее чертоги. За окном
лежит залитый ледяным, ртутным светом двор.
Боже мой, думает он, как же я одинок,
хотя бы один голос, один телефонный звонок,
он прислушивается, но во всей огромной стране
спящие люди, точно утопленники на дне.
Он поднимается, на цыпочках проходит в кухню, включает свет,
и видит - в углу стоит существо, похожее на слово «медвед»,
с огненными зубами, с булавочками зрачков,
сетевое чудовище, преследующее любовников и торчков.
И тогда он надевает скафандр, задраивает люк,
и выходит наружу, туда, где вращаются в пустоте
ледяные ядра, обломки небесных тел,
морские звезды, голотурии, червецы
и он отбирает пробы, коллекционирует образцы,
он доктор наук, ему неслыханно повезло,
и разумные звезды глядят на него сквозь стекло.


ПИСАТЕЛЬ

Вот он сидит, прислушиваясь к процессу
Внутри себя – какие-то звуки, газы,
Ничего возвышенного, обычный
Катар желудка.

Все же лучше, чем маяться почечуем:
Жалко смотреть, как собутыльник и однокашник
В позе нелепой, точно курица на насесте
Сидит на стуле.

Несмертельные писательские болезни:
Нарушенье оттока венозной крови
Ног, воспаление сухожилий
В правом запястье

Вот он сидит, и пишет про человека,
Пишущего про такого же человека. Лучше
Пошел бы, да выпил водки. А надо
Сдавать работу.

Ибо много есть гитик, но мало готик,
Мелкие беды страшнее любых экзотик,
Правда вовсе не романтична. Это
Лучшая ее шутка.

Так сиди и выдумывай, бедный нытик,
Неспортивный увалень белотелый,
Залечивший не до конца застарелый
Катар желудка.


СКАЗКА
от замка герцога синяя борода
к замку графа зеленая борода
ведет дорога из снега и льда
(Игорь Караулов)


Кто бредет по лесу, едва жива,
шевеля во рту никакие слова,
у него, мол, синяя борода,
мертвая голова.
Открывала двери своим ключом,
подпирала стену тугим плечом:
семь веселых жен на семи крюках,
разговаривают ни о чем.
Поселился зимородок над ручьем,
поселился червь в животе моем,
очи мои белы,
ночью светло как днем.
Восемь братьев бились, но непобедим
оставался мой господин,
у него за поясом пять ножей,
а в сердце только один.
Он спит, он укрыт плащом,
он обвит плющом,
говорит не знамо о чем,
в кущах щелкает соловей,
месяц водит сырым лучом.
Ноги его в земле,
замок его в огне.
Я на пир позову сестер,
пускай завидуют мне!
Вокруг смыкается черный бор,
ветер гудит во тьме.


***
Отведи меня в кино на дневной сеанс,
Там опять спасает мир Индиана Джонс,
Он стоит, размахивая хлыстом,
И все ему нипочем,
Он, если бьет, то наверняка,
Горы и облака
За его плечом.
В дальнозорком краю не требуются очки,
Расшифрованы все загадочные значки,
И блондинка укрощена,
У нее яркие ногти, высокие каблуки, но она
Ест из его руки.
А против воинства зла достаточно и хлыста,
Если совесть чиста.
Отведи меня в кино на дневной сеанс,
Там мумия отрясает тысячелетний транс,
Но в конце концов и она попадет туда,
Где будет ей поделом.
Господь призревает свои стада…
Наше дело плохо – мы не победим никогда,
Зло – это добро, которому не повезло.
Там, в кино, если падают, то встают,
Индиана Джонс презирает земной уют,
В каждом артефакте прячется Бог,
Но Индиана Джонс никогда не придет сюда,
Он стоит, и древние города
Рассыпаются в прах
У его ног.


Фантастическая биография женщины

Погляди, вот женщина, которой 79 лет,
она никогда не состарится и никогда не умрет,
у нее было 200 любовников, но только один - поэт,
но ей был милей пилот
блестящего космического корабля, улетевшего на луну,
он до сих пор
глядит на нее из Моря Дождей
из разбитого модуля, покореженного металла,
вплавленный в лунный лед,
в лунный свет,
глядит на землю - но видит ее одну,
единственную из людей...
А тот, который поэт, естественно, тот поет
до сих пор, о том, что она никогда не умрет,
ни в семьдесят девять, ни в сто семьдесят девять лет,
потому что он
сделал ее бессмертной - каждый ее ноготок,
крашеный ярким лаком,
каждый сустав, нежную кожу ее,
светящуюся в темноте,
о как ты прекрасна, возлюбленная моя,
как ты прекрасна, и нет на тебе пятна,
а она
не слушает ни хрена,
все смотрит вверх, туда, где встает луна,
багрова, ряба, страшна
в ужасной своей наготе


слова благодарности
маленькому компьютеру Асус
такой маленький, что хочется сказать ему "Ути-пути"
меньше книжки
но он старается, мигает экранчиком, трудится тачпадиком и вот я на связи
а еще в нем есть вебкамера
и встроенный микрофончик и колонки
а еще он дружелюбен и на нем легко сочинять всякие глупости

слова благодарности
телефону Филипс с причудливым нечеловечским меню
который держит заряд две недели
который принимает СМС-ки сообщая о них темой из Собаки Баскервилей (то есть, заунывным воем)
который удобно ложится в руку
у которого на экранчике киви и лимончик
спасибо технике
благодаря которой
мы не одиноки
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney