РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЕлизавета Трофимова
семь свободных мытарств
18-11-2018 : редактор - Женя Риц
я не для счастья
я не для любви
я для чего-то большего
я для счастья
я для любви
больше нет ничего
+++
надерганных репеев покрывалом
заполнены бестужевские курсы
о сколько их меня облобызало
такие вот оранты елеусы
и лысый формализм в лице громадном
казался - страшным
был - живая милость
дела мои всегда неслись неладно
вчерашним бакалаврам приходилось
понять когда ж меня ловить с балкона
и оттирать мочалкою добела
втроём вести под локоток к иконам
чтоб знала я что сотворить хотела
и из себя не строя недотрогу
калачиком забьюсь в сочувствий пламя
я не филолог ну и слава богу
ищите шифры разбирайтесь сами
+++
сегодня простимся, укорененность,
я так хочу быть ученым,
чтобы твой труп ворошить в кабинете
своею латинскою ложкой
ты, поправляя на мне покрывало,
вяжешь полкапли на воздух
alienatio mentis - не больше,
чем опыт религиозный
+++
читай бумажечки натужно,
воронью отгоняя трель:
так восхищенно листья кружат
и падают в чужой портфель
уносят золото и мякоть
на заводской лиловый сплав,
и ты уже не можешь плакать,
березу с тополем обняв
но с каждым деревом, как с братом,
ты заключаешь тайный стих
пусть непосильная оплата
порадует великих сих
и потому ты так беспечно
съедаешь булку с колбасой
и привыкаешь, что, конечно,
идущий впредь - всегда босой
+++
но это, непохожее на счастье
и пахнущее трубкой с кипятком,
клубится надо мной так уязвленно,
что хочется сказать ему - прости! -
ведь я глуха, нелепа и печальна
в незнании любого букваря,
и путаю от глупости, от страха
а - бычий алеф; упраздненный "ять".
но как же нас с тобой так развернуло,
супротив - друг от друга - до спины,
что я тебя, как свечечку, таскаю,
и ты несешь надгробием меня?
нас, прочитавших оды расщепленью,
(из меланхолии сложили целый дом!)
рыдавших на груди каких-то женщин,
что матерями звались, матерясь?
достанься, пачка листьев перекрестных,
пиши себя сама, благая весть.
поймавши ритм, отринув гильотину,
не плачут по любимым волосам.
+++
вот уже можно стоять у окна
смотреть туда четверо суток
ты совершенен о миг я хочу
продлить твои длинные ноги
три доказательства небытия
превосходящие канта
внемлю не трогаю значит люблю
так нескончаемо сильно
+++
вот видишь - и больно, и плохо,
а все же, как ты, не могу
извлечь из случайного вдоха,
из выстрела на бегу,
из бантов семи первоклассниц,
из шелеста, шалости шил
простую свирепую ясность,
которую ты весь изжил
отдал мне, и сумраком таинств
вспенилась в синае гора
так песня сбегает, как зависть,
мальчоночкой со двора
+++
неважно уже,
кем я стану
петля до тёплого стана
дорожка от маросейки
мне, книжнице-фарисейке,
дана как своя стихия
московская исихия
похожа на гул и пламень
коса,
пощади мой камень
вина - точно груз в вагоне.
таскаем в таком агоне,
что плавится цвет игрища:
кто первым войдёт в кострище
так можно вбежать с разбегу
и стать паче бела снега,
спросить у старушки свыше
чем дышим и чем не дышим
но я остаюсь –
греховна
твой образ есть дар любовный
и если он пред глазами,
вопросы стихают сами
+++
поверю я не постному лицу
а чистоте ученого незнанья
глубинному отчаянию глаз
себя в момент единый отразивших
ведь что умеет в зеркале пребыть
то подлежит утилю алым пеплом
любовь же глубоко катафатична
и утверждается наличием имен
+++
но записывать
и изматывать
это всего лишь работа
что разверзнется шерстью и деревом
фиолетовой книгой о главном
а забытые ливни и сумерки
а три искры неявленных жалоб
никогда им не стать чем-то целым
в неполадках малейшего текста
я горю желанием выучиться
на поэта
на человека
и закончить с красным дипломом
передачу проточных бессмертий
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney