РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Анастасия Ким

omne vivum ex ovo

26-11-2020 : редактор - Юлия Тишковская





***

щекоча урча осыпая крошки 
плесень нежная ест каравай румяный 
из крохтей в шкафу свил гнездо игошка
некрещёный родственник безымянный 
усмирить уродика шерстяного 
не могу ни молитвой, ни керосином 
плоть его росток яица глухого 
без желтка и мякиша сердцевины
от тревог моих как в кадушке тесто
он разбух, окреп, живота моего желает
«ты, сестрица, мое занимаешь место
нет меня, а ты живешь себе поживаешь 
стал бы греться в золе, как запечник сытый 
только ты родилась мне на зло и дышишь
вместо молока твои силы выпью,
чавкать стану память взамен пустышки» 
чтобы дал поспать не скучал не мучал
нацежу ему кипяченого и без плёнок 
а сложивший хвосты плавники колючки 
поронец во сне ну почти ребёнок


*** 

наших не любят здесь со времён Батыя 
девки стирали простыни и простыли 
рыхлые руки русалка упрёт в бока
Клязьма ли Вязьма Калка ли Каменка
сахарны церквы стоят по краям болот
чешет водяное пивной живот

ваша икша-кидекша-расторопша
говорят «татарин, лицо попроще»
в монастырских подвалах поют мокрицы
«нас не берут, не берут, не берут в столицу»
говорят, на сто первый км высылали нечисть
из москвы, бо русскому духу нече
целовать валютных царевн-лягушек
вдоль железки пустые глаза избушек
говорят «выходи из поезда, будешь кормом» 
леший достал кастет и бредёт к платформе

в электричках с собачьими животами
можно спастись контролёрами и ментами
выхожу на станции коломенская верста
доставать Иванушку 
из омута


*** 

Содержа сухие тоги в рюкзаке,
боги шли нагие по реке,
и робело знание реки,
от стыда пуская пузырьки.
«Я впаду в Азовское и там 
отнесусь к распаренным пескам» —
оставлял один другому разговор. 
«Я дошлепаю до Черного на спор.
После выбрать океан для снов,
после слиться с памятью китов.»
Третий говорит «целитель ран 
и не море и не океан —
озеро, соленое на треть
о таком вкуснее онеметь.»
Был ещё один, замедлил шаг 
и ногами гальку помешал.
Мелко здесь, бесстрашные мальки.
Стану быть у берега реки,
чтобы звери пить из глаз моих,
чтобы рыба есть из рук моих,
ветры щекотать мои бока,
девушки гадать на жениха


***

Ваня Ким варит прозрачный рис,
этому научил его Ким Ир Лен.
у котелка рассказывает рецепт:
хочешь рисовой мудрости — повинись
каждому предку-корейцу на семь колен 
может увидят храброго в наглеце

скажут: 
помни, это не брат тебе и не сват,
знай, что он сильнее тебя стократ 
рисовый куст не прощает тоску и лень
мы ему в пояс кланялись каждый день
спины наших душ согбенны крючком
говорим мы рисовым языком

двух чёрных духов прогонит из риса жмых,
плошка отвара отвадит десятерых,
вещие в его клейковине сны,
все мы его дочери и сыны

Если выдюжишь выдержать наш совет,
будет в котелке твоём нежный рис,                   
о котором драконы бородатые пели звонко 
— простой, как солнечный свет
— клейкий, как едва раскрывшийся лист  
— рассыпчатый, как стук подошв убегающего ребёнка


***

Кто здесь колодец кто молодец не пойму 
Двор мой чужой в простыне чаровстве дыму 
Падать мне в руки добрые или пасть ледяной воды
Как опереться если по миру дым 
Как до калитки дойти где отцовский дом
Как я ушла оттуда уже вдвоём
Чистой побелки саманного кирпича 
Как опериться в ставенки постучать 

(вместо слов во рту золотая денежка 
сложат под порог никуда не денешься)


Omne vivum ex ovo
                                    
И поп и попадья
Катают тесто зря
Садится на волну 
Холодная ладья
Златое яйцо 
Вертись ко мне лицом 
Ведь силой поверну
Нет хвостика махнуть
Ладья пустилась в путь
Разбейся тонким клювом 
Мы здесь чужих не любим 
Радеем о живом 
Разлейся не вином
Но розовым сукном 
Оно не разобьётся 
И уплывет ладья 
И будет нам темно
И будем ты да я 
Да поп и попадья
Старушка старушонком
Молчать во рту колодца 
Заплаканным мышонком


***

Разреши себе шорох и шерстку теплом надыши
Сердцевиной корзина лопочет, а краем першит
Продолжает, пока берегами сплошь камыши

Провожает теченье на родину вод,
В дом солёной воды доплывёт

Если раньше плетёнка сухая не взбухнет без сил
Если ветер её не втолкнёт в поскользнувшийся ил 


*** 

Балам, баламинэкисе 
Говорила внукам Абикай 
Это означало — ребёнок мой, дитятко 

Алтын, алтынмаминэкисе 
Говорил нам Баба-джян 
Это означало — золотой мой, золотце

Дунгыс — говорил он нам с братом всего один раз, 
Скорее растеряно, чем сердито
Мы тогда полезли в овраг за упавшим мячом, и были по уши в вязком иле
Это означало, что сегодня мы поросята

Кокоджян — говорили они оба, глядя на нас
Это означало, что мы такие ещё цыплята

Нэнэ, дэдэ — называла их моя мама, 
И становилась маленькой смуглой девочкой

"Каждый человек, чтобы стать личностью, должен выучить наизусть "Мцыри" Лермонтова и "Мать" Горького", —  говорил Баба-джян, подвязывая виноград. 
Я открывала томик Лермонтова на странице 160, затёртой несколькими поколениями, выкормленными этим домом. Кто-то плакал над этой страницей, и строчку "сначала бегал он от всех" нельзя было разобрать, поэтому я сама придумала, что там должно быть. 
Я не плакала над "Мцыри", мне очень хотелось стать личностью. Но теперь, когда вспоминаю, как смотрела на солнце сквозь виноградные листья, глаза слезятся.


***

То, что мы здесь называем заботой о небе 
Наши соседи на юге зовут рассуждением о ветре 
Способы их омовения воздуха в волнах океана 
Стоят внимания наших ученых людей, безусловно,
Но повода нет мудрецам отходить от почтенных традиций 
Облачных ванн и очистки эфирами хвойного леса
Из молодых мастеров теперь мало кто помнит секреты 
Выдержки воздуха в горных лугах и просушки над степью 
Кончился век золотой, поколение нынче
Речи заводит о жизни другой, безобразной
Склонности к жирной земле и кислому хлебному духу 
В наших юнцах рождены недостаточной строгостью нравов 
Как нам спасти наш уклад, как детей образумить
Как указать им на низменность речек и злаков 
Скудность огня, помещенного в печь, в сравнении с молнией вольной 
Песен посева и торжеств урожая порочность
Чем заполнять пустоту бытования неба 
Как же нам скрыть, что и сами желаем мы дома и сада

 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney