РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВИгорь Белов
Музыка не для толстых
05-12-2007 : редактор - Павел Настин
1. стихи о Малыше и Карлсоне
...Карлсон харкнул мимо урны и улетел.
Данила Давыдов
ради простуженных голосов в ночных магазинах
ради горячих сердец под капотами легковых машин
в центр города в полночь слетаются души красивых
умных и в меру упитанных мужчин
захватывают кафе и бензоколонки
ревнители неглаженого белья
гроза отечественной оборонки
один из них ты а возможно я
они перегаром на звезды дышат
в скверах распугивают ворон
и отъезжает твоя стокгольмская крыша
в охваченный бурьяном микрорайон
ты ждешь пока фонарь под глазом потухнет
просыпаешься мертвый и больше вообще не спишь
и в один прекрасный день читаешь на стене в кухне –
“ты никогда не повзрослеешь Малыш”
жизнь справляется с нами одним ударом
когда осень на горло наступает со всех сторон
и все что горит это луна над баром
похожая на монету в пять шведских крон
и мы пьянеем уже просто понюхав пробку
погибаем с грацией подбитого корабля
но по привычке ищем на брюхе кнопку
если вдруг уйдет из-под ног земля
2. дредноуты
в баре «Дредноут» ночью мне снится свинцовый дым
кошмар на улице Генделя становится вдруг родным
пену морскую с кружек ветер уносит вдаль
а черным дырам колонок вообще никого не жаль
за стойкой меняют пластинку так долго ищут ее
будто меняют родину ну на крайняк белье
в меню полыхает надпись – одевайся и уходи
все правильно ставят группу по имени «Бигуди»
я вслушиваюсь как реки прочь от себя бегут
злодей вытирает лезвие о майку Johnny Be Good
любовь моя говорит во сне за ледяной стеной
и море шумит в заблеванной раковине жестяной
на деле же все не так и в этот сплошной отстой
с безалкогольной музыкой приправленной кислотой
приходит местное время с улыбкой но без лица
и разводит на жалость голосом Гришковца
вот мы сидим гадаем сколько нам ждать зари
если уже бледнеют ржавые фонари
на какие еще глубины опустится не дыша
наша с тобой бессмертная силиконовая душа
разве что просигналит в память о прежних днях
тонущий супермаркет весь в бортовых огнях
и проплывут над нами спутавшиеся уже
чьи-то тела из пластика или папье-маше
только бы взять тебя когда подойдет волна
на руки словно куклу выпавшую из окна
чтоб уловить в подъезде обнимаясь с тобой
искусственное дыхание ровное как прибой
3. радио «Свобода»
как ты эту станцию ни назови
путаясь в потемках и FM-именах
продолжается виндсерфинг во имя любви
на коротких и длинных радиоволнах
небесный ди-джей голубой плейбой
в чистом эфире расскажет тебе
что мы уходим под воду и звучит отбой
исполняемый среди ночи на медной трубе
ложись-ка рядом со мной на дно
желтая подлодка с пулей в груди
на мокром асфальте бордовое пятно
что там еще ждет тебя впереди
сколько нас было не помнит никто
но мы еще попляшем на поминках своих
я верю – в подкладках наших пальто
ветер гуляет из-за ран боевых
когда в радиорубку пускали газ
статуя свободы оживала на раз
на платье для коктейлей проливая двойной
венсеремос разбавленный феличитой
а теперь другое дело пусть грянет гром
перекрестившись самолет взлетит
голоса ставит на ноги кубинский ром
словно божий промысел набранный в петит
он закрывает студию гасит свет
пастырь гопников король шпаны
покупает револьвер в пляжном кафе
прячет его в свои драные штаны
и выходя из тени могильных плит
генштабу всего мира вышибает мозги
хотя нет патронов и курок барахлит
и ствол завязан двойным морским
4. опора звука
когда ты забудешь улицы списанные с натуры
все что хотела сказать и поэтому не сказала
эти сумасшедшие дома контркультуры
эти сердца пустые как заминированные вокзалы
оставь мне контрамарку в билетной кассе
распишись на афише смахивающей на парус
я поеду на твой концерт а выйду на пустой трассе
и увижу отлетавший свое икарус
где от карты прибалтики осталось два перекрестка
на черных от асфальта и крови ладонях
и обрывки музыки для подростков
разгуливают в сгоревшем магнитофоне
вот так мы поймем что не сыграть по новой
а мотор молчит наглотавшись боли
и очнемся на дискотеке в заводской столовой
холодной словно зимнее футбольное поле
не принимай это слишком близко
и смерть однозначно пройдет мимо
если с темной стороны жесткого диска
ты выдохнешь мелодию как струйку дыма
затянешься снова и задержишь дыхание
хотя его и так с избытком хватает
для занесенного снегом расширенного сознания
которое проснется – и вдруг растает
5. Хартбрейк-отель
Все, что происходит сегодня между нами, тянет на последний перекур на линии огня. Теперь любая песня на радио начинается словами: «С тех пор, как моя девушка бросила меня...». Время бросать любимых и собирать чемоданы, время останавливаться на кпп. Но где же вы, где, мои дальние страны, ведь только вами я обязан судьбе?
На этом чудовищно веселом старте таможенные правила бьют под-дых, и мой последний адрес найдут в миграционной карте, на которой не осталось точек болевых. Название этой гостиницы совпадает с названием города: отель, в котором вдребезги разбиваются сердца, в нем круглые сутки ставят запись, давно запоротую – мой первый винил, усеянный шрамами в пол-лица. День за днем меня, как флаг на ветру, полощет где-то, я беру на рецепции все, что мне по плечу, на мою кровать садится черный человек из гетто, вот только умирать я пока не хочу.
Вечерний эспрессо скоро съедет с рельсов, таблетка снотворного спросит – как дела? А потом мне споет обдолбанный Элвис про голубые туфли и розовый кадиллак, и что он готов отдать душу за рок-н-ролл, от любви теряет голову – а это полный пиздец, и она болит, когда тинейджеры играют ей в футбол в коридорах отеля разбитых сердец.
6. последнее танго в Варшаве
нас обоих развозит от слов разлуки плюс ко всему
валит с ног огненная вода фри-джаза
извините панове я футболку с тебя сниму
это все проблемы снимает сразу
все что мы взяли у музыки мы ей всегда вернем
и она оставит нам – без вопросов –
только нервные клетки пахнущие зверьем
и не добитую до смерти папиросу
то ли дождь прошел то ли в прическе сверкает лак
по-любому для нас с тобой облака на порядок ниже
наши короткие жизни проглатывает мрак
словно видеомагнитофон – кассету с «Последним танго в Париже»
бог моего сновидения он ни хера не прост
за круглосуточным баром и черными гаражами
музыку не для толстых он делает в полный рост
значит будет еще у нас детка последнее танго в Варшаве
пусть шляется за тобой невыспавшийся конвой
каждый кто был в разной степени тебе близок
и пограничник-поляк загранпаспорт листает твой
как донжуанский список
ржавая магнитола играет на дне реки
в кинозале включают свет и я слышу голос почти забытый –
вставай тут Марлон Брандо погиб за твои грехи
а ты спишь как убитый
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney