СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Рафаэль Левчин

ВЗЛЁТНАЯ ПОЛОСА в соавторстве с Андреем Курковым.

14-12-2005







Фото Эльвины Зельцман.



Акт 1.

Звучит песня «Взлётная полоса» из радиоприемника, стоящего на столе. Стол застелен географической картой. Кроме стола, в комнате стул, скамья и двое мужчин. Первый чистит картошку, второй читает пухлую книгу.
ПЕРВЫЙ. Давай, ознакомляйся с делом. Пришёл твой черёд. Будешь тутошним хозяином. Я свои десять лет отхозяйничал...
ВТОРОЙ (отрываясь от чтения). Странная инструкция какая-то... Что, вот так всё и надо делать, как здесь написано?
ПЕРВЫЙ. Дело твоё, хошь – делай, не хошь – не делай. Всё одно проверять никто не будет. За мои десять лет ни одного проверяющего не было. Я первую пару месяцев так и делал, как написано, а потом плюнул...
ВТОРОЙ (выглядывает в окно). Слушай, а чего это ты там нагородил? Это же строжайше запрещено!
ПЕРВЫЙ. Кем, собственно, запрещено?
ВТОРОЙ (потрясая книгой). Инструкцией!
ПЕРВЫЙ. Инструкция – не человек, она только советы давать может, а не приказывать. И никому эти бочки не мешают. Кстати, в них ещё бензин остался, так что если починишь мотоцикл, то можешь кататься.
ВТОРОЙ. Мотоцикл? Это что, та груда металлолома, что за сараем валяется?
ПЕРВЫЙ. А чего? Я его когда-то из разбившегося самолёта собрал и лет пять на нём ездил, собственно...
ВТОРОЙ. Куда ездил?
ПЕРВЫЙ. Не куда, а где. По полосе катался.
ВТОРОЙ. Да, а с питанием здесь как?
ПЕРВЫЙ. Вот там два ружья, внизу в ящике триста патронов, порох ещё отдельно есть, толовые шашки – рыбу глушить...
ВТОРОЙ. Ясно...
Дверь распахивается, и в комнату вваливается женщина, кажущаяся огромной из-за ватника и ватных штанов. Мужчины в изумлении глядят на неё.
ЖЕНЩИНА (отдышавшись). Рóдные мои! Спасители! Наконец-то до людей добралась!!. Мы железку строили, бригада, спецпоезд такой. Рельсы кладём, а потом по ним же дальше и едем. Так вот сзади целый состав с рельсами был. Два месяца их укладывали. А нам обещали новый подогнать. Ждём-ждём, а никого нету. А нас четверо. Стали назад двигаться, проехали килόметров десять, а рельсов и там нету! Куда они подевались, один бог знает! Уже недели две брожу по тайге, людей ищу. Те трое сбежали, меня бросили. Ночью сбежали. Конешно, на што мужикам баба в таком деле... Самим бы выбраться!
ПЕРВЫЙ. А откуда вы строить начинали?
ЖЕНЩИНА. От Твердохатки!
ПЕРВЫЙ (водит пальцем по карте). Так... Во! Нашёл! Наконец-то хоть приблизительно выяснилось, где мы, собственно, находимся!
ВТОРОЙ. Где?
ПЕРВЫЙ (Женщине). А в какую сторону от Твердохатки вы двигались?
ЖЕНЩИНА. А я почём знаю? Я чё, начальник?
ПЕРВЫЙ (Второму). Во всяком случае, мы где-то здесь! (Показывает.)
ВТОРОЙ (Женщине). Есть будете?
ЖЕНЩИНА. А то нет! У меня брюхо пустое уже с неделю!
ВТОРОЙ. Тогда помогайте картошку чистить!
Женщина заменяет Первого за столом и чистит картошку.
ВТОРОЙ. Хорошо всё-таки, что самолеты придумали!.. Хотя, конечно, от них и вред есть – чем быстрее самолет летает, тем больше он кислорода пожирает, один озон остается. А озоном не надышишься, это уж точно. Озон, он не для дыхания, он для самовозгорания.. Но зато скорость у самолетов... да и маневренность... Поездом отсюда не доехать... да и сюда... поезд, он только из пункта пункт Б может, да и то с остановками. А тут пункт А неизвестно где, пункта Б вообще нету, да и непонятно, будет ли, прокладывай рельсы, не прокладывай, опять же и рельсов нету... Нет, это хорошо, что самолеты придумали, можно и людей перевозить, и вещи...
ПЕРВЫЙ. Ага, как же – самолеты! Ты их видал, самолеты эти? За десять лет только один и был, да и тот, собственно, разбился. За обелиск зацепился – и хана!
ВТОРОЙ. За какой обелиск?
ПЕРВЫЙ. За обыкновенный. Вон стоит. (Кивает в сторону окна.)
ВТОРОЙ. Откуда?!
ПЕРВЫЙ. А я знаю? Приехали какие-то, поставили, митинг провели, песни спели и уехали. А он стоит. Громадный, зараза. Метров триста. Не, даже больше... (Заглядывает в инструкцию.) Во, триста тридцать три! Сначала сигнальный огонь наверху горел, потом погас чего-то... аккумуляторы сели, наверное. Вот самолет и зацепился, когда на посадку шёл... а может, и не на посадку, ночь была, а утром, как вышел я посмотреть, – одни обломки, собственно, и увидел, да ящики ещё... с этими... как их... ну, без которых нам никак нельзя по инструкции!..
ВТОРОЙ. С противогазами?
ПЕРВЫЙ. О! Точно, с ними, родненькими! Так из обломков я, собственно, тот мотоцикл и свинтил, а противогазы то ли звери растащили, то ли спёр кто... хрен их знает... но только как этот... Блуждающий Товарняк пролетит – так и валяются они, родненькие, то там, тот сям...
ВТОРОЙ. Противогазы?!
ПЕРВЫЙ. А что тебя, собственно, удивляет? Ни хрена удивительного тут нету, поживёшь с мое здеся, пообвыкнешь, так и вообще, собственно, удивляться разучишься... (Обращает внимание на Женщину, которая ест сырую картошку.) Ты гля! Красотка-то наша, а!
ЖЕНЩИНА (жуя). Чё глядеть, бабы голодной не видали? Побродили с месяцок по тайге, я б на вас посмотрела...
ПЕРВЫЙ. Ты ж вроде про две недели говорила!
ЖЕНЩИНА. Да, был у меня календарь с часами, можно подумать! Я, может, и не один месяц блукала...
ПЕРВЫЙ. Да, жрёт так, что, собственно, можно поверить и в год!
ВТОРОЙ. Слушайте... а давайте... это...
ПЕРВЫЙ. Чего это?
ВТОРОЙ. Ну, это... у меня бутылка есть!
ПЕРВЫЙ. Бутылка чего?
ВТОРОЙ. Да не знаю точно, этикетка отклеилась, но что-то неплохое. На прощание подарили!
Первый кивает в сторону Женщины: мол, брать или нет?
ВТОРОЙ. А чего? Давайте все вместе выпьем!
Выходят втроём.
Звучит

ФОНОГРАММА. «...пункт номер шестьсот сорок девять бэ, параграф первый: в летнее, осеннее, зимнее и весеннее время, а также в межсезонье и во время заполярной ночи, если таковая наступит, а также в моменты, когда определить время года не представляется возможным, лицам, подчиняющимся данной инструкции, категорически не рекомендуется при каких бы то ни было обстоятельствах употреблять в организм следующие жидкости и напитки: этиловый спирт, метиловый спирт, поливиниловый спирт, хлорбутандиензамещенный спирт, водку «Столичную»,
«Московскую», «Российскую», «Старокиевскую», «Новослободскую», «Посольскую», «Стрелецкую», «Экстрасенсовую», «Лимонную», «Мандаринную», «Заводную-Апельсинную», «Зверобой», «Соколиный Глаз»,
«Кожаный Чулок», «Лимонадный Джо», коньяки «Камю»,
«Сартр», «Маркузе», «Плиску», «Солнечный берег»,
«Лунную долину», «Наполеон», «Бонапарт», вина
«Солнцедар», «Солнце в бокале», «Солнце в пустыне»,
«Свадебное», «Именинное», «Арбатское», «Дерибасовское», «Пляспигальское», «Ркацители», «Мукузани», «Киндзмараули», «Напареули», «Вазисубани», «Эрети», «Лыхны», «Джугашвили», «Изабелла», «Марго», «Декамерон», мускат белый, мускат красный, мускат розовый,
портвейн фиолетовый, мускат прасковейский, духи
«Шанель», «Пиковая Дама», «Повести Белкина», «Быть может», «Не может быть», «Сигнатюр», «Хэппи энд»,
«Пинк Флойд», «Рамфоринх», самогон хлебный, самогон буряковый, чачу, политуру, тормозную жидкость, бензин авиационный высокооктановый...».

Актеры возвращаются. Крякают, утирают рты и т.д.
ПЕРВЫЙ. Чё-то ты такое непонятное привез!Собственно, это вроде и не бухло...
ЖЕНЩИНА. Не-не, берёт, ей-пра, берёт! Хитрая штука! Сам делал?
ВТОРОЙ. Нет, в магазине брали...
ЖЕНЩИНА (возмущенно). У нэпманов?!
ПЕРВЫЙ. Каких нэпманов? Ты чего, подруга, по фазе сдвинулась? Или перебрала с отвычки?.. (Глянув в окно.) Ты ба! Бочка с полосы скатывается! Пойди, слышь, на место её вставь!
Второй, ещё раз крякнув, выходит.
ПЕРВЫЙ (Женщине). Ладный у тебя ватнишок! Дай померять!
ЖЕНЩИНА. Ишь ты, ватнишок ему занадобился, ха! Ну, на, милок! На, коли уж так приспичило! (Снимает ватник, остается в другом ватнике, подпоясанном ремнем с кобурой. Внезапно суровеет.) А вообче-то я ещё знать должная, кому свои ватники доверяю! (Поправляет кобуру.) Докýмент у тебя есть?
ПЕРВЫЙ (торопливо). Есть, а как же! Отменный! На, глянь! Я – наш человек! (Вынимает сверток бумаг, дает.)
ЖЕНЩИНА (разворачивает, читает). А прописка где тута?
ПЕРВЫЙ (указывает пальцем). Во...
ЖЕНЩИНА. Чё?! Какой такой пункт? На пятьдесят четвертой градусе тридцать седьмой минуте и двадцать второй секунде широты?!
ПЕРВЫЙ. Эт ты ещё не всю прописку прочла! Там ещё и долгота указана! Всё точненько – секунда в секунду!
ЖЕНЩИНА. Чё это за пункт такой?!
ПЕРВЫЙ. Дура-баба! А сейчас ты где, собственно?
ЖЕНЩИНА (хватаясь за кобуру). Я те щас за дуру!..
ПЕРВЫЙ. Ну и с кем останешься? С этим брюквой, который за пять минут бочку с авиабензином на место вставить не может?
ЖЕНЩИНА. Ладна... А со здоровьем у тебя... не того?
ПЕРВЫЙ (гордо). В инструкции указано, пункт номер четыреста пятьдесят шесть насчет здоровья! Его всю жизнь сполняю!
ЖЕНЩИНА (листает). Так... А какой ты национальности?
ПЕРВЫЙ. Там же сказано: местной.
ЖЕНЩИНА. Чё это за «местная» такая?
ПЕРВЫЙ. Чё, чё... Ну как же ты не дура?! Местной – значит, местной. У каждого места должна быть своя национальность!..
Возвращается запыхавшийся Второй.
ПЕРВЫЙ. Ну как?
ВТОРОЙ. Порядок!
ПЕРВЫЙ. Стрелять умеешь? Охотился когда?
ВТОРОЙ. Да было дело в юности...
ПЕРВЫЙ. Ну так бери ружьё, вспоминай юность – тебе здесь теперь долго охотиться придётся!
ВТОРОЙ. Я б отдохнул...
ПЕРВЫЙ. А что ты, собственно, сделал, чтоб отдыхать? Бочку с места на место переставил?
ЖЕНЩИНА. Эх, мясца б счас!
ПЕРВЫЙ. Во, слышь, женщина мяса хочет!
ВТОРОЙ. Я тоже хочу...
ПЕРВЫЙ. А... хрен с тобой! Сам пойду! (Берёт ружьё, выходит.)
Второй садится и снова принимается изучать инструкцию. Женщина садится с ним рядом, потом вскакивает, обходит его, поедая взглядом. Он не обращает внимания.
ЖЕНЩИНА. Жарища у вас тута! (Снимает ремень с кобурой и бросает на стол; из расстегнувшейся кобуры вываливаются мыльница и зубная щетка. Снимает второй ватник, под которым оказывается гимнастерка с орденскими колодками.)
Второй, подняв глаза, удивленно глядит на колодки.
ЖЕНЩИНА. Чё дивишься? Эт я до прошлого года ишшо боевитой была, а опосля ранения меня дембельнули. Снайперила тута недалече...
ВТОРОЙ. Какие-нибудь учения?
ЖЕНЩИНА. Каки таки учения, паря? Война! Знашь песню... (Неожиданно начинает петь.)

Ой, да собирался козак на войну-у,
О-ой, да оставил он дома жану-у-у,
О-о-ой, да оставил детушек,
Самых то есть малолетушек...

ВТОРОЙ (перебивает). Какая война? С кем?
ЖЕНЩИНА (снисходительно). С врагами война. Война, брат, с друзьями не быват!
ВТОРОЙ. Большая?
ЖЕНЩИНА (раздумчиво). Для кого как! Вообче-то местная... местного значения по всем фронтам...
ВТОРОЙ. Что-то вы не то рассказываете! Да нет сейчас никакой войны! И в газетах ничего не писали...
ЖЕНЩИНА. А чё писать, ежели победы еще не было. Вот будет победа, тады и сообчат всё, как есть!
ВТОРОЙ. Когда ж она будет?
ЖЕНЩИНА. Как мир наступит, тады и победа.
ВТОРОЙ. А наступит когда?
ЖЕНЩИНА. Необразованный ты, видать! Как с врагами покончим, так он и наступит. Сичас всё одно мы побеждаем, а всё потому, что ихне вражеское радиво слушаем – они сами нас призывают их победить поскорее! Тоже, видать, по миру наскучали!
Фонограмма: шум поезда. Женщина в удивлении выскакивает наружу. Возвращается, стоит в растерянности.
ФОНОГРАММА. «...сборка противогаза производится следующим образом: в левую руку берут шлем-маску и правой рукой присоединяют к ней ввинтной гайкой гофрированную трубку. Затем в правую руку берут коробку (гофрированная трубка с опущенной вниз шлем-маской остается в левой руке) и завинчивают ее до отказа в накидную гайку гофрированной трубки. Неисправным противогазом пользоваться категорически запрещается...». (Пауза.) «А теперь прослушайте то же самое на языке нашего противника. Сборка противогаза производится следующим образом: в левую руку берут шлем-маску...».
ПЕРВЫЙ (входит, неся сапог сорок пятого размера, вываливает из него на карту кусок сырого мяса). Здорового подстрелил! По частям носить будем. Всё одно холодильника нету, собственно.
ВТОРОЙ. А волки?
ПЕРВЫЙ. Какие волки? Вон Блуждающий пролетел, теперь недели две ни одна тварь не высунется!
ВТОРОЙ. А кто это – Блуждающий?
ПЕРВЫЙ. Ну, Блуждающий Товарняк, я ж говорил... собственно, легенда местная... я бы даже сказал, две легенды... но вот какой верить – хрен их разберет! По одной, этот товарняк трупы убитых на войне по домам развозит. Так вроде похоже на правду – находил я трупы с огнестрелами. А по другой – так там вроде новенькие противогазы... и противогазы я тоже находил... Может, там в одних вагонах трупы, а в других противогазы? Собственно...
ЖЕНЩИНА. Вот говорят: война, мол, дерьмо – а я так скажу: неча сопли разводить! Она, конешно, которых послабше истребляет, что так, то так...
ПЕРВЫЙ (надевает сапог и пробует в нем попрыгать). Великоват, собственно!
ВТОРОЙ (склонясь над картой, водит по ней пальцем). Нет, вы только посмотрите: оказывается, Лена и Лета впадают в Стикс!..
ЖЕНЩИНА. ...но они же ж и в мирное-то время первыми подыхают, так ведь?..
Фонограмма: поезд.
Открывается дверь. Входит красноармеец в шинели, буденновке, с винтовкой за плечами и чайником в руках.

КРАСНОАРМЕЕЦ. Кипяточку бы... (Обводит всех взглядом.) Именем революции, вы... (Указывает чайником на Женщину.) ...арестованы!
Женщина безропотно выходит, Красноармеец за ней.
ВТОРОЙ. Что с мясом делать будем?
ПЕРВЫЙ. Кинь в морозильник!
ВТОРОЙ. Куда?
ПЕРВЫЙ (открывает окно, выбрасывает мясо). Потом разморозим, собственно!
ЖЕНЩИНА (возвращается, раскрасневшаяся, неправильно застегнутая). Слушьте, а давайте парнишу к себе возьмём, мировой мужик!
ПЕРВЫЙ (ревниво). Мировые по тайге не шныряют!
ЖЕНЩИНА. Не, ну правда! Хороший же человек-то! Надо ж для хорошего человека чё хорошее сделать!
ПЕРВЫЙ. Хорошее? (Осматривает комнату.) Ага! Вон, стул ему отнеси, всё одно пустует!
Женщина выносит стул, возвращается.
ВТОРОЙ (глядя в окно). Уселся!
ПЕРВЫЙ. Кто?
ВТОРОЙ. Этот... юноша с чайником...
ПЕРВЫЙ. Где?
ВТОРОЙ. На полосе... у бочек с подветренной стороны... закуривает... Пойти прикурить, что ли... (Выходит.)
ПЕРВЫЙ (декламирует с хрипотцой).

Разве можно с чистою душой
Целоваться на четвертый вечер
И в любви признаться на восьмой?!.

ЖЕНЩИНА (мечтательно). Да-а, год назад я как раз офицерика шлёпнула, тоже в любви признавался. Не на восьмой, правда... Какое сичас число?
ПЕРВЫЙ. А какого года? (Достает перекидной календарь, рассыпает по столу, роется в листках, выбирает один и показывает.) Это?
ЖЕНЩИНА (почесывая в затылке). Зима?..
ВТОРОЙ (вбегает с воплем). Он снижается... идёт на посадку!!.
ПЕРВЫЙ. Кто?!
ВТОРОЙ. Товарняк!..
ПЕРВЫЙ. Там же бочки!!! (Выбегает.)
Второй и Женщина смотрят в окно.
Взрыв. Они отшатываются.
Пауза. Она смотрит на него, он – в пол.

ЖЕНЩИНА (шевелит губами, потом нежно выговаривает). Мяса принеси!
Второй молча выходит.
ЖЕНЩИНА (глядя в окно). Куда ж это он?(Пауза.) Куда ты?! (Садится за стол,
обхватив голову руками.
)
ФОНОГРАММА. «...пункт номер шестьсот восемьдесят семь бэ, параграф третий. В случае неожиданной смерти...»
Ж (начинает повторять). ...в случае неожиданной смерти...
Ф. «...данная взлётная полоса...»
Ж. ...взлётная полоса...
Ф. «...становится закрытой для всех видов воздушного транспорта...»
Ж. ...воздушного транспорта...
Ф. «...и вступает в действие...»
Ж. ...вступает в действие...
Ф. «...пункт номер шестьсот восемьдесят восемь...»
Ж. ...номер шестьсот восемьдесят восемь...
Ф. «...предусматривающий данную ситуацию...»
Ж. ...данную ситуацию...
Ф. «...и рекомендующий конкретные действия...»
Ж. ...конкретные действия...


Акт 2.

Декорация та же. Интерьер без изменений, только на вешалке видит парадный ватник, а Женщина ретиво начищает его щёткой, стараясь не задевать орденские колодки.
ЖЕНЩИНА. Скоро ты у меня заблестишь... эх, погладить тебя нечем...
ФОНОГРАММА (включается, как всегда, неожиданно). «...В случае приближения военных праздников лицам, подчиняющимся данной инструкции, категорически рекомендуется перейти на сугубо-парадно-праздничную форму одежды. Убедительно разрешается отдаленно живущим лицам использовать неуставные украшения и знаки различия...». (Так же внезапно смолкает.)
ЖЕНЩИНА. И чё эт заладили – по три раза на дню об одном и том же! Хотя, конечно, военный праздник – эт дело святое... тьфу!... почётное!.. Чё-то снега давно не было, пойду-ка могилки полью! (Выходит.)
ФНОГРАММА. «...передаём включение Среднесибирского информбюро....» (Звук включения. Голос дикторши.) «Уважаемые радиослушатели, наxодящиеся в пределах нашей слышимости! Передаём поздравления советским народам в связи с заключением очередного договора между СССР, США и королевством Лесото об обмене ракетами средней дальности и наземного базирования. Сделан ещё один шаг к установлению военного договора между странами разнообразных ориентаций. А теперь прослушайте метеосводку: в результате непредвиденного извержения вулкана Эль-Чичон в Мексике... (Короткая пауза. Неуверенно.) ...или не в Мексике,.. но именно в результате извержения озонная дыра в стратосфере резко увеличилась в своих и без того уже немалых размерах и достигла одной седьмой части стратосферы, и так называемый парниковый эффект уже принёс свои результаты. В областях Нижнетуринской, Алапаевской, Среднезабайкальской и Дериспиновской вызрел третий за этот год урожай огурцов небывалой длины, чего ранее в этих краях искони не случалось. В связи с уборкой урожая огурцов занятия в школах и военных училищах временно прекращены...».
На последней фразе возвращается Женщина – грустная, полная воспоминаний. Дослушав, садится на лавку, подпирает подбородок ладонями и заунывно поет: «Ой, да собирался козак на войну-у...».
Допев, плачет. Затем встает и начинает ходить по комнате, рассуждая сама с собой.

ЖЕНЩИНА. Отчего ж тоска такая? А?! Неужто из-за того, што мужиков нема?! А на хрена они, мужики эти!.. вот кабы самой рожать научиться!.. А чё – пальцом ковырнуть, и получай через девять-то месяцев! Первой девку родить, а потом мальцов обойму, а девка штоб их доглядать помогала. Вот тогда б и жизнь пошла, за какую воевали – собрали б по тайге полезных диких кореньев, под домом бы высадили, женьшенéй там разных... потом бы грибницы завели, а там, глядишь, малинником всё обнести заместо забора – вот те и ягоды всё лето... А если б ещё животинку какую словить... кабанчика... Мы ж рождены, штоб сказку сделать былью... Полосу бы энту самую сообча расчистили – куда мне одной все эти поломанные вагоны в кучу собрать!.. Была же когда-то, сказывают, страна, где бабы без мужиков родить могли... правда, опять же одних только девок... (Берёт в руки кобуру, укачивает, словно ребенка, напевая колыбельную песенку.).
Шум вертолета.
От испуга и неожиданности Женщина роняет кобуру и тут же охает, словно и вправду уронила ребёнка, склоняется над ней. Потом подбегает к окну.

ЖЕНЩИНА. Неужто военный парад?!
Начинает метаться по комнате, наводит впопыхах порядок, облачается в парадный ватник, поверх него надевает ремень с кобурой.
Стук в дверь.
Женщина открывает. Входят три человека. Первый – широкоплечий, высокий и хромой, второй мелкого роста и телосложения, третий средней наружности в рабочем комбинезоне.

ШИРОКОПЛЕЧИЙ. Здравствуйте, товарищ! Ну, как тут у вас в глубинке?
ЖЕНЩИНА. Да ничё так... спасибо... стараемся...
ШИРОКОПЛЕЧИЙ. Моё фамилие – прораб Гор-Дунайский. Это... (Указывает на мелкого). ...зампоид Ехремеев, а там дальше – представитель рабочего класса...
Зампоид протягивает Женщине руку для рукопожатия.
ПРОРАБ (бьёт его по руке). Погоди здоровкаться, не время!
ЖЕНЩИНА. А чё это – зампоид?
ПРОРАБ. Это заместитель меня по идеологии. (С иронией.) Умный, значит.
ЖЕНЩИНА. А вы чё, на парад?
ЗАМПОИД. Нет, это вертолет гудел. Последняя модель – любую тонну поднять может. Вверх.
ПРОРАБ. В общем, работать будем. (Обращаясь к рабочему.) Верно, Корней?
КОРНЕЙ. Ну, как скажете... Ежели наряд хорошо закрыт, то отчего ж не поработать!
ЖЕНЩИНА. Так это вас прислали полосу расчищать?
ПРОРАБ. Да не... полосу любой циклон прибрать может.
ЖЕНЩИНА. А чё, обратно железку строить?!
ПРОРАБ. Не, не то! Ты, товарищ, в прошлое смотришь – это тогда все кричали: наш паровоз, вперёд лети!.. Сейчас-то на паровозы надёжи мало, да и рельсы от старости рассыпаются... В общем, главное сейчас – оставить по себе добрую память!
ЗАМПОИД (потирая руки). Будем обелиск перестраивать! Будущему старые обелиски не нужны! Верно, Корней?
КОРНЕЙ (деловито). А чего ж, ежели наряд хорошо закрыт, так эт дело плёвое. Не каналу рыть...
ЖЕНЩИНА. Ой, да чё ж эт я вас в дверях держу! Заходьте, на лавку сидайте, вкруг стола... Счас чайку заварим из листьев крапивки...
ПРОРАБ. Это, что ли, лечебный какой?
ЖЕНЩИНА. Да нет, другого нетути...
ПРОРАБ (Корнею). Корней, сбегай к замменя по пище, пусть отсыпет чаю и чего ещё там... мармелада какого...
Корней выбегает.
ФОНОГРАММА (сквозь шипение). «...а вот к сердцу нашей Родины приближается колонна бронетранспортёров, участвовавших в международном пробеге мира...» (Гул моторов, после чего снова наступает молчание.)
ПРОРАБ. Да, надо и нам здесь спорт устроить, шоб мышцы не заржавели. Ты, зампоид, выработай комплекс идейно выдержанных упражнений, и шоб физзарядку проводить каждое утро перед политпросвещением...
Зампоид записывает задание в тетрадку. Возвращается Корней с мешком, опускает его на пол. Женщина тем временем возится с примусом, поставив на него чайник. Корней мнётся у стола, желая присесть, но не имея на это распоряжения начальства.
ПРОРАБ. Корнюша, вытруси пищу. Поглядим.
Корней вытаскивает бумажный кулёк чая, пару консервных банок и мешочек крупы.
ПРОРАБ. Ну, хозяйка, держи чай!
ЖЕНЩИНА (подойдя к столу и взяв кулёк в руки). Ишь ты, фунта три завесит. Благодарствуем!
ПРОРАБ. Ты вот что... ты с нами садись. Чай сделай и садись. Суетиться не надо – мы не баре какие... А ты, Корней, сходи проследи, шоб палатку правильно разбили, и определи места для костров.
Корней выходит.
ЗАМПОИД (проводив Корнея взглядом). Главное – не доводить рабочий класс до возмущения, а возмущается он, ясное дело, когда работы нет...
Стук в дверь.
ПРОРАБ. Кого там ещё?!
Дверь медленно приоткрывается. Бочком входит нищенка в монашеских одеждах. Взглядом ищет образа, чтобы на них перекреститься, но не находит и крестится на Прораба.
ПРОРАБ. Тебе чего, нечистая сила?!
НИЩЕНКА. Подайте, Христа ради!
Женщина, выпучив глаза от удивления, смотрит на Нищенку.
ПРОРАБ (деловито). Зампоид, у нас счас ради Христа подают?
ЗАМПОИД (размышляя). Вроде разрешили бога не запрещать, но подавать...
ПРОРАБ (Нищенке). В общем, не Христа, а Седьмого Интернационала ради можно было б шо-нибудь подать. Но сперва скажи: отчего не работаешь?! Отчего честным трудом не живёшь?!!
НИЩЕНКА. Голубчики, ну где ж в тайге честным трудом жить? Я вон и к вам стучать боялась – вдруг вы убивцы какие?! Честные ж, они вон в Москве живут... аль в Житомире... а тут всё больше христиане, каторжники, да хунхузы ещё...
ЖЕНЩИНА (неожиданно). Я б этих хунхузов в Польшу выселила! Паскудный народ, сплошные предатели! Они у нас как-то три тонны шпал спёрли и по реке китайцам сплавили! А потом ещё стреляли из-за углов!...
НИЩЕНКА. Да что вы! Упаси Господь! Они ж такие набожные! Мне вот давеча три кармана рису насыпали и слова плохого не сказали – всё на своем лепетали, на хунхузском...
ЗАМПОИД. А ты вот хотела б честно трудиться?
НИЩЕНКА. А кто ж не хочет, чтоб честно!
ЗАМПОИД. Тогда иди к нам кухаркой!
НИЩЕНКА (с подозрением) А к кому это к вам?
ЗАМПОИД. А в ордена украинского трудового знамения монтажно-реконструктивную бригаду имени Долорес Ибаррури! (К концу фразы голос его звучит крайне торжественно.) Это ж представь себе – каких орлов кормить будешь! Сплошь ударники!
НИЩЕНКА. Ну, если есть из чего варить, то можно...
ПРОРАБ. Значит, пойди найди замменя по пище – он такой высокий и горбатый... и без левого... или без правого... глаза... пускай оформит тебя стряпухой, и чтоб никаких хунхузов, кроме нашей бригады, не кормить!
НИЩЕНКА (крестится на Прораба). Спаси вас Господь и Его Три Брата! (Выходит.)
За окном грохот, скрежет металла. Женщина вскакивает, кидается к окну.
ПРОРАБ (привстав, выглядывает в окно; успокаивающе). Это полевая кухня с вертолета выпала! Когда уж народ научится госимущество беречь?
ЗАМПОИД (открывает тетрадку, записывает).
Митинг, посвященный госимуществу, планируем на...
ПРОРАБ (перебивает). Спровоцируешь, когда у рабочего класса время свободное будет!
ФОНОГРАММА. «...Лицам, подчиняющимся данной инструкции, категорически не рекомендуется вступать в любые формы контактов с лицами, не подчиняюшимися данной инструкции или подчиняющимися другой инструкции, находящейся в противоречии с Конституцией Чаушеску и его семьи...».
ПРОРАБ. Слышно как хорошо! (В умилении смахивает слезу.) Аж прослезился!... Зампоид, который час?
ЗАМПОИД (посмотрев на часы). Пора!..
Тем временем Женшина, снова севшая к столу, сосредоточенно ест.
Зампоид достает из-под ватника грелку, разливает из неё нечто по кружкам.

ПРОРАБ. Не нагрелась излишне?
ЗАМПОИД (обмакивает палец в жидкость, облизывает, кривится). В самый раз!
ПРОРАБ (Женщине). Товарищ, согрев нужен?
ЖЕНЩИНА. Ой, да я не пью как-то...
ЗАМПОИД. А за будущее обелиска?!
ПРОРАБ. За это не выпить нельзя!
ЖЕНЩИНА. Ну, капельку... полстаканчика...
Зампоид наливает ей; чокаются, пьют и занюхивают по очереди консервной банкой.
КОРНЕЙ (входит с амперметром в руках). А это... для проверки высотомера... куда втыкать?
ЗАМПОИД. В отверстие...
Корней кивает и выходит.
ПРОРАБ. Надо песню петь. Зампоид, начинай!
ЗАМПОИД (поёт).
Пули мглою небо кроют...

ПРОРАБ (подхватывает).
Вихри нервные крутя...

ОБА (поют вместе).
То как враг они завоют,
То заплачут... как дитя!..

Прораб утирает скупую мужскую слезу. Женщина вдруг начинает рыдать.
ЗАМПОИД. Что с вами, товарищ?
ЖЕНЩИНА (плача). Врага вспомнила... Какие у нас раньше враги были!!
ПРОРАБ. Да-а... Не те нынче враги! Шушера всё!
ЖЕНЩИНА (утирая слезы). Ещё раз спойте!
(Поют втроем).
Пули мглою небо кроют,
Вихри нервные крутя,
То как враг они завоют,
То заплачут, как дитя!..

Входит Корней с амперметром.
КОРНЕЙ. Я того... там два отверстия... и чем тыкать?
ПРОРАБ. Головой! Головой думать надо, а не мозгами куриными!!
ЗАМПОИД. Штырём в левое отверстие.
КОРНЕЙ. Так бы сразу и пояснили... (Уходит.)
ПРОРАБ. Ты, зампоид, поди-ка разгрузку и сборку проверь!
Зампоид выходит.
ПРОРАБ (Женщине). А хорош у тебя ватнишок...
ЖЕНЩИНА. И чё вам этот ватнишок сдался?! (Снимает ватник и протягивает Прорабу).
ПРОРАБ (внимательно рассматривает ватник, щупает ткань, нюхает и вздыхает). Эх, вся жизнь в ватнике... Слушай... а у тебя огнетушитель есть?
ЖЕНЩИНА. Чего? Не, тушителя нету...
ПРОРАБ. А огурцы?
ЖЕНЩИНА. Не-а...
ПРОРАБ. Тогда давай я тебя по-братски поцелую! (Притягивает её к себе, целует.)
КОРНЕЙ (всовываясь в дверь). А там два левых отверстия... и штырь не проходит...
ПРОРАБ (не ослабляя объятия, прерывает поцелуй и раздраженно сплёвывает). Зампоида найди, пусть он тебе и вставит куда надо!!
Корней исчезает. Поцелуй возобновляется. Начинает звучать
ФОНОГРАММА. «...в случае неожиданной смерти лица, подчиняющегося данной инструкции, вышеупомянутому лицу временно разрешается на время смерти не выполнять пункты и подпункты данной инструкции...»
ПРОРАБ (отпускает Женщину, сперва ослабив
объятия, потом вообще отвалившись и сев; с одышкой
). Фу-ух! Словно противогаз снял!!!
ЖЕНЩИНА (берет в углу ружьё, прицеливается в сидящего Прораба). А ну!!
ПРОРАБ. Ты чего?!
ЖЕНЩИНА. Чего-чего!.. Давай женись быстро, а то я тебя... с закрытыми глазами! Знашь, скоко у меня насечек на прикладе? Пятьдесят восемь!
ПРОРАБ. Счас-счас! Только зампоида позову! (Выскакивает за дверь).
Женщина ставит ружьё обратно в угол, начинает причесываться пальцами.
Стук в дверь.

ЖЕНЩИНА. Добро... пожаловать...
Дверь открывается, входит Прораб, подталкивая впереди себя Зампоида.
ЗАМПОИД. Только учтите: я еще ни разу и не знаю как...
ПРОРАБ. Сможешь, сможешь! Стой тут! (Отходит к Женщине, берет её за руку. Пауза.) Ну! (Короткая пауза.) Спрашивай давай!
ЗАМПОИД. Э... вы чего, жениться захотели?
ПРОРАБ. Да.
ЖЕНЩИНА. Хочу.
ЗАМПОИД. Так... С манифестом согласны?
ПРОРАБ. Угу...
ЖЕНЩИНА. С каким это?
ЗАМПОИД. Нu, тем, где призрак бродит.
ЖЕНЩИНА (оглядывается). Где бродит?!
ЗАМПОИД. Да по Европе...
ЖЕНЩИНА. А... Тогда согласная...
ЗАМПОИД. А в будущее совместно верите?
ЖЕНЩИНА, ПРОРАБ (вместе). Верим...
ЗАМПОИД. Ну что ж, можно печать ставить... (Вынимает из кармана печать, «фукает» на нее, смотрит по сторонам.) А куда ж её ставить?.. она на белом хорошо смотрится...
ПРОРАБ. Слушай, у меня ж фотопортрет есть!
ЗАМПОИД. Покажь!
Прораб достает из-за пазухи фотографию. Все рассматривают её.
ЗАМПОИД. Сойдёт! На обратную сторону пришлёпнем! Станьте снова там!
Женщина и Прораб отходят и снова становятся в торжественную стойку.
ЗАМПОИД. Товарищи!! (Шлепает печать на фотографию.) Объявляю вас единой ячейкой нашего общества! Любите, плодитесь и размножайтесь, заселяйте земли вокруг... (Широкий жест.)
...строителями, лесорубами, газопроводчиками шестого разряда... кооператорами... работниками культуры и животноводства!.. Горько!!
Распахивается дверь, и с дымящейся кастрюлей в руках, крича на ходу, вваливается
НИЩЕНКА. Горько!! Горько!!!
Молодые целуются.
ЗАМПОИД. Ну, поздравляю, желаю долгих и упорных лет жизни на пути к победе! Стройте семью...
КОРНЕЙ (заглядывает). А там не два – там три левых отверстия и одно правое...
ЗАМПОИД. Кончай, Корнюша! Скажи, чтоб всё обратно загружали!
ПРОРАБ (удивленно). Куда это?
ЗАМПОИД. В медовый месяц молодых не беспокоют. Мы на Большую Землю покамест слетаем, а потом вернёмся и тогда уж – за обелиск! (Потирает руки.)
ПРОРАБ. Гм... ну, добро, только пищу оставьте и привезите мне оттуда телевизор – хочу мир посмотреть!
Зампоид записывает указание в тетрадку, затем подходит к молодым, обнимает и целует их, выходит. За ним – Корней и Нищенка. За окном – грохот, металлический лязг. Крик: «Запускай!!!» -- и звук набирающих обороты лопастей вертолёта.
ПРОРАБ (снимая крышку с кастрюли). Садись, жена, пищу съедим!
Женщина достает откуда-то две миски, начинает искать ложки.
ПРОРАБ. Чё ищешь?
ЖЕНЩИНА. Да ложки куда-то задевались!
ПРОРАБ. Счас! (Подходит к окну, но тут же останавливается; с сожалением.) Улетели!..
Садятся напротив мисок, смотрят на дымящуюся кашу.
ФОНОГРАММА. «...война в районе байкало-Амурской магистрали закончилась полной победой обеих сторон. Подписаны при участии далай-ламы две безоговорочные капитуляции. С сегодняшнего дня начинается обмен пленными, который, по предварительной оценке специалистов, продлится тридцать семь лет. Просьба ко всем, кто ещё принимает участие в боевых действиях, сложить оружие недалеко от своего места жительства...».
За окном – праздничный салют. На глазах супругов – слёзы счастья.
ЖЕНЩИНА (на выдохе). Дождались!!!
ПРОРАБ. Да, теперь заживём!
ЖЕНЩИНА. Хорошо, что хоть хоть пища есть...


Акт 3

Интерьер тот же, но с лёгкими изменениями. Переставлена мебель. На полу – доски, гвозди, инструменты. Прораб и Женщина возятся с огромным деревянным ящиком.
ЖЕНЩИНА. Ровней, ровней бей, а то он ровно не станет!
ПРОРАБ. Чего ты меня учишь?! Ты где-нибудь землю ровную видала? Она ж круглая!
ЖЕНЩИНА. Где, может, и круглая, а здеся плоская! Полоса-то вон плоская, не круглая!
Прораб вздыхает и с новыми усилиями принимается за труд. Потом ставит ящик «на попа». Примеряется к нему. Задумчиво чешет в затылке.
ЖЕНЩИНА. Ну, чё? Выше ж не надо!
ПРОРАБ. Пойдёт... Осталось только дверцу прибить – и готов холодильничек!
ЖЕНЩИНА (радостно потирая мозолистые руки). Да, теперь не хуже людей заживем... Потом сходишь на охоту, и туда мясца на зиму наскладируем!..
Прораб приколачивает дверцу.
ЖЕНЩИНА. Не туго закрывается?
ПРОРАБ. Порядок! (Вбивает последний гвоздь и отходит полюбоваться своей работой.) Хорош!
ЖЕНЩИНА. Пойдем, установим его, родненького.
Поднимают ящик, пытаются пронести его в дверь. Долго пытаются, и так, и этак, но ничего не получается.
ПРОРАБ. Опусти!
ЖЕНЩИНА. Да нет, выше, и выше, и выше!
ПРОРАБ. Ну и куда?
ЖЕНЩИНА. Да, не проходит...
ПРОРАБ. Отдохнуть надо.
Опускают ящик, садятся на него и отдыхают.
ПРОРАБ. Была б техника, кран строительный, можно было б... это... крышу поднять и через верх его вытащить...
ЖЕНЩИНА. Да, у нас на спецпоезде тоже кран рельсовый был... и тормоз Вестингаузена...
Фонограмма: поезд.
Оба задирaют головы вверх.

ПРОРАБ. Ишь ты! Неужто летит?!
ЖЕНЩИНА (прислушиваясь). На восток пошёл!
ПРОРАБ. Всё ж таки до чего ж мы технику довели – уже и поезда летают! Так мы и социализм построим раньше положенного!
Стук в дверь прикладом.
ПРОРАБ. Кто там?
ГОЛОС. Мировая революция грядет!
ЖЕНЩИНА. Впусти!
Оба встают и отодвигают ящик от двери. На пороге появляется Красноармеец с обрезом в руке.
КРАСНОАРМЕЕЦ (серьезно оглядев помещение и хозяев, после паузы). Помощь нужна?
ЖЕНЩИНА (радостно). Конешно! Очень нужна!
КРАСНОАРМЕЕЦ. Ну, я готов... (Забрасывает обрез за плечо.)
Втроем берутся за холодильник, но опять не получается.
КРАСНОАРМЕЕЦ. Не пройдёт!
ПРОРАБ. А что же делать?
КРАСНОАРМЕЕЦ. А разобрать придётся и по частям выносить.
ЖЕНЩИНА. Да, это нужная идея.
Втроем поднимают холодильник на вытянутых руках над собой.
КРАСНОАРМЕЕЦ. Один! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть!!. (Короткая пауза.) И семь!!!
Все отскакивают, а ящик, упав, разваливается.
Женщина наклоняется к доскам.

КРАСНОАРМЕЕЦ. Не надо! Я сам. (В два приёма вытаскивает доски из дома.)
ПРОРАБ. Надо ж инструменты собрать... Жаль, бригада бензопилу не оставила... (Возится с ящиком для инструментов. Встаёт, подходит к окну.) Э! Жена, погляди! Да он наш холодильник поджёг!
ЖЕНЩИНА (подбегает к окну, смотрит). Видать, замёрз, бедолага! Позови его в дом!
ПРОРАБ. Товарищ! Заходьте в дом!
КРАСНОАРМЕЕЦ (за сценой). Счас, токо согреюсь хорошенько и зайду. А вы покамест кипяточку сообразите!
Женщина возится с чайником.
ПРОРАБ. Пищу на стол поставь!
ЖЕНЩИНА. Пищу?! Сначала холодильник мясом на зиму забей, а потом уж и угощать берись! От твоей пищи один только чай и остался!..
КРАСНОАРМЕЕЦ (входя). Может, ещё чего помочь?
ПРОРАБ. Не-не, спасибо. Хватит. Кипяточек счас поспеет. Жаль, заварки нету...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Та ничего, я из кармана табачной крошки насобираю и заварю. Может, и вам хватит...
ПРОРАБ. Спасибо. Не курю...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Так это ж не для курения, а питьевой табак. В Шанхае пленный хоменьдановец научил меня как-то, а сам помёр... Странная какая жизнь! Вот казалось бы: попал ты в нормальный плен – самое время жизнь начинать, а он помёр! Жалко. Ну и вождь с ним!
ЖЕНЩИНА (разливая кипяток по кружкам). Угощайтесь!.. Воды в этом годе много...
Красноармеец достаёт из кармана шинели щепотку табачной крошки и засыпает в кипяток. Достает вторую и предлагает Прорабу.
ПРОРАБ (отрицательно мотает головой). Я чистый кипяток люблю...
Красноармеец высыпает щепотку обратно в карман. Все пьют кипяток, громко чмокая и фукая.
ЖЕНЩИНА (глядя на Kрасноармейца). А чё ж это у тебя орденов не видно?!
КРАСНОАРМЕЕЦ. А чтоб не уставать! У меня-то их много, фунта четыре. Как-то раз одел их на парад в Нижнем Горьком, так потом два дня спину ломило... Я ж всю жизнь воюю. И с Тухачевским воевал, и с Ворошиловым, и с Калединым, и с Петлюрой, с Рокоссовским пару месяцев... с Брусиловым довелось... с Черненко пробовал, но тот воевать отказался... А Махно обещал меня в генералы произвесть, да не успел. А тут еще большевички надули, заместо генеральских петлиц прислали бронепоезд с листовками...
ЖЕНЩИНА (горячо). Эт не большевики надули, а Троцкий с бандой! А ты, товариь, против какой власти?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Ясное дело, против всякой, которая против меня! Я народ поддерживаю... хотя и властям помогаю. Вот недавно генеральского секретаря спас, так он мне в благодарность обещал разрешить лично Берию расстрелять... А как до дела дошло, так левольвер масонам дали, то ли Мехлису, то ли Мейлаху...
ПРОРАБ (oсуждающе качая головой). Секретарей спасать не надобно. Рабочий класс надо спасать, экономику, урожай... окружающую среду ещё...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Та шо ты несешь? Ты сам-то хоть раз был в окружении?! Да ты ведь...
Дверь тихонько открывается, и входит японец-турист.
ЯПОНЕЦ (кланяясь). Сицурей дес га, Фудзияма доко деска?
КРАСНОАРМЕЕЦ (после короткого раздумывания). Фудзияма ва асоко дес то омоимас...
ЖЕНЩИНА (подозрительно и почти враждебно). Эт вы чего?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Да это он спрашивает, как к Фудзияме пройти...
ЖЕНЩИНА. А! Эт там! (Машет рукой.)
КРАСНОАРМЕЕЦ. Не там, а там! (Машет в другую сторону.)
Японец смотрит поочередно в обе стороны.
ПРОРАБ. Вот если б уже перестройку закончили, то был бы в обелиске лифт и смотровая площадка, чтоб оттуда любую гору видать...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Но все равно же по полосе сначала идти надо!
ЖЕНЩИНА. Да, а потом налево свернуть!
КРАСНОАРМЕЕЦ (Японцу). Пороса дэ иканакэрэба наримасен га ато хидаригава э итто кудасай!.. Понял?
ЯПОНЕЦ (кивает). Вакаримасьта, аригато годзаимас! Коно ва сувениру дас. Анато но тамэ ни! (Кланяется, протягивает сложенный веер.)
КРАСНОАРМЕЕЦ (берет веер). Спасибо, товарищ!
ЖЕНЩИНА. Спроси его, у них там революция есть?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Аната ва реворюция га аримаска?
ЯПОНЕЦ (улыбаясь). Ватаси но Фудзияма ни реворюция ва аримасен.
КРАСНОАРМЕЕЦ. Нет, говорит, у него на Фудзияме революции нету.
ПРОРАБ (удивленно). А где ж она есть?
ЖЕНЩИНА. И тут нету...
Японец, еще раз поклонившись, уходит. Красноармеец, раскрыв веер, рассматривает его.
ЖЕНЩИНА. Чё это?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Да мух-комаров всяких отгонять от морды лица. Полезная штуковина. Умный народ, а ведь мух-то у них поменьше нашего.
ЖЕНЩИНА (с вновь пробудившейся подозрительностью). А ты почем знаешь? И по-ихнему откуда говоришь?
КРАСНОАРМЕЕЦ. От их и говорю. Я ж герой Цусимы. Из Порт-Артура на разведку в самую Японию плавал.
ПРОРАБ. На лодке?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Tа не, под водой, чтоб не заметили... А потом шторма начались, цунами всякие. Пришлось остаться. А как жить, ежели языка не знаешь. Ну и выучил помаленьку, потом заработал немножко иен, японским школьникам о Чапае рассказывая, купил шхуну и – ночью через пролив! Так и вернулся...
ПРОРАБ. С такой биографией тебе б в вождях Седьмого Интернационала сидеть!..
КРАСНОАРМЕЕЦ. Не, сидеть не по мне, мы уж лучше поездим.
ЖЕНЩИНА. А знашь, был тута когда-то один красноармеец, на тебя похожий оченно... Токо погиб он...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Хо, так то ж я и был. Тут-то я погиб, а там – живёхонек! Я там теперя помощник комиссара тридцать шестого противогазового вагона!.. Да, а чего ж это я пришел-то? Чё-то мне комиссар наказывал... (Задумывается.)
ЖЕНЩИНА. Може, за кипяточком, как в тот раз?
КРАСНОАРМЕЕЦ (досадливо отмахивается). Та не... О! Вспомнил! У нас три вагона ржаной муки есть! А нам бойцы на будущее нужны! (Сурово смотрит на Прораба.)
ПРОРАБ (испуганно). Не-не, я не пойду! Я уж своё отпахал в стройбате!!
КРАСНОАРМЕЕЦ. Да не об нас речь, а об детях и внуках наших...
ПРОРАБ. А они у тебя есть, дети-то? Своих бы, небось, на войну не посылал!
КРАСНОАРМЕЕЦ (махнув рукой). Ох, темнота! Об чём ведь и речь – вот пускай она мне за муку и родит... (Показывает на Женщину.)
ПРОРАБ. Да ты что, очумел?! При живом-то муже?!!
КРАСНОАРМЕЕЦ. Эт кто, ты, что ль, живой? Да у меня таких живых два вагона лежит...
ЖЕНЩИНА. А муки скоко дашь?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Один ребятёнок – один вагон, двойня – два вагона. У нас без обману.
ЖЕНЩИНА. А ежели дочка?
КРАСНОАРМЕЕЦ. Сойдёт. Медсестрой будет.
ЖЕНЩИНА. Или снайпером...
ПРОРАБ. Жаль, зампоида нету, он бы всё толково рассудил...
КРАСНОАРМЕЕЦ. Ну чего, по рукам?
ЖЕНЩИНА (Прорабу). Да ты не бойсь, я ж ему токо одного рожу, а остальных тебе!
КРАСНОАРМЕЕЦ. Заодно и прокормить будет чем.
ЖЕНЩИНА. Да, без муки не проживём.
КРАСНОАРМЕЕЦ (снимает шинель, оказывающуюся неожиданно очень большой). Счас мы занавесочку соорудим и за сыночка примемся!
Прораб помогает навесить шинель на верёвку, протянутую через всю комнату.
Женщина и Красноармеец в обнимку уходят за знавеску.
Прораб берет ружьё, осматривает его, заряжает, щелкает затвором, прицеливается в шинель. Потом опускает ружье.
Пауза.

ПРОРАБ. Эй, я на охоту пошел! (Ждет ответа, но из-за занавески доносится только лёгкий шорох; не дождавшись, выходит.)
ФОНОГРАММА. «...по заявкам наших радиослушателей исполняется старинный русский романс “Отвори потихоньку калитку!”...».
Звучит отрывок из романса.
Из-за занавески выходит взмокший Красноармеец.

КРАСНОАРМЕЕЦ. Шинелку я тут оставлю, ребеночка пеленать. А вагоны за обелиском будут...
ЖЕНЩИНА (и из-за занавески). А как же ты без шинели? Зима ж грядет!
КРАСНОАРМЕЕЦ. Та... сниму с кого-нибудь! Трудно, што ли? Ну, счастливо... а за сыном я годков через пятнaдцать зайду! (Уходит, тихонько притворив за собой дверь.)
Женщина выходит, причесывается пальцами.
Тишина.

ЖЕНЩИНА (выглядывает в окно). Хоть бы не очень обиделся муженёк, а то немного он там настреляет!..
ФОНОГРАММА. «...сводный хор мальчиков, разоблачивших своих родителей, исполняет любимую песню третьего секретаря Забайкальского пограничного округа...». (Пауза. Хор.)

...Он поднял эту пуговку и взял ее с собою,
И вдруг увидел буквы нерусские на ней!
К начальнику заставы ребята всей гурьбою
Бегут, свернув с дороги: скорей, скорей, скорей!

– Рассказывайте точно, – сказал начальник строгий
и карту пред собою зеленую раскрыл –
Вблизи какой деревни и у какой дороги
На пуговку Алешка ногою наступил?!

Четыре дня скакали бойцы по всем дорогам,
Четыре дня искали, забыв еду и сон,
Седого незнакомца в дороге отыскали,
Сурово оглядели его со всех сторон.

А пуговки-то нету у заднего кармана,
И сшиты не по-русски широкие штаны!..
А в глубине кармана патроны от нагана
И карта укреплений советской стороны!!.

ЖЕНЩИНА (мечтательно). Вот подрастет мальчуган – тоже в хор oтдам. Петь научится!..
Дверь распахивается, и входит молодой мужчина с чемоданом, похожий на Второго из первого акта.
МУЖЧИНА. Хозяин где?
ЖЕНЩИНА. На охоту пошёл!
МУЖЧИНА. А вы кем будете?
ЖЕНЩИНА. Жена я ему.
МУЖЧИНА. Значит, теперь вы моя жена.
ЖЕНЩИНА. Почему это?
МУЖЧИНА. Моя смена полосу охранять! Десять лет буду здесь хозяйничать...
ЖЕНЩИНА (подходит к нему и притрагивается рукой к его лицу). Так ведь я тебя знаю.. Ты уже был здеся...
МУЖЧИНА. Ошибаетесь. Я только что из Европейской части. В этих местах впервые. Красиво у вас тут... (По-хозяйски ставит чемодан.) А у меня с собой бутылка есть... правда, без этикетки... Может, выпьем?
ЖЕНЩИНА. Давай! (Достает кружки.)
Мужчина открывает чемодан, вытаскивает бутылку. Откупоривает, разливает. Чокаются, пьют.
ЖЕНЩИНА. А у нас сынок скоро будет... (Подходит к Мужчине, обнимает его.) И муки два вагона есть...
МУЖЧИНА (со знанием дела). Да, мука – это хорошо. В Европейской части она уже кончилась... (Целует ее.)

К о н е ц












blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney