РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Дмитрий Дедюлин

МЛАДШИЕ СТИХИ ЭДИКА

13-12-2020 : редактор - Алла Горбунова





вересковый мёд


постмодернизм — хоть имя дико но мне ласкает слух оно — во тьме упавшая
гвоздика и разогнутое звено кандальников как тело дальних — как тело
наших величин — сидит над миром злой охальник и говорит что он один
способен всех в каре построить — направить к пушкам — залп — огонь и на
стогах в рассветной крови наш умирает легион — подумайте, слепые братья,
когда б вы были не одни тогда раскрыли вам объятья архангела святые дни
— но вы одни и путь ваш прожит — вы маетесь и ваш вагон летит обляпан и
скукожен в одну из этих чёрных зон в которых сгинете и черти что с чётками
и в рыжевье попробуют напиток смерти а вы отправитесь в Амьен — пред
колокольней узловатой предстанете — оборони вас Господи и тёплой ватой
отправитесь туда где пни смертельные и лес ваш горек — он строен мрачен и
богат — заплачет в Англии историк среди разорванных солдат — они
бумажные хотели превыше неба возлететь но тает ангел на постели — а вам
— вам падать или петь





генеалогия преступника


о эта резиновая женщина наших достопочтенных старцев — о эта
пластиковая проститутка мораль — я тоже ласкал твои пластмассовые груди,
впивался в твои холодные губы и искал отверстие в укромном месте —
отверстие для своего пениса и не находил — я прыгал со скакалкой по
асфальту разрисованному в клеточку, я играл в «классики», я забивал
малиновую шайбу в ворота условного противника играя в настольный хоккей
и топил резиновую уточку в ванной пока меня не подвесили за яйца — как в
том знаменитом стихотворении Пушкина — за тестикулы а на самом деле за
то что я обидел плюшевого медведя — они достали раскалённые щипцы и
стали пытать меня, они ломали мои ногти и втыкали в меня хитиновые ножи
сделанные из крепчайшего панциря — жуки Сатурна и Плутона — страшные
создания с красными рогами и белыми глазами жующие твою кровь и
пьющие твой мозг пока я не вынес эту пластмассовую женщину на свалку, не
открыл дверь на улицу и не вышел в осенний сад в котором ещё роились
мошки но который уже увядал и я поднял подгнившее яблоко и съел его а
потом сел на трёхколёсный самокат и полетел высоко в голубое небо ловить
глубокие облака и пускать их на верёвочке обратно как воздушных змеев —
сыновей Великого Бога и ангелов Белой Печали спустившейся в наши края
как холодный туман голубиных рассветов и вялой моркови





младшие


поколение родившееся в 80-х прошлого века — фрустрированное
невозможностью культуры, неприсобленностью к культуре — брошенное на
заплёванный бетонный пол усеянный окурками — «зачем вы буянили после
блэк-сейшена? после вашего блэк-металлического безумия? — после вашего
полуподпольного концерта? вы разбили витрину, орали, матерились,
обзывали какую-то мадемуазель, испугали одинокую пару — хороших
мальчика и девочку привязавшись к ним, творя сатанинские кресты и крича:
“аве Сатанас!” — зачем?» — и они молчат уставившись в потолок и жуя
хлеб, своё молчание, жвачку — там — на потолке белая матовая лампочка
вокруг которой летает муха и грязноватые силуэты как будто кабинет
заливало водой и мгла на улице — сейчас рано темнеет — уже осень —
поздний октябрь — а когда-то в девяностых тут был бесовский шабаш и
после него не стало кислороду — не хватает воздуха но они об этом не
скажут — дети латентной гражданской войны и Розового Заката и чёрных
макабрических теней на жёлтой стене





мой песочный чёрный и сочный человек


каждый усматривает что-то своё в многоликом мире кто-то «б.», кто-то «г.»,
а кто-то может быть вообще белый экран летнего кинотеатра или цветные
полосы не отображающего развесёлую картинку не импортного и модного
телевизора «Берёзка» — вот я например вижу ваше глупое лунное лицо
похожее на кусок сыра плавающий в невесомости — там где лунные волхвы
гребут вёслами зачерпывая воду на маленьком челне а над ними в мутных
облаках белое сияние мраморной Афродиты бегущей сквозь облака к отцу
своему Юпитеру чтобы упасть на его чёрную грудь и заплакать млечными
слезами любви и раскаяния пока он направляет наконечник жестяной молнии
прямо на голубую и алую Землю чтобы поразить её в самое сердце, чтобы
заставить её трепыхаться как рыбу на железном подносе — на противне
радужного и печального рыбака — короля Голубой Луны и Стеклянного
Шара, Графа Малиновых Островов, Герцога Белых Облаков который изошёл
редким паром над многочисленными землями своего Графства и превратился
в тот красный зрачок — планету Марс, которая пульсирует на горизонте
стремясь попасть лучом в сердцевину яйца что укрыла подолом бабка
Маланка и несёт домой к дорогим деточкам чтобы покормить их и уложить
спать на атласные одеяла, шёлковые подушки под дерюжную рогожу на
берёзовой лавке что стоит в углу подле иконостаса а над ней дед Илья
посапывает носом храпя на печке в которой чугунки, крынка с молоком и
прочая снедь приготовленная на завтра для непослушливых чад и маленьких
и рОдных родителей





рецепт жизни в постиндустриальном обществе


хочу тут порассуждать о держателях матрицы — обычно это человек с
большим процентом узнаваемости в толпе бедных обывателей — так
называемый «общественный авторитет» и качальщик весов общественного
мнения — этих великолепных «авторитетов» обычно рекрутируют из просто
популярных личностей завоевавших доверие истеблишмента — ставших его
частью — приобретших капитал символический и материальный и вот этот
«авторитет» цедит из бочек масс-медиа или в соцсетях дешёвое пойло
полуправды — портвейн «Три семёрки», малиновый сидр или энергетик —
то что любят массы — тасуя «факты», ловко оперируя понятиями он
программирует «сознание» у «народных мстителей и сидельцев» во всех
местах нашего разветвлённого общества — самые широкие народные массы
довольствуются программой новостей и «по радио сказали» — этот
«авторитет» как правило мастер элоквенции — каждый из них создаёт свой
сегмент «реальности» в каждом секторе на которые разделено общество и
животные из каждого сектора будут использованы в нужный момент —
момент нужный правящим кланам с которыми связан истеблишмент, и
просто власти во всём её многообразии и многоликости и поэтому знайте
когда перед вами рассыпают цветы красноречия и показывают красивую
картинку вас просто хотят поиметь потому что все мы — бабы «любящие
ушами» и дети листающие раскрашенный букварь





вы наговорили сорок бочек арестантов, молодой человек, поэтому возьмите свой цветок и идите спать


о мои немногочисленные нынешние читатели и читатели будущего которое
никогда не наступит потому что оно уже в настоящем — актуализировано но
не проявлено — мы болтаемся в пустоте — о своей нелёгкой отсутствующей
жизни странного русского литератора хочу поговорить с вами — например о
том что меня «немного» игнорирует литературное сообщество — «кто ты
такой, лох? — сиди на своём огороде! — молодой человек у вас мания
величия! — нехорошо страдать мегаломанией!» — да и то — я ведь не
принадлежу ни к одному из существующих сообществ — белые воют на
белую луну — красные на красную — «мы гордимся своей эстетической и
идейной однородностью» — я не участвую в коллективных мессах соучастия
и бойкота, не ложусь под редакцию какого-то журнала — я никто и своим
рождением и обстоятельствами местонахождения я осуждён на жизнь
одинокого фрика — одного из тех кого запасают на чёрный день — когда он
основательно испортится его съедят литературные крокодилы делающие
символические капиталы на трупах — а пока я здесь дышу и длю свою
поганую жизнь я должен смирно сидеть в шкафу и ждать пока судьба
постучит в него и я выйду на свет Божий как ночной кошмар, как Страшила в
меду, как Винни-Пух измазанный вареньем и воссияю как падшая звезда
страждущих и проклинаемых — долгожданный каминг аут, а пока вцепись
своими коготками в жёрдочку — одинокий попугай в курятнике, амёба в
подводной воде и луч рассвета в зрачках вонючего нищего





волхвы отправляются на остров сокровищ


кусь-кусь-кусь кусок, кистепёрая кислотная киска — меня давно перестали
прикалывать стихи напоминающие совершенные трактаты о логике и я
танцую по-английски в вагонном полумраке в поезде «Париж — Ноосфера»
— я напоминаю себе дешёвого Люцифера — игрушку на праздник
купленную за пятак пусть я военный и праздный мудак но я танцую
ирландскую джигу в этом спасательном пабе в мировую пургу — а вы
подняться к небу могли бы? чтобы там ковыряться в испорченном мозгу
бронзового истукана — откройте ему веки — он на века — хочешь, я буду
пьяным? — ну а пока я закрываю двери на кухню к тётушке Пэт — спасибо,
друзья, за доверие — я оторвал пистолет из рук охуевшего мусора — в то
время как могикане идут за стеклянными бусами мы держим фигу в кармане
— танцуем ламбаду и диско и прячем улыбку отца среди озверевшего писка
которым и славен дацан — мертвец же наш бронзовый выжил — он просто
ушёл за водой которой он смажет нам лыжи — мы катимся за звездой в
безумные злобные дали которые ты не воспел — а потому что не дали тебе
испугаться средь стрел летающих кучно и тучно в монгольской холодной
степи — прости же, мой друг неразлучный, и чёрную метку лепи





Бодлер пишет Толстому


но верно, дорогой дружок, и обратное — снег холоден если огонь горяч —
поэтому семикратное «прости» — если что не плачь — не плачь в этом
дивном возрасте когда небеса твои бредят мечтой о бодрости которую на
двоих с тобой разливали — помнишь как ездил за ней в Москву — тогда ещё
не убивали за память холодных губ, за взгляд из-под лба раскосый, за
влажную прядь над щекой — а впрочем ты — недоносок — не думаешь ты о
той которая в Ночь превратилась и смотрит мигая в окно и плавает в небе
светило немое как то кино что шло в этом зале тусклом а ты на экран смотрел
— на подвиги злого мангуста, на это сплетение тел которое в этой пропасти
было самой пустотой а впрочем дружище — напасти — это такой каток
который ровняет праведных вместе с последней шпаной — поставьте мне,
други, памятник — ведь я ухожу в кино





сапоги всмятку


сидел и занимался научной философией — ничего себе не представлял —
в учебнике написано о жизни — о нашей маленькой последней запятой
которую поставил Бог не там где следует и вот учу букварь и заново читаю
по слогам — никако я философ, милый друг, и там где ангел не пройдёт там
боров прошумит копытами и тушей в дольном мраке — сыграйте туш
любимые вандалы — я научу вас умозренью свыше — профессор философии
а всё ж обрёл бессмертие в какой-то келье и ползаю ногами по столу и
бабочку ловлю я сапогами





прозрачный мрамор


мы так судорожно и самозабвенно потребляем этот контент что мне кажется
что мы чувствуем что мы находимся на плоту в бурном и печальном море и
вот-вот нас смоет — Пятница, помоги! — но он только смеётся — чёрный
развратник трахающий своих обезьян по воскресеньям — мы набираем
пин-код и посылаем его на Международную Космическую Станцию но
подтверждение нашего Божественного Статуса не приходит —
внеправительственная связь не восстановлена и доступ закрыт и тогда мы
трагически и панически — пунически начинаем играть в волейбол в
пейнтбол и в шахматы надеясь что Вездесущие Боги Смилостивятся над
нами но вон уже девятый вал — огромная волна — закрывшая полгоризонта
— сейчас её донесёт к нам и она поднимет нас на своей прозрачной спине, на
своём мраморном хребте и подбросит к Островам Блаженных — Благо они
открыты для таких шаромыжников как мы — воронов Зиккурата,
Электрических Куриц Палевой Пустоты — вон архангел Гавриил включил
транзистор и слушает последние новости куря сигарету и стряхивая
сиреневый пепел в пустую банку из-под растворимого кофе в то время как
апостол Пётр поливает огурцы на своём огороде и следит за петрушкой и
чесноком собирая малину в большие корзины уже приготовленные
к отправке на Райский Базар





кто первым бросит камень — тот лунатик


я рассуждал так — если я — мудак, то кто не мудак и плыву окружённый
нимфами в городской сквер будто маменькин мальчик и оранжевый пионер
чтоб усесться на веточку — затрубить в золотую трубу — вы послушайте,
деточки, когда буду в гробу — будет жизнь интересная — словно феи во
мрак летят тени прелестные — посмотри на собак — как гуляют на пристани
и рычат на буксир — сразу видно что Истина — среди них командир и
крадутся убогие шелудивые псы словно странники многие да к порогу Красы
чтоб упасть во объятия золотой пустоте — посмотрите, о братия, как светло
на воде те огни расплываются — наша жизнь как фонарь что на лодке
качается и плывёт государь в Павильон Белых Аистов и плывёт по воде —
тот кто любит тот мается ощущая предел роковому желанию чтоб уйти
в небосвод — наша жизнь — назидание для подземных забот





ад неизбежен


в Аду мы увидим светлое будущее — там — среди этих малиновых гор и
бирюзовых озёр мы увидим Великую Мать которая собирает своих
крохотных адептов в большие проволочные сетки или если угодно — клетки
из металлических балок, закрывая своим подолом полгоризонта и головою
полнеба Она шагает, а к Ней бегут верные и субтильные клевреты и
поклонники и Она будет готовить из них ароматный горячий суп — Она
отрежет им головы — выльет сок в чан, накрошит остальное туловище и
добавит кореньев — величиною они как целые деревья — эти острые
отростки, и будет помешивать суп стальным половником приговаривая:
«варитесь, Мои деточки, варитесь быстрее и да будет жижа густой и пряной
как картофельный суп дяди Густава который он готовил на прошлой неделе
или томатный суп тётушки Луизы — да святится имя её на Небесах — Во
Веки Веков и Аминь»





контрольно-пропускной пункт СС


послушал трэк Славы КПСС — поющей славочки — в нём Слава также
говорит и о том что каждый бы кто попал во власть точно так же бы воровал
и брал взятки — мысль революционная — разом отменяющая то о чём
говорит Традиция и оставляющая только чёрный водоворот пустоты в
котором крутятся обрывки старинных фолиантов, туалетная бумага и
использованные памперсы — и в самом деле — следует представить
Маяковского который попал во власть — стал чиновником губернского
уровня — он берёт взятки, накатывает откаты и составляет вместе с
подручными воровские раздутые сметы — большую часть денег сметы он
забирает себе и кладёт в общак — ему переходит дорогу Сергей Есенин —
мэр одного города стремящийся оттяпать свою долю пирога — идёт борьба
за рынок госзаказов — используются как ручные партии так и боевики —
в конце концов в Серёжу Есенина стреляют и он погибает — и вот личины
Маяковского и Есенина трепещут в воздухе как осенние листья — суть-то —
наполнитель шиколадных конфет внутри любого человечишки, одна —
жидкое или газообразное дерьмо — так считает Слава — поэтому жизнь —
это карнавал баут — Слава летит на консервной банке к Великой Луне и
исчезает в её золотом песке ввинтившись туда как ракета а над Луной
загорается реклама Эфирного Планетария: «всякий слесарь своё болото
хвалит» и «простой человек устроен как калькулятор — нажимаешь на
кнопочку и он производит простейшие операции» и ещё — у Петруши
Верховенского был внебрачный сын и звали его Слава и он гулял осенними
вечерами крутя тросточкой, давая конфетку ребёнку, а то и закатываясь
в ресторан где он разбрасывал деньги цыганам и наяривал камаринского
на лаковой балалайке с одинокой струной





прекрасное будущее


а кто лампочку выкрутил? — Пушкин? — уже меняют эту прошлогоднюю
ситуацию — всем вместо голов вкрутили лампочки дневного или ночного
света и вокруг одни светлые люди! — так и ходим с лысыми и стеклянными
головами и горим — освещаем самые тёмные углы — вон крыса побежала
таща во рту кусок съестного, вон бабочка пролетела к фонарю а то и к голове
ближайшего гражданина а вон ёжик перешёл дорогу и захрюкал зашелестел
в кустах — всё видно — только нас не видно — потому что мы с тобой —
тёмные личности — прячемся по подворотням, зажимаемся с левыми
тёлками, подкуриваем сигарету на ветру закрывая огонёк руками а шею —
горло закрываем поднимая воротник и улетаем на ближайший шабаш ведьм
что на Лысой Горе плясать возле костра и отгонять вьющихся комаров
своими костлявыми когтистыми руками


 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney