СООБЩЕСТВО
СПИСОК АВТОРОВБорис Херсонский
ПЕСНИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
14-12-2011
Он победит
А что было дальше?
- Вырастешь - прочитаешь сам.
Нет, сейчас расскажи!
- Он шел по полям и лесам,
а нет лесов - по долам, а нет долин - по горам,
горы кончились - шел по воздуху,
воздух кончился - шел в пустоте,
по дороге присматривался к иным мирам:
хороши, но, вроде, не те.
А что было дальше?
- Конечно, за ним гнались,
но отставали, как будто еле плелись,
а на самом деле бежали, задыхались, и вновь, что есть сил
бежали за ним, кулаками грозили, камни бросали вслед,
когда попадали - он прощенья просил,
и это длится уже две тысячи лет.
А что будет дальше?
- Дальше он победит врагов,
люди будут дрожать при звуке его шагов,
кто камни бросал - увенчают его венцом,
кто яму рыл ему - падут в нее, как снопы.
А он на колени встанет, и к земле припадая лицом
будет воду пить из оттиска Божьей стопы.
Адамовы дети
Как Адам помирал,
так все рай поминал
а Господа Бога не помянул,
оттого и помер, а так бы уснул,
и лежал бы, раскинувшись по земле,
как младенец бы спал в тепле.
Как Адам помирал,
так все рай поминал,
ни слова не понимал.
А дочери плакали все, пока
слезная не потекла река,
а дочери встали вдоль этой реки
вербами, ивами, а сынки
камнями прибрежными, их сердца
не пожалели отца.
А наши-то бабы да мужики
пришли сюда из-за той реки,
из-за той ли реки, из-за тех ли камней,
из-за тех ли деревьев и их теней,
мы не дети Адаму, мы со стороны,
нет на нас никакой вины.
Ловим карпов зеркальных и скользких угрей
в слезах адамовых дочерей,
рубим древесные их тела
и в печах сжигаем дотла.
Из Адамовых сыновей -камней
построим стену и башню над ней.
Пусть ивы плакучие слезы льют.
Нам-то что? Мы - не здешний люд.
Фараоны
Писано в писаниях: во времена оны
жили во Египте люди-фараоны.
Кто с головою сокола, кто с головой шакала:
одна башка клевала, другая лакала.
Жили - не тужили, но себе на горе
погнались за евреями сквозь Красное море:
средь моря было узко словно в коридоре.
Евреи те вышли из воды сухими -
такой уж промысел был Божий над ними.
Фараоны остались в иле придонном -
так судил их Моисей со своим законом.
И теперь живут в воде эти человечки,
доходят даже до устья нашей речки,
плавают у мельницы там, где запруда:
даже сетью их нельзя вытащить оттуда.
Лишь когда Христос-младенец по земле гуляет -
в год по одному человечку избавляет:
ловит в воде, кладет в свой кармашек.
А за ними следом ходит маленький барашек.
А бывает это в дни Пасхи Господней,
когда даже черти боятся в преисподней.
сорок дней гуляет Иисус, взирая:
далеко ль Державе Российской до рая?
Потому-то сорок дней на земле не пашут,
а на дне реки прозрачные человечки пляшут -
кто с головою карпа, кто с головой налима:
ждут нового подводного Иерусалима.
Другой
1
Шел Господь по водам. Бесконечная ширь.
Кроме Бога по ней никто не ступал ногой.
Вдруг видит Предвечный - плывет по воде пузырь,
а в том пузыре завитком свернулся Другой.
Бог незрим, а Другой - непрогляден, Бог излучает свет,
а внутри Другого сгустком - тьма и огонь.
Бог говорит себе: трогать пузырь не след,
делай что хочешь, но этот пузырь не тронь!
Но что ни скажешь себе, а сделаешь - наоборот.
Взял шило Господь, продырявил пузырь насквозь.
И Другой - как выскочит! Ощерил зубастый рот,
руки в боки упер, ноги расставил врозь.
И пошли они вместе по водам Бог и Другой.
Тот, Другой, не поймешь - друг или враг.
Бог творит Вселенную правой, Другой - левой рукой.
Бог ущелье создаст, а Другой сотворит овраг.
Бог создаст небеса, а Другой - облака.
Где Бог чихнет - там озеро, где Другой - там отроги гор.
И ничего не исправила правая Божья рука,
что левой сделал Другой, Богу наперекор.
2
А в день седьмой Бог прилег отдохнуть, и снится Ему,
что Он построил Дом во веки веков,
и запер в Другого в этом вечном дому,
цепью связал и привесил двенадцать замков.
Снится Ему, что Другой грызет замки и ночью и днем.
В месяц сгрызает по одному - труды нелегки!
Но на двенадцатый месяц - думает Бог - люди вспомнят о Нем,
скажут "Христос воскрес!" - и снова на месте замки.
Снится Богу: замки обновляются каждый год.
Грызет железо Другой, так будет до Дня Суда.
Но если забудет сказать "Христос воскрес!" Божий народ,
освободится Другой, и что нам делать тогда?
Заклятие волка
Если едешь на дровнях ранней весной,
когда не сошел еще снег,
по узкой и страшной дороге лесной,
и лошадь ускорила бег,
оглянись и увидишь: матерый вот-вот -
догонит тебя, и не
спастись: взгляд горящий, клыкастый рот,
и уши прижаты к спине.
Тогда задавай зверю вопрос:
Волк! Отвечай добром,
где ты был, когда родился Христос?
И волк ковыляет, хром.
И снова: Когда наш Господь был рожден,
где находился ты?
И волк застывает, стыдом пригвожден
среди лесной темноты.
И, возвысив голос, тот же вопрос
задай ему в третий раз:
Где ты был, когда родился Христос?
И волк скрывается с глаз.
Откуда кошка
Черт с неба упал, больно ударился оземь
обернулся мышью, огляделся вокруг.
Грешки людские ему сказали: Милости просим!
Чувствуй себя как дома, располагайся, друг.
Известно, люди имеют дурную привычку
в своих домах нечистого привечать.
Но тут Богородица с неба бросила рукавичку.
Варежка стала кошкой - и ну мурчать!
Бело-рыже-черная, гибкая, шерсть густая.
Догнала мышь бесовскую в два прыжка.
Прижала сначала лапкой, когтя не выпуская,
придушила малость хвостатого, дьявольского дружка.
Поиграла с ним вволю, проглотила, не осквернилась,
не подавилась, знай, лапкой мордочку трёт.
Такая была дана Богородицей милость
ожившей варежке-кошке, облизывающей рот.
Оттого-то в домах и в церкви в почете кошка,
у окна, свернувшись, глядит во двор сквозь стекло.
А Мария без варежки, если замерзнет ладошка,
погладит ладошкой кошку, и обеим тепло!
Откуда черепаха
Жила в нашем селе толстая баба скупая.
Ела все одна, ни куска никому не давая.
Была бы она собака - мясо бы в землю зарыла.
А так - положила в миску и сверху другой накрыла,
чтоб никто не увидел, не сунул жадного рыла.
Шел мимо путник (а то был Христос), постучался в двери,
спросил: хозяйка, нет ли еды, хлеба по крайней мере?
- Нет ничего! Ступай себе с Богом, Спасе!
И Спас плечами пожал, головой покачал и - ушел восвояси,
размышляя о злой хозяйке и спрятанном мясе.
А хозяйка и рада, а как стала трапезничать, братцы,
видит: миска с миской срослась, а до мяса ей не добраться.
И выдвинулась из мисок голова, как у гадюки,
четыре лапы - не скажешь - где ноги, где руки,
и прошипела хозяйке: поделом тебе, старой суке!
Прошипела, втянула голову - тем же часом
стала хозяйка сукой, а миска с мясом -
черепахой черной, болотной, панцирь из двух половинок,
как миска на миске - плавает черепаха среди белых кувшинок,
а на суше прячется внутрь себя и живет, словно в келье инок.
А собака прячет в землю мясо гнилое,
как когда-то скрывала жирную пищу, жадную душу и сердце злое.
А Господь наш идет по земле в двери твои стучится,
не огорчай Его, ибо если уж Он огорчится,
знаешь сама, хозяйка, что с тобою случится!
Овца и овчина
Говорят об овце, что она была с гладкой кожей,
тощей была и зябкой, на саму себя не похожей.
Стояла зимой в снегу, прижимаясь к барашку боком,
печальная тварь, совсем позабытая Богом.
Никому не понятно, как эти овцы сумели
дыханьем согреть Младенца, лежащего в колыбели.
Младенец ручки тянул, и они касались
овечьей морды и чудом чудес казались.
И Бог явил для овечки великую милость:
дал ей шерсть, чтоб себя согревала, и с нами делилась.
Но и поныне в ненастье, холод и вьюгу
по привычке овцы зябнут и жмутся друг к другу.
И поныне овцы стоят в хлеву и ласково дышат в ясли.
Но ясли пусты, и звезды давно погасли.
Откуда медведь
И медведь был человеком. Мужик как мужик.
Но если выпьет - то в ярость впадет, то в тоску.
А то - оденется в шкуру и станет пугать чужих:
воет, ревет, шатается по леску.
Мед лесной выковыривает из дупла,
а зимою водку пьет и спит на печи,
руку свою грызет до наступленья тепла,
в божий храм не зайдет, не поставит свечи.
Вот, однажды оделся в шкуру, спрятался под мостом,
приметил прохожего и как выскочит из-под моста!
А повстречался мужик с самим Иисусом Христом.
Вздумалось дураку напугать Иисуса Христа!
Иисус говорит мужику - вовек тебе шкуры не снять!
Весной валежник ломай, зимою в берлоге спи.
Пугай мужиков, а не испугаются - знать,
век тебе их веселить - плясать, сидеть на цепи.
Оттого-то медведь так любит людскую еду,
может водку пить, плясать, сидеть за столом.
Все же лучше медведем быть. чем гореть в аду.
А что на цепи сидит - поделом ему, поделом.
Кнут, дыра и комахи
Шла баба по небу, видит - заткнутая дыра.
Любопытство взяло, тряпку вытащила - и в мир
из дыры полезла всякая мошкара,
наполнили воздух жужжание мухи и писк комара,
поползли тараканы, посмотришь - и свет не мил.
Расставив надкрылья, полетели выпуклые жуки,
клубится над полем как облако саранча.
Осерчали на бабу местные мужики,
едва не прибили бедную сгоряча.
Осерчал на бабу и черт, что дыру стерег,
да видать отлучился по бесовским делам своим.
Правым копытом почесал он свой левый рог
и сказал: за наказанием не постоим!
Пусть будет в той бабе новая диковинная дыра,
пусть мужики ее затыкают, да никак не заткнут
и пусть из дыры той лезет человеческая детвора,
а за любопытство бабе положен особый кнут.
И черт дал кнут каждому мужику и сказал им вослед:
спрячь и никому не показывай до поры.
И долго смеялся проклятый над тем,сколько всяких бед
будет всем от того кнута и от той дыры.
Откуда кожан
Летучая мышь была просто мышью.И в страшном сне
ей не хотелось, вихляя, летать в вышине,
расставляя длинные пальцы, расправлять перепонки крыл,
мошек ночью ловить на лету, так ей белый день постыл!
Хозяйка! Запомни: на Пасху яичко съев,
не выбрасывай скорлупу! Навлечешь на себя Божий гнев.
Собери скорлупки, на свечке церковной спали.
Не дай мышам подбирать святыню с земли.
Потому что мышь, съев скорлупку, обретает крыла.
Сначала была она, как голубь бела.
Была пушистой, пернатой ангелам Божьим подстать.
Но бес не попустил ей небесным ангелом стать.
Дунул, плюнул на мышь и в этот же миг она
стала черна, как бес, перепончатокрыла, страшна,
стала летать, вихляя, омрачая собой небеса.
Берегись, хозяйка! Заметит - вцепится в волоса.
Поделом тебе!Нужно в доме порядок блюсти.
Перед праздником пол в избе чисто мести.
И на Светлый Праздник, крашенку облупив,
не бросать скорлупу под стол, каблуком на нее наступив.
Думаешь, мыши в радость пугать тебя так?
Всю ночь напролет летать, а потом - на чердак,
вместо подполья, и вниз головой поутру
видеть во сне кусочек сыра и маленькую нору.
Откуда ёж
Как-то на Пасху мужик с сумой
шел из церкви домой.
Летают ангелы над головой,
а в суме - поросенок живой,
освященный кулич, да яиц пяток,
да копченый бараний бок.
Шел мужик домой, а пришел в корчму
и там оставил суму.
Идет, "Христос воскресе!" поет,
и так хорошо ему!
Но грех тому, кто на Пасху пьет:
нечего есть в дому.
Славит Христа вселенная вся,
все садятся за пир честной.
А освященное порося
бежит по дороге лесной.
Еврей и татарин как раз тут как тут,
трезвы (на Пасху - не пьем!).
Той же дорожкой идут вдвоем,
"Христос не воскресе!" поют.
"Не дал он жизнь тем, кто спит в гробу,
смертью на смерть наступив!"
И смеется бес с рогами на лбу:
"Какой хороший мотив!"
Поросенка завидев, решили они:
поймаем, зарежем, съедим!
Поросенок молит: "Господь, сохрани!
пусть я уйду невредим!
Пусть православный зарежет меня,
пусть в печи запечет!
Лежать на столе в честь Великого Дня
для меня - великий почет!".
Сжалился Бог: я тебя спасу
от неверных и их ножа!
Живи себе привольно в лесу,
превращайся, дружок, в ежа!
Покройся иглами и коли
тех, кто вздумал тебя поймать!
Да хранят тебя все святые земли,
да помилует Божья мать!".
Еж покрылся иглами и - бежать,
никому не известно - куда.
А евреям-татарам свинину вкушать
нельзя с той поры - навсегда.
Внутренний враг
А как строили бесы до самого неба колонну,
чтоб расселиться им по всему небосклону,
чтоб рассеяться им по звездам -светилам,
многого им хотелось, но Господь запретил им.
И летели на землю они сорок деньков тридцать девять ночек,
и каждый нашел на земле свой закуточек.
Кто куда свалился - там и остался,
кто где остался - так и назвался,
кто в лес - тот лешим, кто в дом - домовым,
кто в болото - болотным, кто в поле - полевым.
А кто в человека упал и внутри обитает,
знай, сидит, смеется, свои имена считает.
А зовут его то неугасимой страстью,
то лучшею частью, то неодолимой властью,
то сердечной тоской, то сердечным жаром,
то влечением, то призваньем, то высшим даром...
Но как ни зови - смеется чертяка с рогами,
машет хвостом, как дитя болтает ногами,
глазки в глазницах, что уголечки тлеют.
И надо бы гнать, да люди его жалеют.
Откуда козел
Адама по образу Своему
создал Бог. А дьявол со зла
сотворил того, кто подобен ему -
слепил из глины козла.
Черт и козел похожи с лица:
пасть, рога, борода.
Но дело свое не довел до конца -
так у бесов всегда.
Черт - рогат, перепончатокрыл,
козла в копыта обул,
козлиную шкуру шерстью покрыл,
а дух в него не вдохнул.
Лежит козел, как оставил бес -
не жил и не околел.
Но Бог призрел на козла с небес,
дунул - и всех-то дел!
И вскочил козел, дал волю ногам,
и громко замекал - Ме-е-е-е!
И долго, долго скакал по лугам,
как не в своем уме.
Итак, козел состоит из двух
составных природных частей.
Сатанинское тело, но Божий дух
пробрал его до костей.
Пригодна козлятина в пищу, хоть
на козле печать Сатаны.
Можете есть козлиную плоть,
но голову есть не должны.
Уж больно та голова страшна!
Сойди на нас, Благодать!
а наша природа внутри -грешна,
а снаружи того не видать.
Откуда пчелы
кровь безвинная текла
с Иисусова чела
капля красная густела,
и взлетала с Божья тела
Иисусова пчела
и вокруг креста летела.
Вот гудит пчелиный рой
над Голгофою-горой,
а над ним летит второй.
Говорит пчела Иисусу:
дай пчелиному укусу
силу грешника казнить,
прерывая жизни нить!
Что, пчела, меня печалишь?
На себя вину берешь?
Если ты кого ужалишь,
в тот же час сама умрешь.
Не взлетишь тогда с земли,
будешь корчиться в пыли,
будешь ты жужжать, вращаться,
и жужжанием прощаться
с цветом блеклым, полевым,
с миром теплым и живым.
О мои кровинки, где вы?
Пойте своему Царю!
Из слезы Пречистой Девы
вам Царицу сотворю,
чтобы вы служили ей,
словно Матери Моей.
Москаль
Обошел Петр землю, сказал: о Господь!
прекрасна Твоя земля!
Сколько Ты создал племен, но хоть
сотворил бы для них Москаля!
А Господь Петру: Нелегкий урок
для людей Москаля создавать!
Щелкнул пальцами раз, и Москаль - прыг-скок,
и Петра за бороду - хвать!
Топочет ногами, трясет головой,
давай на Петра кричать:
- А ну, покажи-ка мне паспорт твой,
чтоб на паспорте том - печать!
Коли паспорта нет - деньгу отвали,
дома - десять голодных ртов.
И с Господом Петр вознеслись от земли,
ибо нет у них паспортов.
А Москаль охраняет свои рубежи,
на страх супостату-врагу.
И опять же - паспорт ему покажи
или - гони деньгу.
Каждое утро навеселе,
и ружье у него со штыком.
И каждая девушка в нашем селе
мечтает о муже таком.
Наказание
Все звери когда-то были людьми, но потом
все согрешили - сами тому виной.
И Бог наслал на всех людей всемирный потоп,
и всех бывших людей по паре вывез в ковчеге Ной.
Каждый из них был порочен, блудлив и лжив.
Ослушанье и грех никогда не приводят к добру.
Все они провинились и, согрешив,
на глаза попались Господу и святому Петру.
И их превратили - каждого за свой грех -
кого в вола - пахали на нем, кого в коня - били плетьми.
А тех людей, кто провинился более всех,
Бог в наказание так и оставил людьми.
Потоп
Затопили Рассею воды никонианства по маковки колоколен.
Только кресты на куполах над водой торчат.
Тонет всяк человек, особенно, кто подневолен,
как корабль выплывает храм, но только, если намолен,
да бабушки-староверки несут на руках внучат.
И дщери с иконами безопасно идут по водам,
и как ни ярись антихрист-утопленник-царь,
что смогут бесы его сделать с этим народом?
в воде не тонет, молится так, как встарь.
А что лихоимство, блуд, да запах сивухи,
разбой на дорогах, насилие, нищета,
так мало ли что творят водяные нечистые духи?
А наши ходят по водам - не им чета!
Царь-чума на дне людишек, что сено косит.
Суки-щуки-бояре счет ведут чиновной плотве.
Волны их беззакония нас не топят, выносят,
да вынесут хоть в Литву. проживем и в Литве.
Дом Давида
Далеко от Рязани, может, тысяча верст,
а может - и две, город, чудной на вид.
Там живут души умерших. А живой там - один как перст
царь Давид. Живет и псалмами народ дивит.
А в доме Давидовом башни четыре и в каждой врат
по пять, а может и больше, никто не считал.
А в доме Давидовом стены выше наших стократ.
А на крыше злато, а может, иной металл.
А в доме Давидовом души, как пчелы - мельтешат и жужжат.
Иногда к ним добираются наши, русские старики.
навестить родню, подкинуть немного деньжат,
или - коливом накормить, посидеть у Хеврона-реки.
А к Давидову дому близко не подойдешь.
Приближаешься - дом Давидов возносится ввысь.
Ступишь на землю - и землю охватит дрожь.
И земля человеческим голосом скажет - остановись.
И впрямь, что тебе делать во граде чужом?
Не видишь? Он весь во власти нечистых чар.
С одной стороны его караулит старый еврей с ножом,
с другой стороны - с саблей кривой - янычар.
Но отвечайте: мы русские, наши, рязанские мы,
из села Петровки, где у церковки три главы.
И Давид обрадуется, и споет вам свои псалмы,
и безопасно в Петровку вернетесь вы.
А вернешься - встань на молитву, а как псалмы прочел,
помяни Давида и кротость его. А если спросят: как там
наша родня? -отвечай - души похожи на пчел.
Мельтешат и жужжат, как в улье. А о чем - неведомо нам.
Скука скучная, смертная
шептала старушка солнышку с луною
зря вы друг за дружкой ходили надо мною
все так похоже все одно и то же
прибрал бы ты меня Господи мой Боже
и прибрал Господь ее в свое лукошко
старушке было больно но совсем немножко
глядит сквозь щели в прутьях как в свое окошко
на квартирку тесную дворовую
на кошку облезлую но еще живую
на птицу прилепившую гнездышко к карнизу
в общем смотрит сверху на что смотрела снизу
все одно и то же любопытно даже
бессмертие все же скука смертная все та же
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney