РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВИрма Гендернис
16-12-2013 : редактор - Юлия Тишковская
концы наружу
<наискосок>
1
с размаху время года бьёт в стекло
футбольный мяч трамвай как истеричка
по водосточной трубочке алло
бежит быстрей чем электричка
как памятник протягивает куст
из ржавчины рукой металлолома
гранату разрывающихся чувств
на фоне рухнувшего дома
а партизан ничком ещё лежит
среди разведок и погрома
и по нему война как ток бежит
и воет в трубы астронома
2
качелей соло сжатых двух колен
прозрачной кожи синячок
часами брючных стрелок крен
как парус тела пиджачок
ты каждым кустиком раздет
косичка тонкий колосок
из тени вынырнув на свет
взлетает дню наискосок
года идут в караганду
мелеет памяти источник
и в клюве держит какаду
часов двуствольный позвоночник
и лапкой жмёт вам на курок
и обещает фотовспышку
и в поле жизни колосок
и за качелями мальчишку
3
... лимон в разрезе и бокал -
из белой ночи хрусталя
дворцы ложатся наповал
под снежным дулом февраля
здесь снега белый сеновал
лежи - кому ты побратим
и масок чёрных карнавал
среди дорожного пути
здесь милицейский тих свисток
песок в часах идёт на вес
и сладко пахнущий чеснок
в избушке сразу через лес
и мельниц лопасти во сне
голландским рёбрышком вертя
с винтами схожие вполне
подводных лодок сгоряча
запаса выйди рядовой
во мне ступай через мосток
сгустившись в маске восковой
и дуя в цинковый свисток
[альбом с репродукциями]
1
тремя в ряду идёт как время года
стреляя сигарету и в висок
не попадая целится погода
и шпилем щупает курок
железо к телу всей спиною
паяет пахнет канифоль
и плавит олово губною
гармошкой мартовский припой
невы и лавровой ограды
венки по городу летят
и заводские тикают цикады
с отсчётом времени назад
2
страшно ронять в невесомость ветки
смерти нелепость восковая поза
крепятся воском друг к другу клетки
жало пчелиное боль занозы
мир сошёлся на нет на угол
острый замкнутый как треугольник
люди собой заменили пугал
с понедельника кончился вторник
листья сухие колют почку
лужи резинками дождь стирает
воздух рвётся под оболочку
шарика но слетясь истекает
эхо пустое из людных улиц
или вагонов метро инерция
по тишине огневых распутиц
пепла летящего интервенция
3
невы глубокий реверанс
моста неострый подбородок
и звёзд разложенный пасьянс
на дне фуражек и пилоток
чу туфель маленький каблук
ступенькой стоптанной речною
водой испытывает звук
на прочность этою весною
подвески ландыша динь-донь
неоном вдаль голубоватым
туда откуда тихий донъ
слоями белоснежной ваты
и в пальцах ножниц и часов
пространства выкройка по моде
с обрезком алых парусов
в подземном стоя переходе
4
вермишель дождя падает в дуршлаги
луж бушлаты и кирзовые сапоги
рядовых деревьев офицерского поезд состава
атакуют мессеры чаек с самой высокой октавы
вагоны машин летят под откос
потеряв управление в медный дождя купорос
как верблюд горбится насыпь
песок становится хрупким настом
и маячок над дюной провалившись по пояс
валенок полный набирает снега
слепящего горизонт из полос
свисающих жалюзи
кольчуги
двадцать
первого
века
[концы наружу]
1
короткий язычок диеза
неловкий и босой танцор
служить бы рад средь клавиш мессу
стрелялась музыка из хор
бежал поток самоубийства
впадала кровь в её висок
и крестных ходиков бесчинство
глушил высокий голосок
он встал на цыпочки взял суффикс
из связок опершись на корень
я в ноты без тебя не сунусь
а голос как и горло чёрен
2
прохожие коричневые дыры
и черепные нераспахнутые пятна
их дышащие снежные эфиры
внутри вошедшего как пуля кадра
в пространстве свёрнутых прокисших строчек
сосулькою свисает час твой
и капает на зябнущий сосочек
и выгорает снег январской жатвой
хлеб серости асфальта преломи
в любви как рыбы руки. на кукане
ладошки две а вены вьют ремни
а боль вращает мёртвыми белками
3
полицейская ночь с круглой живой мигалкой
перекроет дорогу выставит снежный кордон
ветер скачет по веткам в руках с ледяною скакалкой
натянув на глаза палаческий свой капюшон
небо входит в деревья как входят в состав лейкоциты
на поклявшегося храм крови листопад
обладая в теле лучшей чем вне защитой
от того как собаку бросил хозяин взгляд
4
человек гербарий спит
в книге тонким слоем
штурмом взят и с боем
вон потери в живой силе
отлетают от зубов
наизусть промчались в мыле
матом между нежных слов
5
из правды колосок неправды
из темноты луча сверчок
губами с высохшей помадой
целует осень мозжечок
на лоб садится часть морская
с воздушной силой заодно
и я её не отпускаю
приказ не отдаю - на дно
цыц кортики звенят как в стирке
и отжим полосует душу
как ветер - \/ - ленты бескозырки
концы свои отдав наружу
6
по ложечке всходи луна сквозь горло
где чайное твоё питьё
разлило воспалённый узкий город
где в клеточках стоит ядро ничьё
усевшись на ядро, на языке
слова стоят и речь остановила
свой взгляд на человеке, налегке
взошедшем по своим последним силам
язык тебя несёт вовнутрь сил
ядро летит из пушки и тускнея
зрачки разводят мостик между Ним
и городом который всех сильнее
>>
череда воды воды череда
на одну ступню на ступень до дна
а на самый низ оставляет прорезь
"волочишься?" - "да", словно скорый поезд
по перрону, - вглубь в тесноту вагонов
и тупик путей; так вода утонет
добираясь дна но тебя спасёт:
по перрону идёшь как вброд
это море моё на запад
это воды его на запах
кучки водорослей в пазах
берега, ничего в глазах
кроме неба его двойного
кроме шолоха неземного
кроме привкуса синевы
на языке водяной травы -
вечносолёность в его ступнях
порезь нащупывающих стоймя
[стихотворение с двумя неизвестными]
1
да, ещё всё возможно осень зима с весной
навесные мосты глядеть сверху на тени
облаков в реке Летний людьми пустой
канавка - как линия фронта, вдоль укреплений
впереди - возможность забыть тебя: голос черты
отпечатки номера адреса имени \почерк\
интонации писем сложенные листы
семейное положение \вертикальный прочерк\
данные сведения лишают тебя того
что легче земного \ровно по весу тела\
воспоминания опечатывают вход в "давно"
принимая его за часть предела
не давностью мы залучаем их: темнота
далеко ли ты у тебя не спросит
в них шевелящийся не выглядишь ты никак
как не выглядит в зеркале тот кто его подносит
2
жизнь в тебя не продлясь потеряла возможность продлиться
я тебя разбираю едва на акварели
переулок заперт машинами, - не ошибиться
по-дворянски ливень раскачивает качели
нагибается улица гроздьями-фонарями
и на мост выводит, под чугунные ручки
здесь другой запятой нежели в пополаме
с точкой жизнь отделима от жизни лучшей
и её волненье теперь заживая плохо
переносит река как найденный выход
осторожному катеру под мостом. и локон
непослушный дыма куполам навыкат
заслоняет видимость на реке
творящегося. и любую
неожиданность всплывшую вдалеке
начиняет дождь. и туман бинтует
[угловой]
~
синячки булыжной мостовой
древние рынка раскопки
время пробить угловой
или налечь на водку
вывернет шею река
и разольётся сразу
по выпившим облакам
по разбитому глазу
и под крышей синей
голубя рюмки чая
крепче Нева камней
боль утолить не чая...
~
железнодорожная подстанция
мост отмычкой времени гремит
между пассажирами дистанция
взорвана в пути как динамит
призрак по вокзалам ошивается
и как заключённый под замок
ветер жутко с прошлым расправляется
валит или валится сам с ног
поезд перехваченный вокзалом
словно неприятельский шпион
как бы расшифровывает шпалы
и кладёт всей картой на перрон
время человечки с узелками
в ночь идут перекурив...
после драки кулаками
машут красно фонари...
~
который час спасибо хорошо
до без пяти полпятого четыре
смотри налево как трамвай ушёл
перевернув все вещи вам в квартире
и поделом тряпьё перетряхнул
за что душе под тряпками держаться
смотря в окно садя тебя на стул
чтоб с безответным призраком сражаться
смотреть на мир сквозь это решето
пусть попадёт в отверстие обратно
когда её приёмом айкидо
переверни пластинку ну и ладно
~
но даже то что вырвано - лежит -
немёртвый груз - где глаз как дальнобойщик
из двух стволов по памяти сразит
твоё лицо что выставил стекольщик
что перенёс на холст одним мазком
не зря он точку отфутболил
в конце тебя подвыпив и ползком
и зная - жизнь короче боли
зато и с титрами она
убитых действием картины
с наоборот кричащими уа
процессам к нам не обратимым...
>>
город арочен мифичен
без колёс катит луна
в переулок зуботычин
в подворотню кулака
средний век проспектом cредним
по развешанной ночи
не качнув креста передним
колесом пробормочи
отомри невой принцесса
поцелуя ледоход
отплыви маршрута цельсий
даугавпилсом в пароход
примет груз за лиепаю
петербурга ботик бит
картой мира домик с краю
где маяк конъюнктивит
в серединку ночи торнет
скальпель башенки хирург
и затянет тина - тёрнер
и замкнёт иголка – круг
[скорлупки с бликованием]
1
темперамент вокзала по тексту синхронность машин
замедляющих темп в темноте наизусть кинозала
безобразно разлив у проектора мёртвый кувшин
полотно распоров одной тенью тебя без кинжала
оголив проводок жёсткой венки троллейбусом вниз
убегает река в электрический столб возвращаясь
вертикаль отдаёт свою честь уходя в "Букинист"
и корнями теней плещет Невский с Невой совещаясь
вот и вздыбленный конь опускает себя наконец
как жетончик метро за проезд запряжённый в карету
кинофильм на пути к Маяковскому передом в лес
и никто не купил да и не продавались билеты...
2
саблезубые тигры заборов пантеры антенн
поражённое молнией вдруг искривлённое лето
солнце после расстрела встаёт воскрешённым с колен
и дуэль продолжается окнами на пистолетах
где-то касса шуршит покупатель со скидкой сумо
где-то парусник спит отвернувшись от нас в треуголке
где-то в детстве дотаяв съезжает с тебя эскимо
олимпийскими кольцами по уже тесной футболке
ты ещё в кинозале и школьник бесцветный зэка
когда память тебя с-атакует подобьем нарвала
и потянет ко дну через впадину эту стиха
через тёмные воды его тридевятого вала...
ты не пара ему этот город не твой и ничей
что торчит как испод из воды и скользит постаментом
нагишом облаков убежав из пустыни вещей
в телефонную сеть становясь лишь её абонентом...
>>
Ветер процежен сквозь ситечко веток.
Чай зелёный осенней листвы.
Дождь заварил, настоял всё это –
пей по чайной ложке Невы –
от простуды – кусты мохера,
шерсть из дыма и хвост трубой.
Где кадета, а где эсера
дождь застанет на мостовой.
Где-то барышню, где-то франта
крыша скроет, а где-то – зонт,
на мосту одного лейтенанта
скроет дождь образцовый взвод.
Где-то в воздух, а где с прицелом
бьёт по Питеру дождь, в ружьё
встал весь город. Под флагом белым
только стих, что меня сдаёт...
>>
Колонн ростральных перестрелка,
из фонарей идёт пальба,
в ночи с летающей тарелкой
стоит прожектора труба.
Среди отходов льда железо
моста, не бьющего челом,
он разведён без интереса
к ночи, топорщится углом.
Замок реки покуда врезан,
корабль его гремит ключом.
Зима стреляет из обреза,
морозом отдаёт в плечо.
И снег стоит с ружьём навскидку –
не часовой, а диверсант,
закинут в город по ошибке, -
как неудавшийся десант.
>>
в темноте крушение живьём
на одной струне сыграет осень
а её по горлу полоснём -
острый нож дождя себя заносит
петербурга мокрая эмаль
умбра ночи или кобальт
по душе проходит магистраль
проходных дворов сосущий хобот
твой трамвай пишу через дефис
двух вагонов через запятую
упадёшь споткнувшись небом вниз
в эту осень злую золотую
я опять от точек воздержусь
чтобы клякса злая промокашку
не ждала как тело наизусть
оставляя пропуск как поблажку
для души что еле в золотом
удержаться может ореоле
темнотой питаясь как куском
в каравае острова и боли
отнесёт речной трамвай едва
по фонтанке невке или мойке...
и на тьму клюющая звезда
тихо дёрнет леску русской тройки...
>>
ленинградит
на воду приспущен
первомайский кажется флажок
к темноте движения приучен
кружится раскрученный волчок
ночи и захватывает прочно
этот раскрутившийся поток
переулок с виду одиночный
и проспекта острый ноготок
и не много надо серпантина
лампочек и прочей мишуры...
видишь: мост - живая гильотина
фонари бросают топоры
видишь: остроносый буратино
\кажется что это не маяк\
вынырнул из финского залива
и проткнул очаг
может быть не будь в театре кукол
не надень дурацкий свой колпак
ты, поэт, наверное б профукал
вдохновенье только так
>>
темнота, приют судёнышку
на корме стоит, на цыпочках
расшелушенное зёрнышко
что почти прошло сквозь ситечко
звёзды круговой порукою
месяц взял под козырёк
перед одичавшей сукою
подворотней пренебрёг
ночь бежит молниеносно
по лицу по перекосу
неминуем перекрёсток
где столкнёшься носом к носу
здесь и пять углов и восемь
ничего уже не в силах
обойти и сняться с оси -
как планета - то что было…
>>
улицы порванные по швам
острым светом реклам
врассыпную людям-мышам достаются
и вручную тогда дошивают глаза
подворотню глухую, на четверть часа
дольше дует фонарь на блюдце
в переулке солдаты на каждом углу
патрулируют с красной повязкой
арестуют сейчас подведут на ходу
моё время, приблизят развязку
и холодное тёмное русло ночи
повернут от меня прочь, и вспять
ей придётся потечь и по кругу достичь
переулка фонариков рать...
>>
под кожей старый иней старый снег
замёрзшую ветку пульс шевелит
и боль ветерком обдаёт гололёд
и флюгером сердце жужжит
оно как пропеллер сидит на колу
и кружит по стрелке пустырь
без времени, глазом скребя по числу
опершись на костыль
>>
засаживая нож теней под корень
дорога мимо дач и мимо леса
листвой ружейный ствол берёз засорен
под кожей света пульсирует леска
кирпич наливается молоком парным -
забудь что тебя замуровали...
дыханьем коровьим дыханьем печным
живы промёрзшие дали
>>
луна свой кулачок суёт
под нос, иль метит в глаз
она фонарь перешагнёт
найдя подземный лаз
кипит завариваясь тьма
и человек-дымок
рассеется не чуя ног
сказав: з и м а
>>
широкой кости Ленинград
поводит - за Невой - плечом
на поле боя снегопад
крошит проснувшихся мечом
и выгибает спины линий
набив сугробам полный рот
ты на себя шубейкой Зимний
накинь навыворот широт
ограды повязав на шее
тащи волшебный этот скарб:
диваны мягкие скамеек
и колокольни батискаф
она с моста ныряет в реку
со дна стреляет высоко
как и не снилось минарету
за петропавловским стрелком
потом идёт трамвай направо
и повернув себя кругом
впадает прямо в Даугаву
где я гребу одним веслом...
>>
подворотня греет руки
у оконного огня
потасовки смертной скуки
с високосностями дня
знак объезда зыркнет в каждом
из траншей передовой
пассажир сегодня дважды
взят трамваем под конвой
и не львы сидят на страже:
с постамента смотрят вдаль
пять процентов от продажи
как мираж ни феодаль
>>
в зеркало ночи всмотрись Нева -
полкоролевства её полцарства -
в Стрелку врастает твоя тетива
лодки ночной кверху дном мытарство
как по тебе плывёт диоген
в бочке насквозь от гвоздей дырявой
ночь, сапожищем вдави рентген
первых лучей в застывшую лаву
камень растёт, и лодку прибьёт
к спуску опознанному, как сыщик
сон отыщет а ночь подберёт
пару драному сапожищу...
>>
тепло неряшливо одето:
то варежка из рукава
то набекрень своим беретом
то перекосится скелетом
сгоняя дым на Острова
у Питера - чахотка дрожь
мензурки ампулы и лодки
то схватится за острый нож
в бреду то схоронит пилотку
то одевается как бомж
но сыро
уронив из рук
мосты река рябит свой круг
и дерево сосёт пустышку
небес и ударяет звук
дождя в дворовую подмышку
и так тепло что нету сил...
пилотку снег похоронил
а лодки смёрзлись до костей
и руки до своих локтей -
аминь тротил
>>
он немного другой после поезда пьяного
он то влево то вправо то взад то вперёд
город с красными и воспалёнными гландами
фонарей выбегающих прямо на лёд
он немного сутулый немного застенчивый
когда ходит и ходит за ней по пятам -
за поэзией в лампочках ёлки просвеченной
по её заметённым навеки следам
он бывает несдержан как все неврастеники
он бывает капризен бывает жесток
он бывает любим как его современники
что составами сосланы им на восток
но пока он то вправо то влево за поездом -
то назад то вперёд - остаётся при нём
настоящее время пора познакомиться
прорасти и остаться...
>>
частый дождик с косыми в тетрадке линейками
частой прописью санкт-петербургу в альбом
пишет и запинается мостом скамейками
восклицательно в лужах кончаясь потом
как тире остановит трамвай твою улицу
двоеточие выставит свой светофор
перенос нас поделит на дуру и умницу
разрешая бессмысленный длительный спор
только что же в конце моего предложения
нет ни точки ни кляксы скамейки моста? -
только слишком живое ночное движение
от пространства листа до пространства листа...
>>
в горле костью застряло слово
между рёбер сердце застряло
горло выставило заслоны
сердце счёт себе потеряло
осень-пони бежит по кругу
за собой унося тележку
до краёв мы полны друг другом?
оба живём в недовеске?
что потом? - нас взболтает миксер
и собьёт нашу спесь до пены
изо рта до загробных чисел
распуская военнопленных...
>>
лёгким облаком бродит осень
и тяжёлому давит в бок
и вокзал разбросает кости -
те что городу поперёк
ленинград не подать к перрону
подстелить бы соломки клок
только кто среди нас солома
кто овчинка и кто шесток
запалить это тело свечье
пусть горит прогорает всё:
и душа до костей овечья
превращается чьё в ничьё
ленинграда подсвечник медный
дует в трубы дня трубадур
и кончается поезд несметный
и кончается в нём перекур...
>>
там где окончен с ночью поединок
где ты опять разбит не победил
горит комок электро-паутинок
в окне зимы рекламою текил
живёт зима без страха без упрёка
как рыцарь но в печальных образах
и линия под снегом лежебока
с фонариком единственным в глазах
трамваи в сбруе и в упряжке
пол-острова уже запряжено
в одной рубашке нараспашку
в европу пьяное окно
что делать - новый год наступит
\неважный из него танцор\
на ножку и попортит туфлю
и доиграет невку до мажор
>>
перекинут заоблачный мостик
проплываем под ним мы одни
и ограды двуглавые кости
мёрзнут без лопотни толкотни...
просыпается лев среди ночи
и скулит и грызёт постамент
то присядет то снова соскочит
и предъявит неве партбилет
то и дело трамваи под ручку
проплывут как святые икон
перекрестят ближайшую тучку
или сцепят балкон и балкон
я молчу за рекой, тихомолка
водопадом беззвучным стоит
сквозь неё пролетает двуколка
и теряется общий наш вид
... и органа молчит панасоник
и молитвы заёмный джаз
и меня покидает поклонник
белых ночек гипсовых глаз
>>
словно выпотрошена душа
соломой набит живот
мумия мумия из крепыша
забальзамирован рот
лягут в гробницу копья и нож
груды тяжёлых монет
что же по небу летаешь как бомж
и не выходишь на свет?
сорок пустынь и четыреста солнц -
всё облететь с чертежом...
...первое слово не "мама" а "sos!"
сказано этим бомжом...
>>
трезвонит дождь будильником по стёклам
и покрывало купол распахнёт -
под ним не спят обнявшись и промокнув
ни клён ни липа стиснув переплёт
ещё дрожит крупицами озноба -
песчинками нудистский пляж
но завелась замедленная бомба -
в момент с лица исчезнет Эрмитаж
Дворцовый мост и Невский и Тучков...
и побежит по чёрному экрану
одна строка - но в несколько концов -
из Библии и Торы и Корана
>>
два проводка задействовать в цепи
пи эр квадрат оставшийся без пи
часы без стрелок временем наружу
строчат и пулемётной лентой кружат
с велосипедом лыжи и коньки.
огня от спички хватит на троих
бег времени обкатанного лих
то ледяною горкой то до дна
нас распивает рюмочкой весна
и ножкой бьёт и дёргает во сне
за веко но уже на самом дне
свою рубашку ощупью сыскав
рождаешься просунувшись в рукав
<2000-2005>
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
Юmoney | Тбанк