РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Пётр Разумов

РИТУАЛ ВОСКРЕШЕНИЯ «Я»

17-12-2013 : редактор - Василий Бородин

Юсупова Лида. Ритуал С-4. – М.: АРГО-РИСК, 2013. 88 с.

Ритуал Си Фо – это не просто формула канадского маньяка, это формула времени и пространства, сжатого автором в код, шифрующий и дешифрующий советскую травму. Лида Юсупова как никто далеко ушла от «русского мира», брайтонской пельменной, где русские превращаются в привоз, шлак империи внутри другой, становятся робинзонами, заложниками, провинциалами и варварами. Лида ушла в мир американский, в мир маньяков, газетных вырезок, телевизионных картинок. Но он не засосал её. Она играет с этими дискурсами в недотрогу-лапту, в «сифу». И в этом смысле она более русская, чем танцующий в лаптях поэт N, не знающий, что такое мир, что такое любовь и травма, что такое слово внутри медиа, а ведь медиа – это всё, это поле, поглотившие и озимые, и урожай. Нет ничего кроме медиа, нет никакого человека, кроме маньяка, нет никакого животного, кроме крокодила.
Си фо – это скрадывание русскости во время, это отпечаток боли на лике Языка, единственной существующей Империи. Почему Юсупова пишет по-русски? В этом загадка её таланта, её способа путешествовать, её эмиграции внутрь, её всепроникающей, связующей всё системы отношений с Человеком. Нежность, даже не то – просто отношение в чистом виде, здесь бы подошёл какой-нибудь психологический термин – эмпатия к малым сим: к маньякам, педерастам, роженице мёртвых, каким-то вдовам, просто людям Земли, людям, требующем заботы – и медиа предлагает им это Око, но оно как дырявое покрывало не способно греть, а лишь разжигать срам.
Все эти слова не точны, в русском языке очень сильны силы давления и подчинения, здесь сгущены краски гнева, Добра и Зла, православного деспотизма и боли эсхатологической. У Юсуповой всё как в доброй деревне, в африканской семье, где все братья, где все у психоаналитика на сеансе, в психодинамической группе, где Рай уже как бы давно наступил и пали оковы страха. И самым чудесным образом травма здесь тоже присутствует. Она присутствует как легенда. Как рассказ бабушки на ушко, как колыбельная матери: «про любовь мне сладкий голос пел». Она словно бы разрешилась некой благодатью, благодатью искусства, которое лечит маньяка и крокодила, не знающих о существовании ни России, ни Боли, ни Рая, ни собственно Искусства.
Рассказ разрешённой травмы – вот что такое верлибры Юсуповой.
И здесь не только газета, не только сожаление. Здесь и белый ослепительный цвет футболки, красный велосипеда, звёздное небо над крокодилами, тишина ветреной погоды – всё искрится такими деталями, которые делают ландшафт доступным осязанию, некому метафизическому осязанию, как будто космос построен именно при участии Лиды, она знает какой-то чертёж, она говорит о том, где прошли линии и легла тяжесть. Этим словам нельзя не верить. И совсем не потому, что мы кому-то сочувствуем, а именно потому, что это очень точно схвачено. Это похоже на кино Дэвида Линча. Такого никогда не было и нет, это слишком густо и страшно, слишком поэтично, слишком сэкси и т. д. Но это так, как мы переживаем мир и каждый день, каждую страну, каждую судьбу, каждый поступок в ней и каждую деталь. Не в протокол, а в Язык! Бей, бей барабан мысли, глаза и слюны того, кто строит гнездо, дом, отчёт Бытия о себе самом. Лида Юсупова, незлая волшебница собственной воли и голоса, будь!

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney