РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Оля Касьянова

Худший подарок

21-12-2021 : редактор - Владимир Коркунов





*   *   *

красивые девушки дольше моются в душе
красивые девушки дольше выходят из спальни
красивые девушки дольше идут к месту встречи
красивые девушки дольше скупаются на заправке
красивые девушки дольше сидят в общественном туалете —
красивые девушки дольше находятся в невидимой зоне процесса.

у них всегда есть какое-то важное дело?
дело бытия? дело существования?
чем они заполняют полчаса в душе мотеля?
пять с половиной минут в туалете тэцэ?
эти три четверти часа между звонком и появлением на горизонте?
пока я жду своей очереди, охлаждая плечо о кафельные стены в антракте
пока я жду под дорожным знаком, где назначен сбор туристической группы
пока я жду.

они подправляют покровы своей аккуратной системы? стоят под душем, отмеряя секунды привычной рутины?
размышляют о том, что положено сделать, чтоб не упасть ненароком ниже отметки, где их красота незаметно начнет расплываться?
примериваются к зеркалу как к рентгену? «Показалось? Не показалось?»
в сотый раз измеряют запястье, синячки под глазами, едва уловимую одутловатость щек, никому пока не заметную асимметрию растущего с возрастом носа?
они заняты определением предела их валютного и смыслового поручня — отсчетом его срока годности и размышлением о том, как продлить его?
или они излишне аккуратно вытирают зад?

у них особая хореография подтягивания трусов, из-за привычки ощущать, что на тебя кто-нибудь смотрит?
или наоборот — им надо наконец остаться одним? им нужно выдохнуть, как политику между выходами к пресс-службе? им хочется побыть невидимыми, несовершенными, послушать барахлящий кишечник и вялую тишину полудня?
или, может, им хочется, чтобы их ждали? просто хочется обналичить свою привилегию через время? банкомат выдает красоту минутами. ими можно сказать мужчине, сказать маме, однокласснице или вожатым, и, конечно, случайным ждущим, что ты в курсе, что ты уже в курсе, что тебя можно ждать. пускай все женщины равно безвластны, но есть эта зацепка, эта иллюзия реванша — ты держишься за нее, когда налетает ветер.

или может быть — может быть, в детстве, ты заметила, как красивые дамы,
как мама и ее версия в зеленом,
дольше занимали примерочные, уборные и душевые
дольше спускались к завтраку
позже приходили на встречу
и ты решила, что просто так надо?
что это еще один ритуал причастия к странному клубу —
от которого и тепло, и холодно, и безопасно, и жутко,
когда первый взрослый мужчина похвалил этим странным тоном
когда мать впервые случайно посмотрела лицом конкурентки
и стало понятно, что впереди много труда и эквилибристика суждений:
учиться делать вид, что ты не знаешь, что ты красива — но в скобках знаешь
разбираться в тысячах сателлитов крашеного в золото пластика, но с такой небрежностью ронять их в сумку, будто они сами скользят по воздуху, как диснеевские магические слуги
нужно проводить большим пальцем по натянутой ткани, которая потенциально может еще немного возвысить над опасной планкой
нужно не замечать, как легко и жестоко тебя сводят к твоей форме губ научные руководители, эйчарщики и приятели
нужно замечать приливы гнева и похоти в пустой аватарке, во взгляде на затылке в очереди на оплату бензина, в воздухе вокруг фонарных вспышек. и не замечать, что замечаешь — иначе крышка

и нужно занимать время. всё время занять — своё, и сверху чужое
нужно занимать время
нужно жрать время вместо еды, которую никогда нельзя будет есть вдоволь
нужно брать это время — драгоценное время — и обливать себя им, как молодильным пуншем
идти сквозь него спокойно, как сквозь собственную прихожую, как сквозь подиум, как сквозь школьный коридор — едино
а там уж придумается, чем занять (список, как видите, длинный) —
когда закроется дверь, и я буду одна, осторожно
положив телефон на округлый держатель бумаги,
как коромысло весов,
и мир подождет меня снова —

и только так я к нему дотянусь,
а он услышит
и мы наконец сможем
по-настоящему соприкоснуться.


*   *   *

грустный бен аффлек
стоит в полотенце
перед морской пустотой

на меня накатывает жар
небулайзер вспенивает пар

схлопнулся год
жизнь кажется маленькой
мама несет гранат

тот же список лекарств
тот же прозрачный октябрь

жизнь поражает своим повторением
аффлек снова с джей ло
ты говоришь: ну и что,
много воды утекло

вода увлажняет вечернюю комнату
течет в батареях ручей
надо доесть банку оливок,
чтобы купить банку оливок,
лечь, чтобы встать,
встать, чтобы спать —
и так до рождественских дней.


*   *   *

из обрезков журнального лома
из чириков дворового шума
из пылинок, креплений от бирок
из отказа от звукописи

из опавших цветочных чашек
сваляной шерсти, кусочков кожи
отскочившего угла ногтевой пластины
остатков грунта, следов от чашек
из отказа от рифмы там, где полная рифма, —

ничего нет бедней и скудней, нулевей в валюте
равнодушней к усилиям
невозможней к повторению,
чем мой подарок.

он готов быть забытым, привык к ведру
не потому что не очень хотелось лисе винограда
просто так выпало
таков мой кастовый холм
поскребенный сусеком
проведенный ладонью по пыльной скамье
горка пепла и за́вали —
вот самая теплая память;
и как все родное,
до сих пор
он мне кажется симпатичным

из помадных обмылков
из крошева сухих листьев
со дна коробки с билетами
непарными сережками, битым очешником
из крупинок крупы
со дна бакалейной полки
и, возможно, останков мухи
из прозрачной обертки пакета с чаем
из всего разъятого, что мы знаем
из всего, с чем борются мокрой тряпкой

этот подарок тебе — и другого не будет.
мне пора перестать стыдиться того,
чего не изменишь.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney