РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЛеонид Китайник
Поздние песни
28-12-2020 : ред. Женя Риц
Поздние песни
Вчера под гремучим дождем
бродил по асфальтам зеркальным,
сегодня раствором крахмальным
пропитан ночной окоем.
Мозаика, летопись, свод
моих ежедневных катренов,
где времени тусклая пена
куда-то неслышно влечет.
— Зачем — вопрошаю, — кому
нужны эти поздние песни,
ступени кружащихся лестниц,
ведущих в далекую тьму?
Молчит пелена в вышине.
Затишье в шпалерах секвойных.
И только язык беспокойный
твердит амфибрахии мне.
Хвойный плюш
Вечер стелет хвойным плюшем
длинноиглых пондерос.
Всё назойливей и суше
неотвеченный вопрос.
Сто попыток, сто печалей,
ста времён глухая гать,
но чего не замечали,
то теперь не разгадать.
Ну и пусть. Полночной книгой
зачитались сто огней
и небесное индиго
разливается во мне.
Уходящее лето
Не жалобой и не ответом —
никто и не задал вопрос —
вгляжусь в уходящее лето
меж кленов, секвой, пондерос.
Цветенье индийской сирени —
сполохи бездымных костров
сквозь улиц зеленые звенья,
оплетшие город пестро.
Урочища автомобилей
в полуденных стойлах молчат.
И крыши испанского стиля —
платков черепичных парча.
Отступление
Речь куда-то отступает,
как пожухлая листва.
Тропка разума скупая.
Неприметные слова.
Безымянные предметы
ищут краски — не найдут.
Сто вопросов — пять ответов,
и беспамятства редут.
Ежедневное
Ежедневный отчет о природе,
о шныряющих белках в кустах,
о кошачьем и птичьем народе
завертелся во мне неспроста.
Это медная оторопь рощи,
облетающей в серый узор,
где слова расставания проще
меж лесистых и выжженных гор.
Две гряды окаймили долину:
за восточной пустыня и зной,
за другой - океанские спины
под высокой скалистой стеной.
Вот он - мир, для меня припасенный,
многозвучный, уютный, цветной,
где последние ливни муссона
побратаются с буйной весной.
Закваска
Любви отдаленной закваска
опарой осенней взойдет —
казалось, потрескалась краска
и минул пятнадцатый год,
но снова о будни колотит
медового взгляда волна.
Утешься словесной щепотью,
и песня опять солона.
Ужин
В.К.
— Собиратель словесных жемчужин, —
мне сказал ярославский поэт.
Соберемся-ка, друже, на ужин
в час большого парада планет.
Мы попросим у Снейдерса снеди,
и нальем у Хайяма вина,
и пускай на пирушку приедет
стихотворцев родная страна.
Кошка породы табби
Кошка породы «табби»
бежево-серой масти
еле видна в овраге,
в сене и стебельках.
Скоро октябрь ослабит
солнечные запястья,
ярких деревьев стяги
вспыхнут у дней в руках.
Что нам с тобой неймется?
Годы и расстоянья
все разрешили здраво —
лучше не подберешь.
Плещут ночей колодцы,
розы рассвета ранят,
сыплется слов отрава —
ладно, подруга, что ж?...
Ленинские горы
Е.Р.
Калифорнийские просторы,
айфоново-секвойный быт.
«Люблю я Ленинские горы...», —
мехмат далекий не забыт.
Оркестр народных инструментов,
Нечаев тенором поет,
и я в ватаге диссидентов,
и том «Зияющих высот»,
и ар-деко семи высоток
(мы пять за вечер обошли),
и путь - он длинен иль короток? —
в двух полушариях земли.
Повторное цветение
На фоне белесых колосьев,
под солнцем, несмелым с утра,
в повторном цветении осень
приветствует робким «ура».
От звездочек бледно-лиловых
и желтых цветочков вблизи
доносится тихое слово,
что всем увяданье грозит.
Что кроны индийской сирени,
аллеи поблекших шаров,
в соседнем кустарнике сменит
молочных розеток покров.
Пороги
И даже в порогах родного,
пожизненного языка
со словом не сплавится слово
и речь от души далека.
В цепях неподъемных и черных
повиснет в ночи неживой
молчания узник покорный
под башнями темных секвой.
В. П.
Памяти Влада Пенькова
Где доносит до Балтики ветер
из эгейских и ханьских широт,
с крыши пагоды можно заметить
океана разинутый рот.
В мокрых сумерках каждому слову
то кричать, то гореть, то горчить:
виноградная трель птицелова
и лоза, словно звездная нить.
Хлам
Все чаще смотрю в словари
и медлю у шкафа с посудой.
Тусклее светильник горит,
но виден еще отовсюду.
Служи, моя лампа, друзьям,
родным и совсем незнакомым,
как милый раскрашенный хлам,
на полках пылящийся дома.
Сумерки
В тени половины домов и стволов,
закатные окна горят
и плещется легкий словесный улов
под тихий напев сентября.
Потом в отдалении скрылись холмы
и местность утратила цвет.
Лишь кисти пунцовые смотрят из тьмы,
индийской сирени привет.
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
Юmoney | Тбанк