ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 25 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

Александр ГОРЕЛИК. НУЖНА НОВАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

aвтор визуальной работы - Владимир Думин.

      Сид обменивается опытом с пуспусом – мадагаскарским рикшей.

Интервью с Игорем Сидом

– Хотел бы начать с того, что испытываю некоторые колебания, как вас точнее представить. Я знаю вас, читаю ваши публикации. Как бы вы сами себя квалифицировали: арт-менеджер; журналист; литератор; клаббер; «африканский посол доброй воли» на СНГовских просторах? Не кажется ли вам, что вы немножко разбрасываетесь? Ищете ли вы себя? Или, извините, от себя бежите?
   – Вопросы очень верные и прямые... Спасибо за точные определения, приблизительно в этой последовательности (литератор, арт-менеджер, журналист...) предпочёл бы говорить о себе и сам.
   Разбрасываюсь ли? Наверно. Но стараюсь сдерживаться и избавляюсь от лишних соблазнов. Ведь начинал я в качестве не столько литератора, сколько учёного-биолога (в Институте океанографии изучал рыб Индийского океана, готовился к диссертации по акулам), художника-натуралиста в экспедициях. Но когда понял, что привлекает не наука, а сам по себе тропический рай, решил дальше не симулировать эту активность. Уход мог бы обернуться для меня глубоким внутренним кризисом, но тяжелый исторический фон – развал Советского Союза – сделал мое персональное прощание с миром науки относительно безболезненным. Так я оказался на свободе, с литературой, которая всегда была главным тяготением в моей жизни, и культурными проектами вокруг неё. Позже добавилась родственная литературе журналистика.
   ...Что касается «посла доброй воли», то эта деятельность даёт удовлетворение на чисто человеческом уровне. Удается сделать просто что-то нужное.
   – Теперь становится понятней ваш поиск самого себя. Я видел у вас на сайте – по-моему, применительно к вам же – термин «творческие амбиции». Каковы они? Это одна сторона дела. И вторая: каковы ваши человеческие устремления? Нельзя же всё время жить искусством, журналистикой, литературными и художественными пристрастиями, есть жизнь за пределами этого...
   – В последние лет 15, разобравшись более-менее, чего именно хочу, я придумал термин «геопоэтика». Это понятие, хоть и несколько туманное, довольно точно охватывало весь мой образ жизни и мировоззрение. К тому же было пикой в сторону геополитики, которую я всегда воспринимал как враждебное человеку начало. Позже выяснилось, что этот термин лет 30 назад уже предложен профессором Сорбонны Кеннетом Уайтом. Он сформировал маленький Институт геопоэтики, выпускал альманах «Cahiers de Géopoétique» («Геопоэтические тетради»). Но Уайт понимает геопоэтику как делание текстов о геокультурных пространствах, у меня же были встречные амбиции – эти пространства создавать...
   «Моя» геопоэтика – это, например, создание клуба авторов своей эпохи, как некоей структурообразующей единицы культуры. Или организация фестивалей, или другие проекты, которые делают имя городу или региону. Как минимум один такой проект мне осуществить удалось. Город Керчь в Крыму, где проходил фестиваль «Боспорский форум», стал заметнее на культурной карте, за счёт того, что в течение трёх лет туда приезжали лучшие русские литераторы и беседовали на необычные темы.
   – Когда вы общаетесь с крупными литераторами, маститыми журналистами, поэтами – какова ваша задача, подход? Видите ли вы себя просто организатором или ещё и собеседником для этих людей?
   – Реализация подобных замыслов труднопредставима, если ты не продуцируешь идею, которая могла бы увлечь авторов. (Так, на Боспорском форуме инновация была в соединении античной тематики с постмодернистской и авангардной стилистикой.) Это первое важное условие. И второе – в видении ценности самих авторов, в оптимальном их подборе для проекта. «Маститые» ведь не всегда были таковыми. Не самые известные когда-то авторы, которых я втягивал в проекты, – сегодня в центре актуальной литературы, получают литпремии, возглавляют инновационные СМИ...
   – Вопрос из другой области. Вы по-своему являетесь примером смешения кровей - украинской, русской, эстонской, итальянской. Как они сожительствуют в вас? И вообще – что для вас «кровь» и «корни»? Сегодня это противоречивые понятия. В ООН, например, существует семинар «Отучиться от нетерпимости»...
   – Вы затронули тему, которая в последнее время меня сильно озадачивает и вызывает специфические вибрации в мозгу, которые я называю «не-понимаю». Из таких «не-понимаю» потом у меня и возникают проекты и акции.
   Появилось это примерно полтора года назад на почве скандалов с карикатурами на пророка Мухаммеда. Там была такая интригующая подробность в жанре «чёрного пиара». Ведь толпа разъярилась оттого, что ей показали некие рисунки, которых на самом деле не было в европейских газетах. А некоторые непристойные вещи, которые видели люди в арабском мире, были арабской же фальсификацией. Совершенно очевидно, что религии и нетерпимость были вообще не при чём. А «при чём» были некие другие вещи – циничные информационные манипуляции.
   Или другой пример из этой же области. Пару лет назад я прочитал статью одного политтехнолога, который говорил о террористах определённой конфессии, для которых жизнь не имеет такой высокой ценности, как героическая смерть. Они, по его мысли, легко отдают себя на заклание во имя некоей борьбы, и потому оказываются теоретически непобедимыми. Можно ли их обезвредить? И вот политтехнолог говорит: нужно работать с образом смерти после теракта. Всегда ли она для смертника прекрасна и ведёт в рай, или можно создать такую ситуацию, когда смерть станет для него неприемлема?
   Например, у них запрещено прикасаться к некоторым «грязным» животным. Значит, после смерти труп человека, обернутый в шкуру запретного животного, становится «грязным», и душа из такого тела попасть может только в ад. Так давайте заворачивать то, что остаётся от этих самоубийц, в такие шкуры. И все будут знать – совершивший теракт после смерти автоматически попадёт в ад!
   Манипуляции общественным сознанием, безусловно, гнусная вещь, но тут я сбиваюсь и не знаю, чего в этом предложении больше – манипуляции или гуманизма, потому что это способ сохранить жизнь многим людям, и в том числе потенциальным самоубийцам тоже.
   Как вы видите, я даже не могу подчас толком сформулировать волнующие меня вопросы… Но они существуют и требуют каких-то новых ответов, какой-то новой антропологии... Я бы назвал её «элементарной антропологией», и мне совершенно ясно, что она страшно необходима.
   ...Что же касается моих этнических кровей, то я счастлив, что Юг в виде 1/16 итальянской крови (прабабушка отца была итальянской швеёй, привезённой графом Лопухиным) доминирует во мне над Севером в лице 1/4 крови эстонской (мамина мама была из старинной колонии эстонцев в Крыму). Правда, лет 20 назад этот условный Север однажды едва не одержал во мне верх, когда я неосторожно в одной из экспедиций забрался слишком близко к Антарктиде. Космические пейзажи с айсбергами меня совершенно заворожили и долго не отпускали...
   – На вашем сайте Africana.ru есть девиз «Все хорошие люди любят Африку». Ну, допустим, мой опыт скорее подтверждает это. И всё же: если все хорошие люди таки любят Африку – почему они её любят и за что? Может быть, они любят себя в Африке или на фоне Африки? Потом, если все хорошие люди любят Африку, то почему она сегодня продолжает оставаться в таком бедственном состоянии?
   – Многие обращают внимание на эту фразу, большинству она нравится. Придумала её, между прочим, Анна Бражкина, инициатор многих российско-африканских и российско-украинских проектов. Думаю, что если человек начинает интересоваться Африкой, то в нём действительно есть что-то тёплое, или хотя бы стремление к теплу. А насчёт того, что они Африку спасти не могут… Хорошие люди могут не всё. На тактической дистанции подлый человек всегда побеждает хорошего. Скрывающий что-то от других всегда в более выгодном положении, чем человек с открытым забралом. Так что если все хорошие люди любят Африку, то, может, Африке именно из-за этого так плохо? (Смеётся.) Другое дело, если эти люди начнут объединяться. Вот, например, музыканты Боно и Гелдоф добились того, что страны «большой восьмёрки» решили выделить Африке уже 110 млрд. долларов. Хотя лидеры стран Чёрного континента и нравы в них таковы, что уверенности в успехе новых мер нет...
   – Тогда провокационный вопрос. Если бы вас завтра назначили советником Президента России по африканским делам, что бы вы насоветовали?
   – Первое, что мне приходит в голову – набрать штат хороших советчиков. Пока что советники президента по Африке совершают прокол за проколом. Скольких миллионов долларов стоила России внезапная отмена визита президента в Анголу в прошлом году... Относительно неплохо движутся проекты, связанные с оружием, но меня это как-то не радует. Эти промоутеры оружейных проектов – старая гвардия со старыми мозгами, заменить их не только в России, но в любой стране, очень трудно. Я бы советовал президенту радикально демилитаризировать отношения с Африкой. И вообще – избавляться от «экономических тайн», сделать связи прозрачней. Пока что наши внешние связи, и особенно с Африкой, развиваются в режиме нарывов. Каждый проект долго-предолго зреет, нудится, болит, а потом ка-ак прорвется каким-нибудь скандалом… Негигиенично.
   – Предпоследний вопрос. Я смотрел с удовольствием сайт Крымского клуба, и там в одном месте сказано, чистосердечно и провокационно, что он основан на «дурном глобализме». Тема глобализации меня тоже задевает, глобализация для ООН – один из элементов её «мантры». Есть термин, которым пользуются достаточно регулярно в ООН – «глобальная деревня». Хотели бы вы жить в глобальной деревне, или считаете, что сегодня это еще химера, и мы скорее живём по своим национальным деревушкам и двигаемся в крупное село только на ярмарку, на соревнование или на популярный фестиваль, а потом всё-таки нам удобней разойтись по своим хуторам и жить пока там?
   – «Дурной глобализм» моего сайта – это вроде того, что в XIX веке не менее иронично называлось «всемирной отзывчивостью», якобы свойственной российской интеллигенции.    Ооновская «глобальная деревня», по Маклюэну, – также в глубине своей ироническое определение, но на уровне чувств оно тоже имеет отношение к этой самой «отзывчивости», которая позволяет людям ощущать единство человечества.
   Вообще ООН, которая занимается в основном бедами людей и призывает к состраданию – единственная на сегодняшний момент подлинно международная структура. При всей её инерционности, нет другого механизма для своевременных ответов на вызовы глобализации. НАТО или экономические региональные союзы тут ООН не конкуренты. Они по определению фрагментарны и продвигают более узкие интересы. Существует ещё удивительная структура – Всемирный фонд охраны природы. По идее, она ещё более продвинута, чем ООН, т.к. представлена не функционерами, а свободными гражданами. Но её влиятельность пока сравнительно мала, и проблема тут в механизмах демократии, которым ещё есть куда развиваться.
   Хорошо это или скорее плохо, но научно-технический прогресс приучил человечество к тому, что можно жить без Бога. Поэтому и возникла потребность в демократии. В Средние века, когда власть была от Бога, ООН была бы невозможна и, в каком-то смысле, не нужна. Мне кажется, что ООН сегодня решает именно ту задачу, которая когда-то была прерогативой религиозных и духовных лидеров. По сути, не побоюсь этого слова – божественную задачу: напоминать человечеству о его единстве, и о фундаментальных, неотменимых законах милосердия и сочувствия к слабым.
   Но эта постбожественная демократия ещё очень молода. Она пробует разные формы. Вот, например, яркий феномен последних лет – благотворительные фонды бывших президентов или миллиардеров. Замечу, кстати, что многие из них нацелены именно на помощь Африке. Скажем, такой африканский фонд завёл экс-президент Билл Клинтон. Теперь о подобных фондах объявили экс-вице-президент США Альберт Гор, уходящий с поста премьера Англии Тони Блэр, уже ушедший с поста президента Франции Жак Ширак. Колоссальный фонд ведут несколько лет Билл и Мелинда Гейтс. А инициативы голливудских звёзд или спортсменов мирового уровня исчисляются десятками. И не исключено, что они будут более эффективны, чем проекты тех же людей в их политических или бизнес-ипостасях. До России это веяние ещё не добралось, но непременно доберётся. Судя по всему, люди, пережившие наконец «шок атеизма», начали вспоминать, что «добрая воля» – не менее великая сила, чем доллары и пушки.
   – И последнее. Какой вопрос вы хотели бы услышать от интервьюера, который был бы вам по–настоящему интересен? О чем бы вы сами себя спросили?
   – Куда, по-вашему, движется человечество? – вот этот вопрос. И чем это всё закончится... Я бы задал его себе и пытался на него отвечать, причём безуспешно. (Смеётся.) Но, размышляя над ним, кое-что попутно понял бы. Однако я совсем не хочу, чтобы вы мне его сегодня действительно задали! Пока что не готов на него ответить. Вот сейчас подумал: быть может, именно оттого, что не знаю ответа на этот сакраментальный вопрос, я так и разбрасываюсь в своих делах, как вы заметили в начале разговора.
.........................
* Александр Горелик – дипломат, журналист, директор Информационного центра ООН в Москве.

следующая Леонид КОСТЮКОВ. НА БЕРЕГУ МИРОВОГО СИМУЛЯКРА
оглавление
предыдущая Максим АРТЕМЬЕВ. ВОЛОШИН В ВОСПОМИНАНИЯХ ВЕРЕСАЕВА

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney