ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 38 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

Галина Туз. «КОЛДУЙ, БАБА, КОЛДУЙ, ДЕД…»

Вот интересно, это только у меня так, или каждый из нас застрял именно
в том возрасте, в котором начал себя осознавать? Честь и хвала тому,
кто выбросил все эти глупости из головы и стал взрослым полностью,
безвозвратно. А мне вот суждено было навек увязнуть в сладости того
весеннего дня, когда солнце заливало зеленую траву, а рядом сидела
лохматая рыжая собака, на которую когда-то – в свои пятнадцать – я стану
похожей: у нее – свисающие кудрявые уши, у меня – пушистые хвостики.
«Собачье сердце устроено так – полюбило, значит, навек», – позже отец
подсадит меня на эти стихи о бесстрашном верном Джеке, который в
момент гибели не бросил хозяина и умер вместе с ним, хотя мог и спастись.
Говорят, верность – главное качество собаки, но я этого пока не знаю, не
знаю и того, что я – Собака. Это по году рождения, а по гороскопу Лев. Лев
и Собачка, есть такое литературное произведение для детей младшего
возраста – у Толстого, у нашего классика, но классика я еще не читала и
сведений о нем у меня никаких, как, впрочем, и о себе самой. Я чинно гуляю
с собакой Стелкой и со своей нянькой бабой Клавой, которая видела Ленина
(это я слыхала краем уха в разговорах взрослых), она очень любит меня,
наверное, потому, что в своей революционной деятельности не удосужилась
завести собственных детей и внуков.
Да, у меня есть нянька, однако детский садик все-таки появляется в моей
жизни довольно скоро. Я не испытываю к детям ни малейших эмоций –
то ли дело Стелка, вот только мальчик Вася (он толстый) вызывает у меня
странную неприязнь своей чуждостью моей стройной картине мира с
собаками, стихами, грубым веревочным ковром на полу нашей комнаты в
коммуналке, населенной интеллигентскими молодыми семьями и поэтому
такой дружной и веселой. Мне до умопомрачения хочется толкануть Васю
стулом, что я и делаю с наслаждением, тут же, правда, устыдившись своего
поступка, хотя никто до этого мне не говорил, что толкать другого человека
стулом нехорошо. Толстый Васька оборачивается – недоуменно и обиженно,
а я сметливо валю свой поступок на другого: «Это тебя Толька толкнул!». Вот
и верь после этого людям, в смысле женщинам, даже если им от роду три
года!
Странные дела – по субботам дневной сон отменяется только для старшей
группы, а мы, младшие, обязаны спать, сидя за столами и положив головы на
сложенные перед собой руки. Это невыносимо, но мне невдомек: я смотрю,
как первая весенняя пчела прямо перед самым моим носом интересуется
рубиновой каплей малинового желе, не стертой со стола после обеда. Желе
– это предел моих мечтаний, жаль, его дают так редко, в этом я с пчелой
солидарна.
А еще... Меня ставят в пару с сопливым Сазоновым! Ну вот почему так: я с
самого начала знала, что это случится – я новенькая, а у Сазонова не было
пары, с ним никто стоять не хотел. Значит, что? Он достался мне! Слава богу,
в Аквариуме – овраге, поросшем деревьями, куда нас водят гулять – наши
пары рассыпаются, и девчонки учат меня колдовать. Для этого надо сорвать
одуванчик, цветок выбросить, а стебель разделить на волоконца и несколько
раз облизнуть их, чтоб закудрявились. Стебель ужасно горький, но нужно
терпеть, ведь иначе не сбудется колдовство: «Колдуй, баба, колдуй, дед,
колдуй, серенький медведь…». Но я не знаю, чего мне для себя пожелать,
мне ничего не надо, я абсолютно счастлива, и даже горемыку Сазонова уже
выбросила из головы. У меня есть мама, папа, моя нянька и собака Стелка, а
еще есть бабушка с дедушкой на море и бабушка с дедушкой на Кавказе. Что
такое Кавказ, я тоже пока не знаю, ну и не заморачиваюсь по этому поводу.
...А потом... в детском саду меня забыли! То есть не то чтобы забыли, за
мной пришли, но наш дежурный, тот самый Вася, – и вовсе не для того,
чтобы мне отомстить, а просто по недоразумению, – еще с лестничной
площадки крикнул маме: «А Галю уже забрали!». И мама ушла. Но забрали
тогда другую Галю (в то время почему-то очень многим девочкам давали это
имя, в моем классе потом было целых четыре Гали!), дежурный Вася просто
перепутал, и мама решила, что дочку взял папа. А я осталась в детском саду.
Пока мама дошла домой, и выяснилось, что папа дочку совсем даже и не
брал, пока они добежали до садика, – он закрылся, и мама с папой стояли
возле запертых дверей и хлопали друг на друга глазами – в ужасе, я думаю. А
меня в это время вела домой воспитательница, и мы тоже стояли с ней возле
дверей нашей комнаты в коммуналке. «А Галины родители пошли за ней в
детский сад», – хором сказали наши молодые и красивые соседи. Вот тут я
заорала наконец в полный голос, – и родители тут же вернулись на место.
Это возвращение я наколдовала себе сама – вовремя вспомнив про стебель
одуванчика в своем кармане и свежевыученное заклинание про деда, бабу и
медведя. А дальше, как в молитве, там поминались мама, папа, моя нянька и
собака Стелка, а еще бабушка с дедушкой на море и бабушка с дедушкой на
Кавказе, и славный сеттер Джек, который не бросил своего хозяина в минуту
гибели, хотя сам мог спастись.

следующая Михаил Король, Александр Флоренский, ИЕРУСАЛИМСКАЯ АЗБУКА (анонс)
оглавление
предыдущая Андрей Боронихин. КОТ ФУФЕЛ (Новогодняя сказка)

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney