ART-ZINE REFLECT
REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 39 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ
EDITOR'S COLUMN
Перед вами – авторский номер Игоря Бурдонова.
Все тексты и все визуальные материалы – его работы. Его же и вступительное слово:
В душе я неподвижен, толст и злобен, покрытый панцирем, с огромной бородой.
Но жизнь, как пасьянс, сложилась иначе.
Сталин умер, когда мне было 5 лет.
Играя в создание и разрушение песчаных городов, я размышлял, кем быть: философом, художником, поэтом, или учёным?
Будучи по природе занудлив и лишён принципов, я выбрал математику за её умение точно вычерчивать траекторию полёта фантазии и неспособность верить очевидным вещам.
Но, делая выбор, мы ничего не делаем.
На самом деле, выбирается и то, и другое, или – ни то, ни другое.
Я беру слово и верчу его в руках, злясь и матерясь, пытаясь случайно найти то единственное положение, при котором оно встанет на место, как ключ в замок. А когда слова приходят сами, они не хотят, чтобы их вертели. И приходится вертеться самому, злясь и матерясь, чтобы понять, с какой целью они пришли, и что это значит?
Я соглашаюсь и с теми, чьи строфы «из гранёной яшмы», и с теми, кто выдыхает стихи, как воздух изо рта. Все теории хороши, и я использую любую или все сразу, в том числе противоположные, если это помогает написать текст. Наверное, поэтому я не создал никакой собственной теории, потому что такая теория была бы чудовищно беспринципной, противоречивой и бесконечной, как математика.
Не сразу пришёл я к выводу, что поэзии не существует. Как чего-то отличного от остального. Любая строка – это строка какого-то стихотворения. Другое дело, что его приходится восстанавливать – как динозавтра по одной кости. И не всегда это получается удачно, и не всегда это получается: то лопатка торчит изо рта, то зубы растут из пуза.
Какая-то не умолкающая ни на мгновение речь звучит в кружении облаков, кронах деревьев, бегущей воде и головах людей. Иногда переливается через край, и какие-то тонкие струйки срываются с языка или кончика пера.
Стихи растут, конечно же, из сора. Этими кучами мусора заполнен весь мир. Но поэт часто уподобляется не терпеливому садовнику, а глупому крестьянину, который помогал расти росткам, каждое утро вытягивая их из земли. Если бы у меня была вечность, я бы ничего не писал, а сидел в неподвижности и созерцал, как стихи растут сами по себе.
С чего мы взяли, что это мы сочиняем стихи, а не стихи – нас?
Ах да, есть ещё такая подлая вещь, называется вдохновение. Без этой вещи сочинять стихи не нужно – будете глупым крестьянином. А с этой вещью тоже сочинять не нужно – стихи сами сочиняются. Сочинять нужно само вдохновение. Но как? Это как вспоминать слово, «вылетевшее» из головы: состояние мучительное, но и неотвязное, как невозможно «не думать о белой обезьяне». Вдохновение нужно «прикормить» и быть готовым его поймать, как рыбак ловит рыбу: сидит, ничего не делает и смотрит на поплавок.
Таким поплавком для меня часто становятся чужие строки, желательно древние и забытые. Я, как Конфуций, люблю древность, сам не знаю почему. И вообще всё удалённое, не только во времени, но и в пространстве, как родина Конфуция. У меня есть стихотворение, которое называется «Я древний китаец», и с тем же названием я делал выставку картин. Один человек сказал: «Если бы на один миг я стал думать и чувствовать как древний китаец, я бы умер от несовпадения».
Они думают, что люди не могут понимать друг друга, и перевод невозможен. Особенно популярна эта точка зрения у переводчиков. Они хотят тождества, и они, конечно, лукавят. Математически подобная разъединённость мира невозможна (= неинтересна), потому что существуют подобие, эквивалентность, гомоморфизм и всякие другие слова. Вот ведь я много раз вспоминал, что думал и чувствовал в детстве, и пока ещё ни разу не умер от несовпадения. А ведь между мной и взрослым древним китайцем разница меньше, чем между мной и маленьким мальчиком пятидесятых годов прошлого века? Это чтобы не сравнивать с младенцем, которого я не помню, которого никто не помнит и от лица которого невозможно вести повествование по причине полной непонятности и абсолютного несовпадения.
Мышление человека склонно сначала разъединять мир на части – видимо, для удобства анализа, – а потом противопоставлять одну часть другой, требуя выбора. Но я не желаю делать выбор. Это как-то обедняет: было и то, и это, а стало только одно.
Вот спрашивают: а как ваши математические занятия – помогают или мешают в вашем литературном творчестве? Как будто математика и литература противоречат друг другу, или как будто я должен между ними делать выбор. Конечно, здесь в подтексте извечный вопрос: можно ли поверить алгеброй гармонию?
Но дело не в том, что гармония не сводится к алгебре, а в том, что алгебра не сводится к алгебре. Только поверхностному взгляду математика кажется точной наукой, склонной к педантичности и занудству, и поклоняющейся логике. На самом деле математика обожает абсурд и постоянно доводит до него всё, к чему прикасается. Это логика в служанках у математики, которая к тому же придумала много всяких логик, чтобы беспринципно выбирать ту или другую, какая больше нравится, не задаваясь вопросом: а как же на самом деле? Математическая точность – это точность, доведённая до логического конца, до абсурда, до своей противоположности, когда математически точно описываются самые чудовищные вещи, вроде бесконечности. Но даже тут математика не успокаивается: породив и взрастив бесконечность, она и её довела до чёрт-те чего, когда оказалось, что бесконечность не одна, их много, и среди них попадаются совсем уже ненормальные.
Математика любит всё чудесное и мистическое, она умудряется обнаруживать их в самых простых и, казалось бы, хорошо известных вещах. Ближе всего математика не к науке, а к магии, религии, философии и поэзии. В таких случаях всегда вспоминают высказывание Гильберта об одном из его бывших учеников: «А, этот? Он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало воображения».
Вопрос следовало бы задать иначе: сочинительство помогает ли мне в математическом творчестве? Но я-то думаю, что это одно и то же. Вот Владимир Микушевич, поэт и переводчик, считает, что именно поэзия во все времена была источником точных формулировок. К тому же я занимаюсь компьютерной математикой, где наиболее наглядно проявляется особенность математики вообще: не объяснять мир, а конструировать миры. И тем же самым занимается поэзия, и вообще искусство.
Или просят определиться, что же я написал: стихи или прозу? Чем дальше, тем меньше мне хочется определяться, а хочется специально писать что-то неопределимое. Мне интересно: что же происходит на этой размытой и широкой границе. И есть ли граница? Иногда получаются какие-то неправильные стихи или неправильная проза. Вот и хорошо.
Или противопоставляют профессионалов и дилетантов. Как будто творчество – это не естественное состояние человека, предопределённое генетикой или Богом, как вам нравится. Конечно, есть такая полезная вещь как ремесло. Тот, кто им владеет, может бесконечно тиражировать своё умение. Но дело в том, что творчество – это создание нового, а не повторение старого. Это не значит, что не нужно учиться, не нужно повторять, а традиции нужно отбрасывать. Как раз наоборот, как говорил Конфуций: «Учиться и добиваться совершенства – разве не в этом радость?» Чем больше знаешь, тем больше не знаешь, так что профессионал – это дилетант в квадрате.
Или в моих эссе находят противоречия, как будто я не специально их туда вставил.
Или когда нужно было отобрать тексты и картинки в этот номер журнала. Отобрать лучшее? А если у меня левое ухо лучше правого, что ж мне правое отрезать? Я не Ван Гог. Так что набрал всего побольше, а окончательный выбор свалил на Рафаэля Левчина, которому большое спасибо и которого и следует по праву считать составителем этого номера. К чужому выбору я отношусь очень терпимо, коли своего не имею.
Я беру кисточку и касаюсь ею бумаги. Чтобы картина получилась, нужно испытывать физиологическое наслаждение от этого прикосновения. А ещё нужно посмотреть, что-то точно вычислить и добавить. Одно противоречит другому, в чём и состоит суть искусства.
Начиная, никогда не знаю, чем дело кончится. Да что там дело, не знаю, что будет в следующем предложении или в следующем мазке кисти. А зачем мне это знать? Это ведь глупо: если ты уже знаешь, зачем делаешь? Пусть стихотворение или картина сами растут, как Бог на душу положит, по неведомым мне законам, лучше не вмешиваться, не делать выбора. Стихотворение или картина имеют смысл только тогда, когда ты не знаешь, в чём состоит этот смысл.
Когда моя жизнь сложится, как карточный домик, Бог, или Нечто, Его заменяющее, спросит: «Ну, и в чём смысл твоей жизни?». И я, злобно тряся бородой, отвечу вопросом на вопрос: «А в чём смысл всего этого?» – и широко поведу рукой.
А пока предлагаю Вашему вниманию немного «шелухи души» ещё живой моей.
Может быть, здесь вы увидите какой-то смысл?
Может быть, здесь вы увидите какой-то смысл?
Досье: Игорь Бурдонов (1948-?). Поэт, прозаик, родился и живет в Москве.
Закончил мех-мат МГУ, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Института Системного Программирования РАН.
Много лет занимается изучением культуры Китая: истории, философии, религии, литературы, поэзии, живописи. Один из исследователей китайской классической Книги Перемен.
Писать акварелью начал с изучения альбомов китайской живописи и классических китайских трактатов по живописи. Художественные работы хранятся в частных коллекциях России, Канады, Германии, Голландии, Израиля, Китая, а также в ИСП РАН.
Публикации в журналах «Новый мир», «Саксагань», «Край городов», «Митин журнал», сборниках хайку, газетах «АиФ», «МОЛ», сборниках поэзии и прозы («Вектор творчества», «Словесность», «Новая проза. Время московское», «Московский Дом» и др.), а также в электронной Библиотеке Мошкова. В 2008 году вышла книга стихов «Ритуальные числа».
Член Союза литераторов России, член Международного союза писателей «Новый Современник» и Московского Салона Литераторов. Куратор (совместно с Александром Белугиным) Литературного клуба «Подвал №1».
Сайт: http://burdonov.ru/
следующая ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ В КИТАЕ
оглавление
предыдущая bastard-tytle of # 39 (46)
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney