Борис Херсонский
ВЕРНУЛИСЬ НЕ ВСЕ
***
В цигейковых шубах и пуховых серых платках бабы
читают в лавке плакат: «Попробовать всем пора бы,
как вкусны и нежны дальневосточные крабы!»
Морщатся бабы - придумают тоже! Кабы
знать с чем их и как их; а мужики в стаканы
самогон наливают, закусывают, называют их «тараканы».
На витрине стоят пирамидкой консервные банки.
Вот и все - пусто как в брюхе, глухо как в танке.
А кабы еще представить, как по дну, по морскому
идет нелепое чудище - не подступиться к такому:
огромные наборные лапы, плоское тело
глазки на стебельках, чтобы лучше на нас глядело.
Раздвигаются и смыкаются клешни. Как у лодки к днищу
присосались к брюху моллюски. Такой не годится в пищу.
А кабы знать еще, какую к нему приправу!
В семье шесть детей - не прокормить ораву.
Была бы картошка, с ней съешь и не такую отраву.
А так все культурно - урны стоят вдоль улиц.
Жаль, деревья засохли, а так – посажены в ряд.
Хорошо что война закончилась. Жаль, что не все вернулись.
Хорошо – стоят фонари. Жалко, что не горят.
Страшная сказочка
Сколько зим простоял колодец, сколько зим, сколько лет,
а как пересох, видят на дне - скелет.
Сколько лежит - неведомо, весь истлел.
Странно, все пили воду, а никто не болел.
Вряд ли бросился сам в отражение вниз головой.
Бросили, а как бросали, был ли еще живой?
В ящик кости заколотили, снесли на погост.
Заказали Сорокауст. Был август. Успенский пост.
В город не сообщили, и в милицию - ни гу-гу.
Начнут разбираться, тягать - не пожелаешь врагу.
А так решили - выяснить между собой,
может - кого не хватает, а числится, что живой.
Надо бы всем собраться, друг друга пересчитать,
да паспорта проверить - правильная ли печать,
не стоит ли на ком клеймо или Антихристов знак.
Собирались всё, собирались - не собрались никак.
***
Летают Валькирии...
О.М.
Летают Валькирии, витязей в клювах несут в Валгаллу,
озаренную из прожектора театральным багровым светом.
Этот сюжет, наверняка, понравился Марку Шагалу -
у него дева тоже летала, но не с трупом, а с огромным букетом.
Эх, была бы Белла Брунгильдой, несла бы в сильных объятьях
арийского воина, и сверху глядел бы витязь
на лежащий внизу на холмах, благословениях и проклятьях
белорусский еврейский деревянный полночный Витебск
***
скачи куколка на ножке пружинке
катайся на железной заводной машинке
летай на стеклянном шарике виси на елочной ветке
много радости будет нашему детке
а детка у нас красавец двуглавый да колченогий
пришлось двумя именами крестить епифан и евлогий
опустили его в купель сразу вода закипела
батюшка по потолку ходил матушка песни пела
среди бела дня по небу летучие мыши летали
а как спрашивали отрекохся от сатаны головы хохотали
кумовья плевали на восток не на запад
и во всей округе стоял удушливый серный запах
а гадалка сказала будет военный правитель
так что шейте ему с младенчества две фуражки и китель
а хотите цыган в мешок его покладет к речке снесет да утопит
подумайте годик два никто не торопит
***
красные стены за ними бело-златые соборы
подметные письма всюду неправедные поборы
глядишь крохоборы все на поверку воры
домушники и чиновники щипачи
раз в два столетия сюда забредет скиталец
захочет слово сказать и увидит палец
плотно прижатый к губам получается так молчи
получается так что в одеянье парчовом легче
говорить о смирении что меньше тех кто далече
чем тех кого вовсе нет а ближние в стороне
получается так что даже свет беспросветен
что человек тем и славен что незаметен
что крест на груди не то что крест на спине
получается так что страну выводишь из ада
как орфей эвридику оглядываться не надо
и ни шагу в сторону потому что конвой
откроет огонь на поражение а что еще остается
получается так как в детской песне поется
есть только нравственность в сердце и звезды над головой
***
Только зимнее поле под шубой снегов,
скрип полозьев, похрустывание шагов,
ржанье шалой лошадки,
допетровская Русь зимой
возвращается к нам, как к себе домой,
узнаете ее повадки?
Одинокая хата. Пес посажен на цепь,
воет, лает на звезды и белую степь,
а с нее взятки гладки.
Как всегда при дороге валяется труп,
перерезали горло и сняли тулуп
да овчинную шапку
для себя ли, для друга, иль просто снести
заложить за гроши и пропить, эх, прости
развеселого парня, мой ласковый Бог,
ведь изловят, поставят клеймо - и в острог,
и на цепь, как последнюю шавку.
Только мертвые звезды и путь кривой
А в ушах - только скрежет и муторный вой.
Только мы - не горюем, ведь нам не впервой.
Скоро дело пойдет на поправку.
***
что может быть хуже чем толпа или разгон
толпы нарушающей каждый земной закон
кроме законов массовой психологии аминь-омон
что может быть кроме насилия обычай таков
хоть один а должен погибнуть под ударами каблуков
так повелось омон во веки веков
хоть одна уже не живая душа должна вознестись
над этим ужасом умереть единственный способ спастись
шаг в сторону невозможен единственный выход ввысь
и окажется что у каждого из озверевших юнцов
тоже есть ангел хранитель что терновых венцов
как ни крути а на всех хватит в конце концов
хранители сбились в стаю подобно толпе земной
кричат хлопают крыльями ходят волной
каждый в отдельности думает что происходит со мной
но вместе не думают гнев помрачает умы
зажигаются факелы празднуя наступление тьмы
лучше уж быть в тюрьме чем вырваться из тюрьмы