Алла Зиневич
Золотое сердце Алого Льва
Феникс – птица вечного возрождения. Алхимия, знаком осуществления которой является в том числе Алый Лев, называлась издавна также царской дорогой. Зверь цвета крови и жизни всегда полагался во многих культурах правителем животных. Ассоциировали Льва и с Христом, что известно даже любителям детской фэнтези – кто не помнит Аслана из сказочной серии К.Льюиса? Так, начиная с заглавия, мистерия Александры Петроградской решена блистательно. Кроме того, издателю удалось подчеркнуть космичность поэтического замысла, использовав синий в качестве цвета обложки и золотой для шрифта выходных данных. Также он добавил внешнему атрибуту публикации смысловой глубины, разместив рядом с обязательной словесной информацией силуэт картины «Тайна пирамиды Хеопса» - кисти той же Александры, что в том числе объединяет ипостаси её дара.
В стилистическом разнообразии «Царя-Феникса» читатель найдёт как достоверность знания египтологии, так и оригинальные замыслы, а авторская задача текста соответствует избранному жанру. Поэтому на память приходят слова символиста Максимилиана Волошина: «в глубоких и органических проявлениях искусства всегда можно рассмотреть канонический ствол растения и свободное цветение индивидуального творчества на его ветвях». Вступительное стихотворение, чей стиль — простота силуэта и полнота смысла пирамид, задаёт тон рождённой озарениями поэмы «Царь-Феникс». Это не эпиграф, а знак призвания. Потому сразу появляются основы: Лев и Сердце Золотое. Особый смысл заложен и в структуре текста, построенного пифагорейски: «пьеса-мистерия в восьми частях». Неоднократно повторяемое «восемь» символизирует бесконечность, и композиция поэмы математически живописует звёздный рост к вечным ценностям. Они заданы с самого начала, ибо посвящение:
Атале и Гаалле
Сфинксу-Человекольву
Братству Солнечное Око
С вечной Любовью!
называет имена Эхнатона и Нефертити в предыдущей инкарнации. В нём заключается краткий ответ на вопрос эпиграфа: ««Я — Человек! И что это? Скажи!» — А.П».
Поэтому характеры действующих лиц не идеальные – они живые! Главный герой един в трёх лицах. Он уснул Аменхотепом, проснулся Эхнатоном, а в итоге предстаёт как Алый Лев. Последний — частица вечности, объединяющая воплощения как духовная проекция философского камня. За супругом следует Нефертити: пара правителей соответствует в одной из египетских мифологий творцам мира Шу и Тефнут. Заканчиваются ремарки обозначением множества мест действия, включающих не только общеизвестную географию. Учение Атлантов, являясь наиболее полным выражением Творца как Любви, имеет внеземное происхождение и увлекает на метафизическую родину — в Солнечное Королевство. Следовательно, заслуга и дерзость автора в том, что сложен новый Миф об Атлантиде — после Платона и независимый от него. Ведь главный герой произведения —
Сын Света — Феникс-царь —
Атлант.
Текст столь масштабного произведения создавался на протяжении долгих двух десятилетий, что позволяет сравнить проделанный труд с работой Лермонтова над поэмой «Демон» и Гёте над «Фаустом». С последним «Царя-Феникса» сближает не только философский уровень задачи, но и драматический жанр. Близка мистерия и пьесам Шекспира, причём скорее хроникам — историческая детальность и напряжённость борьбы в коллизии «жрецы-фараон» близки произведениям великого барда о правителях его родины и древнего Рима. Это не отменяет трагизма, воплощённого не только в гибели героев (неокончательной и неоднозначной), но прежде всего в провале их миссии. Допустив измену и предательство, Эхнатон и Нефертити нарушили Главную Составляющую Учения.
Как жанр по происхождению средневековый, где важную роль играют сны и видения, мистерия сродни и духовным странствиям Данте, и поэме о титанических противоречиях высших сил «Потерянный рай». Финальные строки
СМЕРТЬ ПЕРЕЙДУТ
ЛЮБОВЬ и ПЕСНЯ ПЕСНЕЙ
очищением читательского духа отсылают к катарсису греческой трагедии, но без обречённости, а с высокой надеждой. Есть и иные переклички с античностью – эпизоды, связанные с дарением Нефертити породистого скакуна, выражают мотив Троянского коня. Животное здесь выступает также как «конь блед» из Апокалипсиса, представляя собой мрачный знак. Звериный символизм, как можно увидеть, – одна из важнейших особенностей поэмы. А развёрнутая, как у Мильтона, метафора Древа молчания – отсылка к Древу познания. Это вместе с концепцией «Отца и Сына» апеллирует к архетипам Вселенной, наиболее известным в Европе благодаря христианству. Для данной религии, как и для мистерии Александры, важны бессмертное и бесплотное начало – Святой Дух и вечно-женственное – Дева Мария.
Отсюда ясно: литературная и историческая традиции текста глубоки и многообразны. Метафизическая основа, где смыкаются канон и оригинальность, определяет стиль мистерии. Но классическая драма обычно написана белым стихом, либо парно срифмованным александрийским, либо прозой. Здесь же вариативность ритма и рифмы подчёркивает особенности живой речи, приближая одухотворённость персонажей читателю, кому адресованы реплики а part. Лексика пьесы чаще возвышенная, но не вся – что обусловлено естественным перетеканием речи из одного речевого регистра в другой. Например, подростковая непосредственность Нефертити в момент знакомства сменяется возвышенным ответом столь же юного (старше избранницы на год) Аменхотепа:
Луна встала, солнце погасло,
Вино закипело в кубках,
Нил притаился;
Трава растет на дороге,
Мудрые мысли живут в книгах,
А юная девушка, что делает в ночи,
В Стране Пирамид, в Царстве Мертвых?
Любовь, составляющая основную проблематику и идейную задачу мистерии, мгновенно рождает из тезиса и антитезиса стилистический синтез:
Нил уснул,
Вино заиграло в бокале,
Клинок сразил неверного,
А я ищу день вчерашний,
Но в плену часа мгновенного!
Пирамиды хранят тайну
Жизни и Смерти.
Очевидно, что «плетением словес» Александра владеет мастерски. А её склонность к необычной разбивке строк и курсивам акцентирует внимание читателя на важнейших мыслях автора. Поэт-мистагог обладает тайным знанием, и на протяжении «Царя-Феникса» сталкиваются две тенденции эзотерического учения Атлантиды – чёрная и белая. Первой занимаются жрецы (о чём монолог Тийи «Черномагический произошел расцвет»). Вторую пытается возродить фараон-реформатор, воздвигая храм древнему богу атлантов – Солнцу. Здесь оно, конечно, значит много больше, чем астрономическое светило. Город счастья Ахетатон, «угодный Атону», не только древний мегаполис, но и осуществившаяся утопия. Однако изначально чистая столица оказалась незащищённой от происков жрецов, так как беззащитным перед внешним и внутренним злом сделался идейный вдохновитель строительства. А ведь фараон возрождал веру Братства Атлантиды, стремясь
Век Золотой вернуть в Страну Забвенья.
Только что процитированная строка из его монолога «Учение Феникса» (с параллелью к известному библейскому «В начале было ОКО») – одно из важнейших мест мистерии. Ибо провозглашает святость брачных уз как выражения Бога и пути к нему:
вот Что символ есть Кольца —
Муж и Жена: Огонь Единого Лица
Наиболее чётко и полно показывают внутренний мир героя как носителя древней Мудрости и преданного рыцаря Любви, способного как к ошибкам, так и к их осознанию и стремлению исправить их, именно его собственные высказывания. Среди них особенно выделяется «Песнь Царя Аталы («Алый Лев»)», написанная как величественный гимн, мелодичный и возвышенный, где
кольца гигантской Змеи
Обвили бесстрашного Льва. <…>
И вышел из сердца Огонь
И Змея до нитки спалил.
Так гений, посещающий автора-духовидца, пишет гностические символы сотворения мира, влагая их в уста главного героя. Стилистически и идейно непохожи друг на друга покаяние «Когда б в Твоей Тени я Свет не увидал», чрезвычайно актуальный для современности сатирический фрагмент «О Сверхчеловеке жрецы говорят, что» и двойной монолог из космогонически-живописного словесного полотна «Рождаясь, гибнет мириад планет» и философской исповеди «С тех пор как я вошел». И, как подлинный поэт, что по-гречески синонимично Творцу, Царь-Феникс восхищён красотой. Ради неё, воплощённой в Нефертити, фараон хранит мир, и о единстве предназначения как государственного деятеля и личности — его последняя речь «Не обнажал меча никто». Там Эхнатон подводит итоги жизни и правления:
Солнце Правды — вот То,
К чему стремилось сердце мое <…>
Я призывал всех из тьмы и неволи.
Я вел корабль Египта к высокой Цели —
В Дом Отца Светов, в Его Солнечную Обитель! <…>
Один Бог — Одно Солнце —
Светили мне в мои дни.
Одна Жена в сердце моем
Зажигает Вечности Огни.
Поэтому фараон смог, даже временно утратив себя, вернуться к истине – к тем идеалам, что исповедовал и в предшествующей жизни атланта. В этом воплощении помутившийся рассудком вследствие козней врагов правитель снова не совершает то, ради чего задумал нарушить обет верности — не собирает Число. Автор имеет в виду конечную Цель человечества — сверхзадачу. Процесс развития душ в материальном мире рассчитан на Циклы, однако главное – указать Путь трансформации. Что и сделал Эхнатон, создавший почву для Единобожия. Развивать монотеизм уже в другой цивилизации продолжили рождённый в стране пирамид Моисей и затем Христос, чьё дело живёт и в наше время. Царь-поэт, пацифист и миротворец также сумел
Поведать Древнее Ученье миру —
Стихами, Пением:
Взяв в руки арфу или лиру.
В число чистых душ Братства Солнечное Око входит, конечно, и супруга Эхнатона – Нефертити. Её образ передаёт мотивы вечной юности и Вечной Женственности. На её невероятно романтичное появление в мистерии поражённый Аменхотеп откликается поэтичной речью «Фея души моей»:
Так в первый раз увидел я её —
сестру мою, богиню, Нефертити!
Сияла вся она,
сиял и воздух,
сияла пыль над золотой сандалией её.
Поэма сильна женскими персонажами, не только прекрасными и любящими, но одарёнными волей вершить события. Хотя мистерия – о бессмертии, в ней значима и заметна образность смерти как показателя жизненных ошибок главных героев. Умирает Хеви — семью посещает мысль о Наследнике (который мог быть по Духу, или например «Наследника — забудь!.. Но Ты оставишь миру Книгу Книг»). Рождается сын Кийи – умирает Горатон. Нефертити стала встречаться с Тутмосом – умерла Тийя. Так символически соотносятся постепенный уход атлантов из физических тел с грехами оставшихся на земле, а временное безумие Нефертити — с бедствиями Египта, как недуг хозяйки дома. Может, поэтому, один из пронзительнейших монологов самой царицы «Никто не любил тебя так, как я» — красивый египетский плач?
Однако страданиям, постигшим семью Царя-Феникса, противопоставлена судьба Тутмоса. Быть может, потому, что у него не было задач исполнить Миссию Числа и произвести на свет наследника Учения — Кормчего корабля избранного народа, талантливый скульптор смог не только создать впечатляющие произведения, но и прожить с избранной супругой до конца дней. Мало того, пара погребена в одном саркофаге. И для мистерии символично, что именно художник, то есть творческая личность, в полной мере осуществил завет атлантов. Он таков:
ЛЮБОВЬ — ЭТО СОЛНЦЕ.
ОНО — МУЖ И ЖЕНА
И ПЛОД ИХ СОЛНЕЧНОЙ ЛЮБВИ —
БЕССМЕРТНОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Отличается мистерия и аллюзиями, порой, полагаю, спонтанными для самого автора. Например, монолог юного Аменхотепа напоминает создание Вселенной:
Холодная вода звездой плывет
И мудрым голосом зовёт:
Источник целебный открой
Жажду мою насыть
Арфою, серебром рождения,
Словом из молока и звёзд.
Неудивительно, что сразу вслед за столь проникновенными словами рассказывает принцу о Творце и Фениксе мудрый Хеви. Уважением к образу и образцу Наставника, Учителя обоснован гнев молодого фараона в адрес жрецов, позволивших себе именовать «конкурента» некорректным образом. Ибо «Старец или Старик?» – важное противопоставление отличия подлинной мудрости от мнимой. Другой наставник Эхнатона — Горатон, тоже атлант, дарующий ученику волшебные предметы — кольцо и жезл. Их получение входит в Молнии Обряд. Этот ритуал – озарение: Сфинкс с лицом последнего царя атлантов и фараона, Лев алхимии и ЧЕЛОВЕКОЛЕВ едины, а дух побеждает материю. Именно когда читателю кажется победа смерти, и проявляется Алый Лев вечности. Ибо Единое владеет миром и через людей пишет ЛИСТЫ ПОЭМЫ ЗОЛОТЫЕ.
Хранит же заветные слова Сфинкс. Чарующий цикл обращений друг к другу Мужчины и Женщины можно отнести к мировым шедеврам любовной лирики. Язык диалога, его рифмовка и разнообразие лексики пленяют. От фольклорно-космической, общей для большинства народов земли образности:
ФЕНИКС:
Душа Твоя
На семи солнцах замешана,
На семи лунах омыта,
На семи звездах венчана!
влюблённые обращаются к конкретным культурам – например, японской:
НЕФЕРТИТИ:
Раскрылось слепое окошко,
А в нем — цветущая слива!
Но и такая символика содержит те же – семейные, сообщающихся сосудов – мотивы:
ФЕНИКС:
Дышала таинством брака
Таинственно и многосложно.
Перекликается с нею китайская тема инь и ян в единстве Дао:
НЕФЕРТИТИ:
Из этого белого мрака
Ты мне прокричал осторожно.
Так лирические разговоры влюблённых включают в себя весь мир, всё их окружение – летний вечер, птиц, ночь. Ведь знакомы они
От рождения Первой Звезды —
От Первой Песни Господа.
Поэтому Нефертити описывает путешествие на небо в руках любимого естественно, как простую земную прогулку. И также свободно, без гордыни, фараон описывает супругу, как богиню. Богиня и Бог в видениях наяву посещают Белокаменный Град — одновременно древнюю столицу Атлантиды, будущий Ахетатон и идеальный город любой культуры — рай. Цветущее разными оттенками Древо, единорог и лев — всё эмблемы абсолюта и чистоты. Волшебный фрагмент к тому же подчёркивает идею, что золотой как оттенок Солнца и результата достижений алхимии является красочным лейтмотивом любви Эхнатона и Нефертити. Поэтому много сказано в мистерии как о металле, к обладанию которым стремятся жрецы, так и об истинном — метафизическом — материале:
ЦАРЬ+ЦАРИЦА вместе СОЛНЦЕ —
ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ —
Земля блаженных бесконечно душ!
Златое Сердце есть тот Алый Лев, соединиться в котором вместе с любимым Нефертити поначалу отказывается. Однако, узнав суть символа, охотно соглашается. Ведь в нём проявляются философия вечной любви и солнечная алхимия семьи – для того:
Чтоб смерти покрывало
Преобразилось в лучи Солнца — Света ливень!
Следовательно, перед нами — гимн верности и семье, как земному светилу преображения духа. Сейчас эта нужная и вечная ценность деградировала. Поэтому важно, что современное звучание Мистерии стремится поднять идею благородного брака на высоту, которую та заслуживает вернуть себе в мировой поэзии и в жизни простого человека.
Произведение настолько мноуровнево и многозначно, что в одной статье нельзя всё охватить, но я считаю за честь быть первым филологом, кто изучает «Царя-Феникса». И надеюсь на то, что поэма, в которой дан новый взгляд на фараона Эхнатона и революцию в Амарне, вскоре преобразится в спектакль. Необходимые переносы действия легко сценически осуществимы, чрезмерной костюмизации не требуется, да и облик героев зримо описан. К тому же в живом ритме произведения при чтении вслух заметна своего рода космическая музыка – если найдётся достойный композитор, нас ждёт новая опера вагнеровского масштаба. Она окажет такое же влияние на умы наших современников, как на людей прошлого – драмы былых столетий. Ибо в Мистерии задаются основные вопросы человечества: Кто мы? Куда держим путь? С Кем мы? Что мы должны делать в этой жизни? Главный герой, Эхнатон, на протяжении всего произведения пытается решить их и жить по высоким стандартам духа, провозглашая: Единобожие и Красота спасут мир!
Алла Зиневич, к.ф.н., 11.11. 2020