polutona.ru

М. Нилин

НОЯБРЬ-2017 (фото)

Его мужчины и женщины печальны,
как большие бездушные обезьяны...
Evelyn Waugh
(в рецензии; пер. Анны Курт)

Ноябрьские снимки — ординер нашего с Андреем Дмитриевичем проэкта. Темноваты. Снимки с корриды, да, эти ничего.
Названия... А что названия? Есть, положим, словесный ген, в эту сторону подвигающий. Навязать, как младенцу... на ствол саженца... бирку.
Приискиваем, а, нет, покажется, случайны.
То есть, да, было, носили. Не вспомнить, а — меховые шапки. Там, где выношены, тёрлись о воротник, голой тёмной кожи слабый — отраженье в каштане — отблеск, посерей.
Типа кошачьей. Мех не раздуть, чтобы шерсть развалистою воронкой отлегла, показав фонарную бело-сизую опушь. Это на живом толстом (рыжий с белым) коте (кастрат?). На захватанной шапке — нет, конечно. Нет. Цвет, собственно, тёмной ржавчины — в тени, в помещении (над бумагами свет ламп накаливания и — белейший — диодов). Ага? Не кроличий, а какой? Серый с белой искрой зад. (Не вишнёвый.)
Лужайка. Кампус. Стоят, подняв рамы окон, девушки в очках.
Ай, и это тебе ни к чему? Как можно? Ну, вишнёвый. Благодарение Господу. Кампус? А. Моклой малины, маникюр, спитой. Хорошо. Томлёной?
Ну, шершав. Где же нам. Сидение за компьютером, во-первых, и, это, на переносье. У вороны тут ноздри — суёт, куда ни попадя, клюв... Погружает... Тут вдавленности. Белый дермографизм. Самые щиточки... не щёточки, а щитки, пластинки — с яблочную косточку, тускло прозрачные. Что я тебе буду объяснять? Шлюсс пенснэ кривоног и злее.
Пегое хаки, камуфляж.
Возможно. Покровительственная, да, пустынная и сезон — осень.
Выйдя за дверь... Питерская просторная лестничная площадка. (Не отвлекайся). Нечистая — с молочным и голубым — плитка.
Нагнуться (это к примеру) — запах тосклив (не говорят так), а так — свежо. А лестничная клеть... Марши снисходительно пологи, ступени с широкой проступью.
Отчего щербаты? Сколы. Будь в доме лифт, моторы, ну там с маховым... Двигатели в Боготе... Сейф?
Обнесённый перилами лестничный пролёт в высоту дома. Как любители — в кино — на картину в кулак: видна внизу, измельчав, та же, тем же карэ, плитка — узористо отчётлива... Там больше света или растаращивает апертуру зрачка страх.
Во дворе, так ведь? на косой крыше хода в подвал, на крыше котельной — снег... просвечивающий на автомобилях.
Окно — маршем ниже, на промежуточной — в полэтажа — площадке.
Переплёт окна трельяжем. Боковые створки на петлях, среднюю часть открыть нельзя. Остекление, что выше створок — створки в солдатский рост — неразъёмное, а мыть — не мойщики же, со стрел, с вёртких, с привешенным ведёрком, седёлок, вздваиваемые ближе к вечеру ещё и озёрной тенью.
Татарки в нешироких, с напуском у щиколоток, штанах, гололобые пожилые татары с табуретов.
Вот таким образом, выйдя...
Понизу окна решётка, по сторонам — толще водопроводных — чугунные с чашками стояки, принимающие — высоко, под перекрытием — сливы. Их-то: фитинга коленом и разветвителя, в чашку которого фитинг входит — красились (пековым лаком) в чёрный цвет — в детстве боялся. Инстинкт ли. С такой высоты соскакивают, охотясь, хищные кошки. Страх, понуждающий возводить глаза. Нет? Тонкие стояки с ёканьем и журчанием, а то со спирантным производящим дрожь скрипением. Конвекторы (некоторые говорят: калориферы) отопления. Никакой детской заскорузлой варежки меж рёбер.
Ломкая масляная краска — не отдаёт запаха, основа иссохла... И не отсвечивает... А на чугунине — отслоилась, завернулась и глушит отгул, когда воздух в колодце лестничной клети потревожен.
В Питере и летом сыро, но и в моём случае чугун в холодном поту. Был и другой слив, не высоко, где — не важно (холодный — безногим коленом — загиб помню).
Значит, выйдя... Что хотим сказать. Нахомячивает шапку. Выставляя подбородок — перед кем. Неопределённый, без цели, проворот функций: жевательной и речевой... с прищуром, пьяноватым... С молочным и голубым плитка, карэ... Занося подбородок, ухмыляясь, не имея, вероятно, причин быть недовольным приёмом, но и определённости, насчёт намерений, ради чего посещение предпринималось, насчёт дела, толком, как обстоит, не получив. Не существенный, не слишком существенный момент название. Объясни (им), я не умею. Друзья мои. Текст произносим. Как в жизни, не нужно доносить. Эквивалент (реплик, монологов) — физическое действие. Прибираем. Подыскиваем. Ухмылка. Гримаса. Жест. Радостная дрожь, дрожь волнения. Трепет. Дайте. Это. Выразите состояние наглядно. Что испытываете, то и... Не мекая. Немое кино. С элементом балета.
Произносим — поскольку на то авторская воля. Но как произносим?
Первей мимика, миль пардон, репрезентирующая состояние, а в иных случаях — намерение. Рита. Да, пожалуйста. Это мастерство. Приступайте. Рита. А Петя... Пётр Валерьевич. Рита показывает, вы — аккомпанемент... ритмическая канва... И — сцену за сценой. Советую не торопиться. Не препираться. Текст — решётка ворот. И вот — подымается, открывается представление.
Были отзывы. Повергают, ставя в тупик, в оторопь.
«Упоминая педофилию, совершенно в стороне и проч.»
Я? Для какой надобности? Феномен, да.
(Выставляю словарное; сам, слово изредка употребляя, чаще, засомневался, говорю: феномен).
В разговоре. Хотя... Какое. Люди торопятся. Не слушают. Перебивают. При мысли о предстоящем напряжении... вникать, слушать... да что там: бледнеют.
Ведь, это, в «De Marco» (итальянский, в Москве) зовут — и что? Ну, ведь что же, вы не знаете? Ещё и слушать. Кивать? Кивать. Лицом, это самое. Нет. Не надо.
Консомэ! Нет.
«Талантливых что, а добрых мало» (родственник, бывало). Горды, знаете. Робость, что ли, трусоваты? Реактивная формация, между нами говоря, рисуется вывод. Умных тоже нет. Мало. Как говорила наша тётя Капа (это, впрочем, не для печати).
«Дай Бог всё уметь, не всё делать».
С одной стороны Царствие Божие, а с другой республиканские, разве я беду какую сказал? убеждения.
Про Пушкина было сказано: такими будем через двести лет. Ещё, не знаю, исполнились ли сроки... А предстоит. В Большом театре. Декольтэ, конечно, глобальное потепление. Путин в Царской. Докладчик... Я, по молодости, Данилу Михайловича прочил в Министры, добавлял: наслужимся, в том смысле, что вспомнит, но в настоящее время... Кто? Рано, конечно, предвидеть, есть неясность.
Не дурачьё, не дай Бог, притязательный вкус. Непременно во главе видится безупречный, уважающий нас и кому б мы могли, не сомневаясь, свою симпатию делегировать, всесторонне кого б могли рекомендовать.
Пока не видим, в этом дело, не оскорбляющей вкус фигуры.
(Навальный для меня не существует).
(Гитлер-лайт).
(Собчак — проэкт).
(Молодёжи сочувствую, но не сильно в неё.)
Нет, возраст мужей совета... Допускаю... Притом смуты постпутинской не хотелось бы.
С педофилией же, сколько понимаю, едва ли не... Разве упоминал? Феномен объяснимый, отчего и снова не разъяснить. Другое дело, кто уяснить затруднился, точно инсайта сподобится ли... Второй заход?
Извольте.
(В «De Marco» венецианская специфика умеренной степени, цены как всюду, вопросов быть не должно).
Лучшее, знаете, будить в народе, оподлел. Бои без правил, «семеро одного не боимся и на печке не дрожим»... Добивание, да, «лежачего не бьют» (Чёрт бы с ней с вашей демократией, если к рычагам, понимаете, управления — через лесть, потакание, через охлосу нравиться... Ни за что.)
Но, хорошо, коснёмся заинтересовавшего явления. «На дикого рассказ» — как говорила наша тётя Капа. То есть понятным быть не старайся, потому что, старайся не старайся, понятны глупость, фантастика и только.
Живым, общепринято, называют то, что движется, чувствует.
(Не обижайтесь, похоже, знаете на кого? На Салтыкова-Щедрина. Ну, невозможно читать. Во-первых, длинно. И во-вторых тоже.)
Да. Движется (живое), наделено способностью ощущения. Причина, полагают, раз требуется объяснение, в субстанции. Одушевлена изначально. Кто и склоняется к мысли о нисхождении благодати.
Покойный поэт Михаил Шикович Файнерман одно время энтузиастически пропагандировал мыслительные конструкции английского автора, в силу некоторых обстоятельств у нас изданного. Среди прочего англичанин (аристократического рода; экстравагантность унаследована от рано умершей матери) замечает: «Всё интересное в мире — вопрос организации, а не субстанции».
(О Файнермане, скажу, писали Иван Алексеевич Ахметьев и другие видные литераторы. Наум Исаакович Вайман, поэт и прозаик, живущий в Израиле — эккермановски бестрепетный памятливый блестящий мемуарист и хронист, ровесник Файнермана (оба получили инженерное образование) — издал и прокомментировал свою переписку с ним).
Да, так не в материале дело — в устройстве. Материал повсеместный: атомы, группы атомов, состыковка их в молекулы.
Что неясного? Обидна, несколько задевает простота, да, простота следующих суждений.
Имеется, допустим, молекула. Нехитрой конфигурации. Скажем — линейная. Отдалённое сходство с железнодорожным составом из нескольких встяжь платформ...
(Благоразумное правило: не ставить среди гружёных платформ — пустую. В иные времена, в чрезвычайных обстоятельствах, не соблюдается. Между тем под пустой платформой рельс горбиться, выпирает, дёргая шпалы...)
Раз такие вещи понятны, то и дальнейшее (не сложней).
Какие зададим свойства?
Молекулы, что феномен продемонстрирует.
Складывается — конституируется — в силу естественных причин. (Среди которых, предполагают, грозовые разряды, соударение камней в зоне прилива в шторм, падение метеорита... Ну-с, и время, несчётное, так сказать, число попыток.)
(В кубическом миллиметре — молекул — солидных ли, мелких, линейных и прочих — счёт на миллиарды — больше, чем людей на Земле, чего другого, и времени на пробы, по-видимому, достаточно: не менее миллиарда лет).
В кубическом, говорю, миллиметре.
Кишат.
.....Агрегируясь, сказано, «в силу естественных причин».
И к нашей, вытянувшейся, пристраиваются, вступают в химическую связь — атомы, поодиночке и разом несколько: блоком.
Возможно ли, чтобы присоседившиеся образовали нечто подобное исходной — точную копию той, что послужила, выразимся, шаблоном? Маловероятно. Хотя нечто в этом роде знаем. (Были б условия — растут кристаллы, обращается в лёд вода. Дело идёт живей, когда имеется затравка, но затравка — не шаблон.)
А желательно... раз проэктируем живое... желательно что-то на манер шаблона, матрицы.
И есть. Так и обстоит. В некотором смысле любая молекула, привлекающая охотников с ней соединиться, отчего же, имея конфигурацию, иные свойства, задаёт — насколько в состоянии — очертания возникающего агрегата, исключает, по крайности, некоторые — несовместимые с её свойствами и конфигурацией — варианты.
Всякая в этом смысле шаблон.
Зададимся вопросом. Какой нужен нам?
Какой?
Суть живого — размножение.
Камень, сжав зубы, терпит... претерпевает обстоятельства... камень крепок (истирается со временем обстоятельствами в песок... на том существование, как отдельной сущности, самостоятельного, фигура речи, объекта прекращается). Живое мяконькое, но пока спопашатся обстоятельства раздавить, прихлопнуть — производит — с возможной быстротой — копии и: всех не передушите.
Изрядно двигаться, ощущать с известной тонкостью, не говорю — предвидеть — это впереди. Суть: не держится за самостояние... «существование продолжается в потомстве».
Фигура. Речи.
Существование — рода, не индивида.
Шаблон же нужен вот какой. В мороз ли, летом скорость атомов — в газообразной среде, возьмём воздух — около полутора тысяч километров в час... Нет, на холоде несколько меньше, в жару ближе к сказанной. Сталкиваются. В некоторых случаях — вступают с нашёй молекулой в связь.
Вот нужно, чтобы, укладываясь рядком вдоль (линейной) нашей, воспроизводили её особенности, складывались, по сути, в её копию, но — ахтунг! — не совсем точную.
Момент и разумными людьми (упускаемый). Варят, заткнув реторту, чем? варят, сутки за сутками, и гомункулюс... к бульону добавлена жабья кровь... не то, что проклёвывается, но на просвет в увариваемом угадывается... Однако. Приглашены: либо наладить производство личного состава, молодцов, пусть придётся подрастить и выучить; крестьян, если получиться... это в ретортах на малом, не предполагающем большого расхода дров... Либо произвести золотишко, вырастить рубины... Финансирование прекращено, не позволено и забрать оборудование (установка смонтирована не прошло года). Помещение велено освободить, будет освящено.
То-то, что так дело не делается. Зародыш (эмбрион), ab ovo... Не совсем так, не с этого.
Пусть копия — вводим условие — чуть отличается, и самый процесс (копирования) не учинить ли многоэтапным. Пусть, хорошо, идёт в два приёма.
Первая стадия — появление, что ли, зеркальной копии. На этой копии (зеркальной) синтезируется следующая, опять же относительно неё (зеркальной копии) зеркальная, то есть — тождественная нашей, исходной. Как-то так, как говорит Андрей Дмитриевич. Как-то так. Нити (линейные молекулы) могут, угодно? попарно срастаться в подобие узкоколейки... связи — шпалы. Пусть выйдет плот, но с тем, чтоб связи — поперечные — наконец, лопались, и, глядишь, сплошь сплав-рейд забит потомством исходной, ну, ставшей, положим, двунитчатой.
И это, что, уже жизнь.
Именно.
А душа?
Пока нет надобности.
А когда же?
Ну как. Материал в избытки и покамест в данном месте весь не перебьём...
А тогда — конкуренция?
Тогда -- преимущественно — потомство — будут оставлять некоторые. Давить — обстоятельства — по-прежнему будут всех, а (продолжать род), передавать потомству свои свойства...
Не все... Кто персонально? Кому повезло?
Да. И те, у кого — ВСЛЕДСТВИЕ ОШИБОК (КОПИРОВАНИЯ) — окажутся отличия.
Значительные отличия?
Едва ли. Малые (отличия). Слегка сказывающиеся.
На размножении. Более или менее — успешном.
Приблизительно так. Собственно: совершенно верно.
Скажутся не сразу. У этих — чуть больше потомства, у тех — меньше. Через миллион лет в численном отношении новый тип возобладает. А? Прочих — обстоятельства — додавят-таки.
Разумеется. Но — экспансия, и вот уж и новым тесно.
Конкуренция. Повторение цикла.
Два-три миллиарда лет (миллиард это тысяча миллионов... миллион — тысяча тысяч) — и к месту электроника. Мало что зрение, слух, но и возможность проиграть в уме, не тратя сил... тратя по минимуму... возможность, да, предвидеть.
В тележке колотый горох. Едет. Скрывается за. Курица... Следом? Нет. Где же глупая, когда яички несёт, говорила и приятельница моя казашка. Бежит, бедная, на крепких в чешуе ножках, стопа с коготками (утончённость, переборчива?) отвисает, — наперерез, наперехват, брала б, рассуждаю, слабый разум, и упреждение.
Душевные способности... душевная жизнь... душевные расстройства... Своевременно.
Вот тут и феномен... нам и вам... занимающий особу, предложившую вопрос. Есть вшитые, встроенные... полезные... направляют.
Инстинкты.
Слепы (выражение). Побуждают. Располагает ситуация или нет — ищи, как хлеб ищут, поскольку... Неотменимые потребности. На всех широтах примерно одни, однако, понятно, не вредно было б некоторым образом актуальную обстановку иметь в виду. Учитывать. Удовлетворять — неотменимые — но — сообразно моменту, во благовремении. Принимая во внимание, что там пришёптывает разум. Полезная, в некотором смысле, инстанция. «Всё действительное разумно» — это перехват, но свойства, способности живых существ, вообще говоря, по большей части... Худо то, что разум, как функция... Не устанавливается, так сказать, одномоментно, в режиме советчика утверждается не разом... Тогда как, в видах размножения, экспансии... из необходимости как можно скорей обжиться, освоиться в доставшейся среде... — не мешало б как можно раньше приступить к тренировке, к попыткам именно что освоения рекомендуемого инстинктами репертуара... не дожидаясь времени, когда анализ, разум, предвидение смогут вмешиваться в направляющие интенции инстинктов.
Щенок, положим, напрыгивает на другого щенка... (Ваша — тяжела ли? (о свинке) — вопрос невежливый. Спрашивают: играла?)...
Наша играла. Водили. Упитанный, не так что молодой (хряк), хозяева — приличные люди.
Поведение щенка — игра.
Проявление инстинкта.
В те же сроки и ещё гораздо раньше активируется способность запечатления: imprinting (англ.).
Места, своих.
Способность воспроизводить приёмы, оказавшие себя, оборачивающиеся инстинктным удовлетворением, задающая уклон к воспроизведению.
Первые опыты возбуждения.
Да, фиксация — у кого прочно-необратимая, у кого — блюдётся ли Промыслом разнообразие? — послабей.
Мог в этой связи упомянуть, но повода, повторю, не помню. Феномен.
«Зашли за кусты, а соседка с третьего увидала».
Положим, впечатления детства — непуганные, не отрихтованные
привязанностями к матери-отцу, узаконениями цивилизации... В ком-то энергично-свежи (притом что привходящие обстоятельства выцвели). Нет? Забиты последующими — тех же модальностей — у других.
Вот это с некоторой вероятностью мог заметить, поскольку держусь мнения, что не следует... Держусь общеизвестного. Да, ободряет слабость, действует провокантно. Срывают зло, кажется, упоминал, на евреях и недоброжелательствуют Америке. Потребность в торжестве, разрядке. Тем более — есть уверенность, да, что не последует. А персонажей — в свою очередь вызывающих негодование — не одобряем тем жёстче, что в первом детстве, в детских (кой в чём сходных с щенячьими) забавах не могли вполне
избегнуть импринтингом фиксируемых ощущений (навыков?), от которых желали бы ныне дистанцироваться, утверждаясь в представлении: ничего кроме отвращения и — ненависти (скорей праведной). С неспокойной горячностью себя и прочих убедить.
Первые опыты. Ревнуют — к этой поре. Закон Божий, двойной тулуп. Понимающие люди. Фея с дудочкой, стиранные — у кого и глаженные -- отлистывая, чтобы дудочку оставить.
Вот это. Америка. Ивану Андреевичу Крылову стоят памятники в Летнем Саду в Питере и в Москве на Патриарших.
Анекдот — со слов Крылова, вероятно. Близ Дворца в Петербурге Государь, увидав Крылова... Моцион, перед обедом (после обеда принято было вздремнуть). Толстый Крылов жил неподалёку, моциона придерживался неизнурительного... Статный государь узнал, приветственно поднял подбородок. «Давно, Крылов, не видал тебя». «А, кажись, Ваше Величество, соседи». Смиренный тон старика, загодя снявшего головной убор, Государя не развлёк; с не совсем приятным чувством, слегка завернув голову, покивав, как бы в сомнении, прошёл. Коротконогий и в длиннополом (рост с возрастом стал меньше) Крылов с поспешностью, плохо идущей к смыслу момента, как бы и чуть согнув колени — всё ради неуместной быстроты — головной убор надел.

№1. подражание Кате Клеп
[Катя Клеп — известный блогер]

№2. ловля ветра. розовое и голубое

№3. туман в средиземноморском городе на утро после карнавала

№4. цветные металлы — 1
[Эти бутылки доставлены фотографу из Индии (Гоа)]

№5. цветные металлы — 2

№6. цветные металлы — 3

№7. цветные металлы — 4

№8. керосиновая лампа синего стекла в интерьере

№9. лампы синего стекла

№10. старинная бутылка

№11. простодушное фото — 1-1

№12. простодушное фото — 2-2

№13. паяц

№14 памяти Константина Сергеевича Станиславского
[Константин Сергеевич Алексеев (1863-1938) — по сцене Станиславский — театральный режиссёр.
В молодые годы — директор основанной дедом по отцу фабрики, производившей канитель (идёт на изготовление златошвейной продукции, сутажных пуговиц, позументов и подобного). Выпускалась также проволока для филиграни и балалаечные струны.]