…испарялись мысли, запахи плелись, тела собирались в многорукое, многоногое существо, существо-божество, и холодный космос вокруг теплел и таял, и кутал, и обещал быть домом, домом языки его текли магнитились к коже искали ямки выемки стремились внутрь внутрь глубже и глубже под кожу где жар и влага и жизнь жизнь жидкости его слюна смазка сперма слёзы мешались роднились сбивчивое хаотичное обертонное вдох дох вых ох дых набирало силу мощь глубину обретало ритм звучание тему вдох-вы-дох-вдох-вы-дох всё звало внутрь в центр стремилось к источнику тока ускорялось первая космическая вторая быстрее быстрее стонало хныкало хрипело клокотало чавкало шлёпало шлёпало быстрее быстрее быстрее быстрее третья космическая ближе ближе пока на крике не отделилось не отпочковалось тело как ступень баллистической ракеты отлетело в сторону на самый край кровати, и сразу за ним ещё одно приземлилось рядом, и всё распалось, остановилось, дальше никуда не полетим. и стало три тела, одно, одно и ещё одно, и стало три человека, один, один и ещё один, и стали мужчина, женщина и женщина, один, одна, и одна, и стали неэтично блядь неэтично зачем я вообще ввязалась в это ещё деньги на карте кончились а надо такси и никто кроме него и не кончил а она зачем это всё храп храп неужели заснул блядь не могу не могу смотреть ещё этот запах и липкое сохнет и стягивает кожу лишь бы не видела слезы не увидит ничего ничего никого никогда ничего красивее как она пальцами неужели неужели она не почувствовала её пальцы и как горячо и нежно было внутри ничего красивее если бы только она кончила мне в рот осталась бы там навсегда отказалась от речи ради тока тока и стенки вагины нежно и яростно бились бы об язык и всё бы бы ло не зря бы бы только бы ничего больше бы всё разбилось о бы споткнулось сломалось о бы слишком поздно и нихуя нихуя же не видит только хуй только хуй и ничего больше и ничего кроме хуя не видит не видит никого не видит это ошибка ошибка ты куда ты в порядке я сейчас я сейчас один, одна и одна. один и одна. и одна.
один.
одна.
одна
.
Ксюша пришла в половине десятого, после работы. Попросила пустить её в душ, вышла завернутая в полотенце с голыми плечами, ногами. Мы все очень нервничали, Гриша шутил свои дурацкие шутки, я слишком громко смеялась и слишком много болтала, после каждой кружки чая бегала чистить зубы, чтобы не пахло изо рта (ненавижу гастрит). Странно, что от Ксюши я не ощущала никакой угрозы, хотя она была лет на десять моложе, совсем ещё девочка, всего 22, и ни одной морщинки, детские ушки смешные, и грудь, и бедра, каких у меня никогда не было и не будет, но мне не было страшно, и ревности я не чувствовала. Как будто бы я интересовала её даже больше, чем Гриша. Мы предложили сделать Ксюше массаж в четыре руки, она повесила полотенце на спинку стула и осталась в одних трусах. Мы с Гришей сидели друг напротив друга и гладили её тело, мне кажется, я никогда не чувствовала столько близости и доверия, я видела, как он возбуждается, и меня это возбуждало тоже. Он стянул с Ксюши трусы, поцеловал её в ягодицы, и мне вдруг захотелось потрогать её между ног. Я никогда не касалась женских гениталий, не своих, и там было мягко и влажно. Ксюша поднялась и поцеловала меня в губы, это был долгий поцелуй, её язык стремился глубже и глубже, я не чувствовала Гришиных касаний, но краем глаза видела, как он впился в Ксюшино детское ухо. Я выключила свет, она помогла мне раздеться. Это было странно, очень странно, я не знаю, как нам удалось добиться такой слаженности. Нам с Гришей всегда чего-то не хватало в постели, возможно, нам просто нужен был третий, а Ксюша идеально подходила под эту роль. Она подхватывала любое наше движение и продолжала его, как в танце. Я целовала Гришу и не заметила, как оказалась на её лице, и это было так странно и так хорошо, я целовала Гришу и чувствовала, что вот-вот, и я кончу, ещё немного и я кончу прямо ей на лицо, но вдруг он резко отодвинулся, застонал и вытек на Ксюшин живот. Я слизнула сперму, скопившуюся в её пупке, поцеловала Ксюшу в губы и обняла Гришу. Он тут же заснул. Он всегда засыпает после оргазма. Ксюша предложила продолжить, но я сказала, что это было бы неэтично по отношению к Грише. Она не осталась на ночь, уехала и больше не отвечала на наши звонки.
Это был лучший секс в нашей жизни. Не знаю, что мы сделали не так.