Светлана Богданова
Время боится нас
Вальс-водоворот
В острова, точно в скобки, всемирный магический бакен
Заключен навсегда. Он пробит, он качается, тонет, но снова уже на волнах…
Он — два-три, и е-три, посмотри, это знаки, нет-нет, это враки,
В этом нет больше смысла, и мы все внутри и впотьмах.
Скорлупа так хрупка, что в прорыве, в прорехе сияет
Чей-то крошечный зад, раз-два-три, не Джером ли родился? Не Джеймс?
Но компас мой на дне, видишь? — чайка чужая — дурная, босая,
То не Джон, не Натан, то осадок в садке, то пернатая взвесь.
Эти птицы — кто знает их путь, голоса их срывают швартовы, и режут, и блеют,
Их глаза так пусты и белесы, так — три, раз-два-три, раз-два —
и не изведали соль,
Что скрепляют миры, будто мутные капли два-три — канцелярского клея,
Их затылки чисты, их дрожащие шеи скрипят, скрип да скрип посреди парусов.
И качается бакен, и тонет, и магия здесь, но не с нами, не с нами, не с нами,
Растяни и возьми этот конус, рисунок поправь, а потом упади на кровать,
И молись животу и рукам, подбородку молись и коленям.
И пусть поднимается знамя
И колышется в вальсе — два-три, раз-два-три — прибивая людей к островам…
2017 г.
Здесь, где почва
Львица, львица, но вместо сердца —
Спираль, уходящая в пустоту.
Да и вообще, все не так, как верилось,
Мне верилось, что я расту,
Но я лишь врастала, вжималась в кору, даром, что в бересту.
Солнце, солнце, но не на небе —
Между строк, такое не отменить.
А наяву — полусвет-полутени,
Полунебо-полуземля, полуголова-полуступни.
И один лишь выход — туда, где полноводные сны.
Гром в эфире, но здесь, где почва,
Где лестница вниз, к корням и кротам,
Где жива лишь бумажная почта,
Телу всегда неудобно, духу — не то и не там.
Но оглушают ветви. И провозглашают звезды страх прошлогоднего листа.
Зерна, зерна, забор, запрет —
Дыхни и сотри горизонт с окна.
Знатно и кисло. Ядом налит бересклет.
Песком забиты страницы, заброшен канал,
И молью изъеден последний отрез железнодорожного полотна.
2023 г.
Белопесоцкий. Лето 2018.
Среди ветвей, белесых, как вода,
Оставшаяся после омовенья,
Чернеет небо. В небе — ни следа,
Ни облачка. Ни веянья. Ни рденья.
Ни одного движенья, блика. Да,
Не слышно здесь ни блеянья, ни пенья,
Лишь глубина, лишь бархат и слюда.
И вниз — ступени.
А там, в кипрее, рельсы да Ока.
Все странно, призрачно, как будто бы приснилось,
Как будто у Магритта. На века
Разрозненное здесь соединилось.
Смола окаменела. А рука
То чествует иглу, то нить за милость
Благодарит. Но сшить пейзаж пока
Не получилось.
Сосна в меду, в микстуре, как в желтке...
Застыли мхи и мошки, и озера...
Пока здесь ночь, и время на замке,
Но слишком пористы поля. И эти поры
Вдыхая жар, потворствуют реке.
Еще не скоро день, и свет не скоро,
И мы еще побродим налегке,
Моя Аврора.
В такой беззвучный предрассветный час
Ты слышишь тихий шелест амальгамы:
Тут было прошлое, оно хранило нас,
И чешуей сверкало из-за рамы,
И, обещая выполнить заказ,
Сминало юбки, платья и панамы,
Да щурило свой изумрудный глаз.
Тайком от мамы.
Итак, заказ. Вот блюдо. Вот сурок.
Он был со мной повсюду, и незримо
Он мелом отмечал любой порог,
Чтоб я всегда шагала дальше, мимо,
И золотой разматывал шнурок,
И вел меня тропинками от Рима
Туда, где нет ни знаков, ни дорог,
Ни уголька, ни дыма.
Теперь я здесь. Да здравствует июль,
Мохнатый мотылек пересекает
Истлевший блик, распавшийся, как тюль,
В ладони. Тишина такая,
Что, как ни выворачивай свой руль,
Тебя затягивает ночь и облекает
В частицы, в струны, в зыбь песчаных струй...
И отпускает.
29-30.06.2018 г.
* * *
Папе
Воронка рождает вихрь, а не наоборот.
Радуга проливает дожди. Река течет там, где брод.
Яблоко стремится к ветке. Птицу тянет полёт.
Золото липнет к руке, которой уже всё равно.
Алмаз сияет слепым, пловца привлекает дно.
Песня поёт голосами, не различая нот.
Зеркало смотрится в нас. Мы повторяем за ним.
Дым разжигает очаг. Святого рождает нимб.
Ночью дышит не тьма, ночью дышат огни.
Бумага жаждет перо. Книга листает взгляд.
Речь нуждается в буквах. Тела просит наряд.
Страсть призывает сердца. Радость — того, кто рад.
Время боится нас. Время ищет углы.
Сад вырастает там, где почва полна золы.
Так что будем бесстрашны. Бесстрашны и веселы.
Так что будем свободны. К солнечному пятну
Прижимаясь, ползём, только бы не уснуть:
Прошлое тянет к себе. Но пространство зовет весну.