Дарья Сотникова
во мне умирают киты
*
копчёное пузо товарняка припухает под звездой
вот, что я хотела рассказать тебе, пока ещё верила в сказку
декарт писал что под светом одной звезды
мы идём с разными фонариками
но у меня плохая память с каждым днём всё хуже
чтобы читать декарта надо разбирать буквы
наверное когда-нибудь я совсем её потеряю
и станет очень сухо в слизистой
у земли вымерзнут мизинцы
но мне совсем не страшно
я забываю в какую сторону пишется
мягкий знак в имени дарья или «ы» в слове простыня
но мне совсем не страшно
потому что уязвимость состоит из язв
у людей их много по всей коже и под ней
уязвимость — это разрешить своим язвам быть
у всех на виду
моя язва ты
вот что я хотела рассказать тебе пока ещё верила в сказку,
мама
ты очень красивая
каких не бывает
я видела твои школьные фотографии
и фотографии где ты держишь меня на руках
язва похожа на цветущий пион и перезревшую сливу
со сладким забродившим соком сукровицы
она стягивает всё тело в судорогу боли и восторга
тогда я забываю весь алфавит буква за буквой
и совсем теряюсь для декартовского прожектора
только бьюсь о его плоть
в экстазе пробуждения
как ослепший и всё вспомнивший мотыль
алиса называет их котылёчками
я люблю свои язвы их пульсацию
каждый твой день как ты шла
становилась сонливее
как смола оседала на твои лёгкие
ты сбила о плоть прожектора
ступни как ты плакала и кончала
слушала моё дыхание в своих ладонях
если долго смотреть в твоё лицо
возвращается алфавит на слюну
языка
и я шевелю им чтобы позвать
тебя
целовать друг другу макушки
укрыть
в твоей сказке побеждает добро
и я ей больше не верю
но на утро память закончится
тогда расскажи её снова
кожа
как стеклянная простыня
фотография
где звёзды рождаются
и погибают
у всех на виду
я слушаю тебя.
*
во мне умирают рыбы большие добрые с плавниками
как лопатки птиц вбирают комья воздуха и иногда чихают
ураганы тревожат прилив делается неуютно коже
прибои, материки, лопаются пузыри звуков
исшорканная мозоль открывается
раковина
из боли или слюны падают валятся
звёзды из моих разношенных губ колют
ткани
а во мне умирают киты лупят в стекло плавниками
крыло об крыло отражение не равно — лакать
твою плоть
мы параллельны или погибли вдвоём
морось и соль
твой силуэт в меня каплет осколками
тень на стене
выколоть чёрные веки луне
значит уснуть
выпустить рыб живо
том на круги
о твоей
воде
лоно немеет во влагу твоих теней
*
морщины воды стягиваются в косточку и я проглатываю её
совсем разучившись жевать
что нужно мне чтобы назвать тебя
-сестра-
дыхание такой же необходимый навык как мыть руки или всегда говорить правду где бы ты ни был на кладбище или под водой ляг животом к её ровному дыханию и вспоминай как она стала гроздью крови для твоего пупка
целовала его своими расползающимися
конечностями
вода не умеет отнять
у воды
что нужно мне чтобы опалить твои волосы и стать их продолжением
разжать
чернеющий лист
в ладони и отдать его
почве
я не помню дня цветения
он распустится
раз ложе
река не умеет отнять
у реки
ты была рядом
в день когда я родилась
ты была рядом
в день разложения плоти
твоя кожа падает
и становится моей кожей
уголь моего крика
застревает в твоём животе
дыхание такой же необходимый навык как разрешать крику быть мокрым
ты была рядом
как почва и слюна
сестра не умеет отнять
у сестры
я не помню дня цветения
я помню как стала видимой из лона чтобы найти тебя
я помню как ты стала видимой
чтобы впадать
делать тише границу
которую оставил после себя огонь
границу которой
нет
ничего дороже твоего маленького
большого голоса.
*
сгущёнка похожа на сладкую слюну смешанную со спермой. в евангелии от матфея написано: дух божий сходит словно голубь и опускается на него. иисус высовывает из воды макушку. то мой возлюбленный сын, говорит бог. какой он, бесплотный дух, на вкус, как пахнет? сгущёнка прилипает к дыму от костра — из горящих газет, щепок, коры берёзы — тянется и шипит, её бока дырявят порывы бури. на пути теряется много соли, так делаются моря. сахар оседает в мякоть озера. так делается млечный путь. молоко — это галактика, говорили греки.
млечный путь у иисуса в носу. так мы дышим отцов после их смерти. слово состоит из: логос и рема. чтобы увидеть голос, его нужно поцеловать. сколько раз иисус целовал голубиные губы? звёзды похожи на ноздри слона. раньше голуби были кроткими. зачем духу без плоти тропы и вообще слова? раньше голуби не трахались у всех на виду. мы проебали что-то с тех пор, но я всё ещё помню млечный путь у себя в носу. матфей ослышался и всё переврал. был совсем не голубь а любь и гол.
человек перед богом гол и плачет.
я стою босая и жду тебя.
где-то сверху сгущёнка оплывает
и падает.
придумай меру своей тоске.
иисус целовался с пеплом.
*
сегодня вызрело много ягод клубники их семечки
сыплются из взмокшей тушки
— объясните мне что происходит
в том какая ты сегодня опухшая нет никакой трагедии сливы становятся суше
бело
бело море
мор бел как пуповина как отсутствие следа
как я
д очь я сын я врезаюсь и перестаю моргать
— объсните мне что происходит
гла дь
я попрошу у твоей кожи взаймы и раз
верну ее тыльной строкой об язык чтобы метка
дала мне повод от кол о
к себя узнать себя
твое шипение ли ства
ть
собирается в хруст вдоль подошвы
и оживает
к ее скелету лепится жир я пачкаю в зубном налете пальцы и крещу ими твой пар изо рта
не мочь связать пару слон в
пара слог
у меня отпали руки а с ними нитки
чтобы стать капиллярами твоей матерной бра н ей
защищи мои семечки на выдохе где разваливается
язык
как неумелая тотальная пряжа
я д оч ь я с ыч я брат я бра ньн ации
кожура на набухшем
соске
он гноится и ал
сок со
ль
шипит чтобы сделать море немее
внять
асфикси я фикци
— меня нечего тебе объясня
ресница почвы
за сты нут
ли
неумелым нулевым окончанием
как рот без связок и губ
и больше она
ни о чем не
прошу
только
защищи мои семечки.