Роксолана Гулинская
в тёмном-тёмном лесу
***
в темном - темном лесу был высокий - высокий дом. в нем жил старый ворчливый дед, продавал африканский ром. он любил поливать цветы, и играть по ночам в бильярд. ненавидел таких, как ты. ненавидел таких, как я.
на балконе держал мольберт, телевизор, и голубей. этот старый ворчливый дед
в девяностых лечил людей. был женат и снимал жилье в самом центре, где шик и блеск, и весь город писал о нем, пока дедушка не исчез.
в темном - темном лесу погляди - ка: обычный день. брат на брата не точит зуб, а мамаши не бьют детей, и ничья не прольется кровь, и не нужно вводить наркоз. и повсюду царит любовь, никому не разбили нос, и не нужен ни МРТ ни УЗИ, ни "еще разряд", и не нужен второй пинцет, и не нужен седьмой медбрат,
и нет запаха белизны, от которой свербит в носу. и по дому не бродят сны,
и никто не несется в суд.
дед Иван - просто дед Иван, самый обыкновенный дед. он спокойно кладет в карман руку, и там не скальпель, нет.
что угодно: брелок, ключи, леденцы, зажигалка, чек. он смеется, поет, ворчит,
и пьет кофе, как человек.
в темном - темном лесу был высокий - высокий дом. в нем жил старый счастливый дед, продавал африканский ром. по ночам разводил костер, жарил хека и сладкий лук. забывал своих медсестер, но писал им пять раз в году.
во дворе, представляешь - сад! пусть зимой и не очень желт...
дед Иван снова любит спать. снова любит смотреть ток - шоу.
***
***
ненавижу всю эту ерунду
эту ласковую себя, от природы тонкую
что ревет в плечо Есенину, едет в горы и
любит дождь размашистый, ветер северный
пятьдесят оттенков осенней зелени.
ненавижу себя - от природы дикую
что ни слово - сразу "не подходи ко мне"
и валить, как старый солдат в отставке
делать бургеры на полставки
ненавижу себя - от природы тихую
что не пишет первой, что любит пригород
что включает попсу девяностых, в окно таращится
и плетется к пепельнице злой ящерицей.
ненавижу себя - от природы разную
что, найдя врагов, потихоньку дразнит их
что влюбляется с осторожностью древних киллеров
понимаешь, так веселей проигрывать.
ненавижу себя - от природы слабую
пусть я бью с ноги, путь могу и матом крыть
но потом я приду домой, как всегда осенняя
и уткнусь в большое плечо Есенина.
***
***
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу уже где - то полсотни лет. календарь постоянно врет. тот, кто верил в него - погиб. он людей превращает в лед, а дома обращает в пыль. нет ни времени, ни границ. пустота. и в ней я и ты.
ты идешь и не смотришь вниз
опасаешься высоты.
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу, испугавшись чужих примет, начитавшись чужих невзгод, и нажравшись чужих потерь. я бегу и который год не могу подойти к тебе. это слишком дурацкий квест "ты умрешь, но пока беги".
напиши мне хоть смс, знаешь, длинное, о любви.
чтоб забыть что вокруг туман, чтоб развидеть страну чуть чуть. чтоб подумать, что где то там будет все так, как я хочу. говорят, что любовь слепа.
как тошнит от таких речей. я несу ее на руках, хотя ей не помочь ничем. снег хрустит, заметает путь, режет кожу морская соль. когда я тебя догоню
растворишься ли ты, как сон?
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу. зацени же, каков момент.. как в "бой с тенью" но в триста раз круче, ибо здесь я и ты. я расту и пишу рассказ, в нем политика и коты. и щепотка вселенских бед, гнев бальзаковского огня. я надеюсь на хеппиэнд. он, наверное, на меня.
я расту, то есть каждый день моя память меняет стиль. даже самый жестокий зверь с бесконечным запасом сил был когда то малыш, и я, что прочла не один роман, вывожу из себя ребят так, что те валят по домам. видишь, всюду горят мосты. просто так. чтоб теплей спалось. я бегу за тобой, но ты жжешь асфальт, хотя мог бы мост.
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу, уже где то полсотни лет. сколько там этих городов, отсидеться в чужих домах.. ты ведь тоже не был готов, но всю жизнь проведешь в бегах
от себя самого, как лис. чтоб стезя не оборвалась
мы бежим и не смотрим вниз. только б, господи, не упасть.
-
человек человеку - бог, мир, война, города, стихи. он - журавль и серый волк.
не смотри на меня.
беги.
***
***
никого не любил из них, не берег,
не жалел, не радовал по утрам
в каждом доме, Зоряна, живет свой Бог
в моем сердце лишь ты одна
и когда я выгнал тебя на декабрьский жаркий снег
ты несла чемодан и плакала, как дитя
я, наверное, выгнал Бога. скажи - ка смех:
говорить с другими, верить в тебя.
и когда я строил из себя короля - царя
думал что умнее тебя, что намного тебя главнее
я, наверное, не знал что могу тебя потерять
ты поймала машину цвета хаки, что потемнее
и асфальт дрожал, и желтели листья, и гнил металл
и болело все: слова, голова и время.
***
***
в тихом омуте, в сером омуте, в совершенно обычном городе, мы не встретим друг друга, дороти. не сломаем друг другу жизнь. ты в ту сторону - я в ту сторону, мы разделим планету поровну
ты, как я, одиноким вороном
я, как ты, походя на рысь
ты - морями, а я - морозами, острыми, как бумага, грозами, ты научишься плыть по воздуху
я - терпеть, когда льется кровь.
ты - туманами, я - оврагами. в этом мире для одинаковых, слушать плач из приморских раковин
разбивать то губу, то бровь
в тихом омуте, в сером омуте, я любил бы тебя, как родину
но ты тоже боишься, дороти
пропасть без вести на войне.
что я выберу не ту сторону
что однажды мне станет все равно
я - проспектами, ты - озерами
развернувшись спиной к спине.
в тихом омуте, в сером омуте, мы не встретимся в темной комнате,
мы чужие друг другу, дороти
это, в общем то, не беда.
ты - степями, а я - пустынями
кто то должен сказать «прости меня»
пусть за нас это скажут синие
опустевшие города.
умирать на тигровой пристани
жить от винстона и до винстона
мы же сильные, мы же выстоим,
ты сама и я тоже сам.
ты - закатами, я - рассветами
колдовать, чтоб случилось лето и
чтобы нас никогда не предали
наши руки, шаги, глаза
рисовать как попало радугу, танцевать на песке гранатовом, под ногами дорога ватная
ну какое теперь «держись»..
в тихом омуте, в сером омуте, в совершенно обычном городе
мы не встретим друг друга, дороти.
не сломаем друг другу жизнь.
***
***
глупая моя девочка
раненый лебедь мой
злые кошачьи стрелочки
серая юбка в пол
шрам на запястье тоненький
будто медвежий след
мокнут глаза зеленые
стынет в печи обед
Познань звенит бутылками
где то гремит трамвай
что же ты плачешь, милая
в длинные рукава
в окнах узоры сложные
нарисовал мороз.
я за тебя, хорошую,
любому сломаю нос.
***
***
говорят что у стен есть уши, говорят у людей есть души,
говорят нужно быть послушным, и настойчивым тоже - быть.
ты несчастен, ты бьешь тревогу
злюка, выскочка, недотрога
крепнут руки, темнеет память
что ты хочешь, чувак, войны?
говорят, что на этом фетиш, говорят виноват - ответишь
а ты бегаешь, ты не веришь
а ты видишь кто виноват
все плохие, везде обман лишь,
в магазине товар вчерашний
а во власти сидят не наши
и повсюду галимый блат
век плохой или век хороший
а ты плачешь, грустишь о прошлом
мол повсюду одно и то же
вот вернуть бы лихой июль!
чем еще оправдать наш гнев, брат?
поисками угла и хлеба?
или странами, где ты не был
или временем, где был юн?
обвиним, может, дом, маршрутки
папу с мамой, созвездья, шутки
школу, санкции, насекомых
хлам в кладовке, и шум в окне?
что еще тебе помешало?
стрессы, сроки, язык, держава?
люди, цены, весь земной шар, а?
свей мой зеркальце, дай ответ.
***
***
представляешь, в ее доме по ночам оживают вещи
письма пишут себя кому то, а потом истекают кровью
чайник варит ей чай на травах, закипает до жутких трещин
всюду запахи: порох, листья, масло, жгучий индийский кофе
занавески летят на север, вечно им не сидится в клетке
книги жрут все свои страницы, превратившись в злых насекомых
комп включает себя, визжит и удаляет из папки "лето"
фотографии, для которых склеились миллион знакомых
телефон - интроверт и сволочь, тихо бьется башкой об стену
стулья, как пауки, тихонько бродят вдоль раскаленной пыли
и с балкона цветы кричат им что вот вот перережут вены
что им тесно и одиноко, что о них все опять забыли.
шкаф решил в себе разобраться, выбросил чемодан былого
вся посуда разбилась насмерть, вся вода утекла в трубу
сгорел заживо свет в прихожей, понедельник ушел из дома
значит, где то через неделю его пьяным найдут в снегу.
Соня встанет с утра, как викинг
с металлическими глазами
и попрется поставить чайник
и захочет включить компьютер
но весь чай уже кто то выпил
и весь дом уже чем - то занят
сдохли книги и хризантемы
и стоит тишина повсюду.
***
***
слава богу, - говорю - слава богу я вам не интересен
не подписан на РИА, не пафосный мальчик из соцсетей, не смотрю тв, плюс ненавижу суши, кальян, касплей
но чтоб вас забыть - мне придется дожить до пенсии.
слава богу - говорю - что вы четыреста раз не здесь, изучаете космополитен, танцуете в нижнем белье в гостиной
и не знаете, что
причиняете вред мужчинам
тем, что вы в этом мире элементарно есть.
слава богу - говорю - мне не придется за вас бороться, не придется, представьте
стареть у вас на глазах
пусть я буду кто угодно: поэт, нищеброд и монстр, что застрял в своем болотце, и не планирует вылезать
только слава богу, - говорю - что мне от вас ничего не надо, теперь даже будучи пьяным в стельку - не вспомню вас, но
знали б вы, как жестоко ждать ваших писем.
вы знали. правда?
вы все знали. и не ответили мне ни разу.
***