Никита Ровнов
сквозь пропадающие улицы
***
раз-
архивация
файла
то ли
с твоим собственным
прошлым
то ли
с результатами экспедиции
в палеолит
раз-
ложение
времени
пройдёт незаметно
***
необъятность
внутренней поэмы
оборачивается
застыванием
внешней:
мы изрисованы
соцветиями
вен
BALDRIAN-RUHE
тот завет,
что ты мне оставил
буду хранить
до того дня, когда кожа станет
бронзовой
когда ветер станет греть меня
и нести
сквозь пропадающие улицы
а не царапать лицо
осколками листьев
когда от стихов моих
на страницах
останутся
умершие в объятиях буквы
с переломанными позвоночниками
пока же
моим спутником будет
молчание
на шестнадцать голосов
и одну скрипку
пока же
тот завет,
что ты мне оставил
бережно
буду хранить
за зеркалами
буду хранить
за взглядами
пересекающимися
друг с другом
в моменты осенних тайн
и тогда никто
никто не сможет открыть
нашу с тобой
валериановую тишину
***
кинозал
внутри твоего
черепа
на экране расцветает
предрождественская
элегия:
смертный год
белых объятий
близится к
мнемонической
кристаллизации
***
наскальное
признание в любви -
наш след
в безымянности времени
сейчас нам
не до мифов и древ-
ности, но после
пробуждения, утром
горы
заговорят с тобой
на их собственном
диалекте
WEIß
молчание, и
заснеженностью черт
её лица
выражается больше, чем
льдом на её при-
открытых губах
или чистым запахом
скалистых гор,
томящимся в будущем
она вы-
ражает саму белизну
невербальных пространств
ДИПТИХ
В комнате, где только что
кто-то был, оставлена
сигарета. Она тлеет
в пепельнице осенних
будней,
где
в черноту ноября
вплетено
молчание размокших
листьев.
Пробравшись внутрь
черепа,
опиум памяти
уводит за собой
в хронику детства,
где высокий седой человек
неспешно вёл тебя
сквозь лиственную тропу
хрустящего
золота.