Нина Александрова
поглотить растворить
***
не могу дышать это страх
смерти или большого чужого
прикосновения обладать
поглотить растворить
собирать себя каждый день
с утра привинчивать пальцы
защелкивать грудную клетку
открывать глаза делать вдох
тремор пространства множество отражений
так много меня и все смотрят насквозь
проходят насквозь не выдыхая
мои сестры кости и кровь коллективное тело
сильные и прекрасные мертвые и живые
боль одна и дыханье одно на всех
***
Я говорю:
Слабое тело мое бесполезно
ненужное нелюбимое даже мной
сухой каштан на обледеневшей траве
снаружи мертвый внутри пустой
страх и привязанность это любовь
боль своя и чужая боль
это то, что всегда со мной
Егана говорит:
диалектика смерти как одеяло
эхом повторит все что ты не сказала
тем кто бессмертными рождены
снятся странные сны
там подбираешь сухой каштан
греешь в ладонях суешь в карман,
гладишь становишься старше чем был
каштан рассыпается в пыль
Земля говорит:
я укрою и обниму
откроешь глаза значит станешь мной
растворю тебя буду сестрой
матерью-братом-отцом
не нужны лёгкие не нужны глаза
движения голоса
в моих руках засыпай
будем вместе всегда
Идентичность.
1.
мать:
ты лишь моя часть
я мать я власть
я говорю с твоей пустотой
я говорю сама с собой
не смотри на меня
спи закрывай глаза
дочь:
каждую ночь каждый раз
ночь на изнанке моих глаз
я не говорю с тобой
это говорит моя боль
мой страх темноты
мой страх что я ты
2.
утром открываю глаза
внутри и снаружи темнота
помню всех кто исчезли в ней
этих людей больше нет
смыло ливнем разметало ветром
были ли они на самом деле
3.
вот тётя Дина сурьмит свою
фамильную родинку во лбу
баба Нина, жена дипломата,
проведшая полжизни в Индии,
кормит печеньем на смальце
среди полированных деревянных слонов
качает ногой в вычурном сабо
бабушка Поля просит купить халку
за непослушание обещет нататакать
мыться не буду стану слишком чистая сороки утащат
рассказывает про сожженный во время гражданской дом
и с ним огромную семейную библиотеку
4.
семья как намокшая бумага
рвется растворяется исчезает
генеологические деревья
роняют плоды осыпают листья
раскулаченые когда-то
депортированные на Урал
вырваные с корнем
от своей земли мертвецов речи памяти
в большой пустоте не на что опереться
конструируя идентичность пальцы проходят насквозь
идешь через черный лес как Василиса
с пылающим черепом в онемевших руках
цикл про шрамы
1.
нежно глажу руки
на них родинки и волоски
поры и линии кожи
полосы шрамов - как густая трава
как полоски на шкуре тигра
2.
чуть выше запястья четыре глубоких
это в Новоуральске
чтобы не разреветься от обиды и боли
я зашла в ванную
и тихонько
чтобы не услышала твоя бабушка из соседей комнаты
порезала руку старой бритвой
которую я нашла там же
эти порезы потом воспалились и долго не заживали
но в тот раз я осталась целой
3.
а этот прозрачный
на самом запястье
наверное десять лет назад
чтобы заглушить слезы и страх
резала раскрытыми ножницами
в туалете филфака
4.
этот шрам похожий на перевернутую букву г
почти невидимое основание
и жирная белая черта сверху
история про старшую школу
про родителей которые тебя не видят
только если больно ты существуешь
5.
этот шрам на запястье правой руки
помню особенно отчетливо
снова ты
и я сидящая в ванне
плачущая под струями воды
вода смешивается со слезами
нельзя угадать вкус того, что течет по лицу
чтобы выпустить дурную кровь
взяла тонкие маникюрные ножницы
разрезала запястье
потом неловко срослось
долго был бордовый шрам
похожий на вяленое мясо
когда попала в больницу отшучивалась
это бандитская пуля
6.
мелкие шрамики
вертикальные и горизонтальные
покрывают руки со всех сторон
плотно охватывают как кора дерева
ничего не помню о них
кроме того что за каждым боль
физическая только чтобы
зафиксировать реальность
той второй и себя в ней
7.
в санкт-петербурге есть татуировщица
которая бесплатно забивает такие шрамы
на фотографиях ее работ в соцсетях
насекомые и мертвые птицы
поверх боли и самоповреждений
поверх попыток выцарапаться
из слабой пустой оболочки
8.
в теории сэлфхарма есть негласное правило
нельзя резать очень заметные места
боль нельзя показывать
никто не должен видеть как ты справилась
резать нужно живот
внутреннюю сторону бедра или предплечья
потому что никто не хочет знать
о боли и смерти
слабости и страдании
клинопись на коже чтобы никогда не забывать
зарубки чтобы не заблудиться в этом лесу
черточки чтобы отсчитывать дни.