Борис Херсонский
КТО-ТО ДОЛЖЕН СТОЯТЬ
***
в сущности человек есть мишень для стрелка
чемпиона гада почетного сына полка
в сущности человек от рождения взят на прицел
в уши шепчет голос смывайся покуда цел
и человек смывается и стирается до нуля
вспоминает что Бог говорил ему яко еси земля
и в землю отыдеши как же он раньше мог
позабыть что сказал ему при рождении Бог
в сущности человек чернозем глинозем
в сущности он песчаник мы его не спасем
пусть бежит пусть торопится под шутовским колпаком
встретим сделаем вид будто парень нам не знаком
***
радуйтесь сироты! всех погибших от пули
похоронят торжественно здесь, на днепровских склонах,
победители, позабыв что их опять обманули,
пройдут замедленным маршем в стройных колоннах.
но не будет теплой полной младенческой ложки,
что родина мать к губам ребенка подносит...
радуйтесь, те, кто выживет! время раздела, дележки.
наша же совесть у нас подаяния просит.
***
А кому очки, очки, сквозь них не видать ни черта,
а кому кляпы, кляпы для затыкания рта?
А кому железные зубы. которые не разжать,
хорошие, острые зубы, чтоб язык за ними держать?
А кому время, время, его осталось в обрез,
а кому жизни, жизни, смотри, останешься без.
А кому молитву, молитву, остави наши долги?
Налетай, торопись, покуда идут торги.
***
Главная заповедь доктора "не повреди" -
ни телу, ни духу, ни ближним ни тем, кто вдали.
Вижу нечто вроде адского пламени посреди
Матери Городов условно-русской земли.
Возгласы, взрывы... Казалось еще вчера,
что можно без крови, ан нет, куда ж без неё!
Наши правители - те еще доктора:
прижигание, кровопускание, небытие...
***
зачистят площадь замоют пятно на странице
новейшей истории им легко притвориться
что колокола звонили и дымило кадило
а больше у нас никогда ничего не происходило
была нарядная ёлка и карнавал новогодний
веселые добрые маски обитателей преисподней
были головы в шлемах и ноги в тяжелых ботинках
все было как нарисовано на нелепых картинках
акварелью и карандашами дети расцветят раскраску
красным лужицу крови зеленым военную каску
черным тоску и горе серым течение будней
чем ужасней история тем она неподсудней
***
И что же сокрыто для нас за дверьми?
Опять - тюрьма да сума.
Страна, где все заслужили тюрьмы
превратится в тюрьму сама.
Страна где каждый ходит с сумой,
потихоньку сходя с ума,
сама обнищала, и стыдно самой,
что пуста-дырява сума.
***
Мы помним правителей - они управляли мирами.
Миры разрушены. Правители были гнилыми.
Но память привычно цепляется за имена с номерами.
Мы смотрим на императоров. Мы любуемся ими.
В коронах и пурпуре, на мозаиках и на монетах,
в златотканых одеждах, со скипетрами и мечами,
мы помним всех этих уродов, проклятых и воспетых,
их слава и их погибель мальчишкам снится ночами,
и мальчишки сжимают свой фаллос, как рукоятку кинжала,
и откидывают одеяло, как мантию с горностаем.
Чаще, конечно, погибель славу опережала.
Но ничего - мы воскреснем и свое наверстаем.
***
Что же -покуда звенит струна,
пока по струнке стоит страна,
и знамена хлопают на ветру,
покуда гербом прикрывают срам,
покуда гимн поют по утрам
и водку пьют поутру,
покуда из хаты дорога в хлев,
пока в церквях оскверненный хлеб,
и в потире - вино с водой,
пока под ногами хрустит закон,
и с одной из неизвестных икон
глядит неизвестный святой,
пока трубят трубачи, и гонцы
летят и скачут во все концы
забытой Богом страны -
историю буду учить с азов,
слушать бой погребальных часов
и звон прощальной струны.
***
Значит, кто-то должен стоять на морозе под небом, а с неба
не дождешься ни белого голубя, ни просто белого снега,
который бы освятил и немного согрел
всю темень и холод, весь страх и надежды стоящих вплотную тел,
все молитвы стоящих вплотную душ, попавших под артобстрел.
Значит, кто-то должен стоять за себя и за нас, по стойке
"вольно", поскольку вольному воля способствует стройке
баррикад, что костью в горле у тирании торчат,
кто-то должен глотать костров свободы угарный чад
не надеясь на благодарность от детей и внучат.
Трудно увидеть, что над ними, как и над их отцами
летают ангелы с мученическими венцами,
для венцов найдется немало лихих, неповинных голов.
Апостолы-рыбари! Вот идет косяком улов.
В начале было Слово и больше не надо слов.
***
Восходит Солнце Истории. Люди кричат: "Виват!"
Ты тоже кричишь "Виват", а значит - не виноват.
Холод тебя не возьмет, пламя не опалит,
поскольку ты командир, и есть у тебя замполит.
И есть у тебя рядовые - шлем к шлему и щит к щиту.
И есть у тебя приказ - отстоять-защитить тщету.
И Солнце Истории светит, и дело идет на лад,
и снайпер на крыше к плечу прилаживает приклад.
***
На черной площади жечь черные автопокрышки.
Глотать черный дым - до одышки или отрыжки.
Но жить под ярмом - ни за какие коврижки,
ни за какие денежки, ни за какие льготы,
ни за посулы хорошей жизни и легкой работы,
ни за чиновное кресло, ни за долю в неправом деле.
Сейчас мы это видим, но куда мы раньше глядели?
А раньше мы не глядели, все думали - обойдется,
даже кошка на доброе слово ведется,
трется о ногу тирана, выгибает спину,
мурлычет себе под нос: Боже, храни Украину!
А он бы хранил, ничто не трудно для Бога,
да жаль, что Бог - один, а мы ему - не подмога.