Улья Нова
Ненадежный рассказчик
*
закончилось дыхание – февраль,
закончилось дыхание, тону.
свеча-часы скупая жизнь огню,
я в янтаре тону февраль дыханье.
все, что я здесь ловлю – последний снег,
все, что я здесь люблю – смотреть наверх
и видеть вены старых мокрых лип,
и видеть снег и неба трепет век.
я – черный зверь, сплетенный из ветвей,
твое дыхание кончилось, февраль,
ты умираешь, тонешь в янтаре.
раз моя смертность выше в феврале,
то значит не сейчас, не скоро.
на крыши сыплет перья мокрый март,
размякли, сморщились рубашки карт.
вечерний ветер, поздний снегопад,
метель-дыхание на опустевший город.
Трудные выборы
выбирая себя-всадника, выбирая себя-коня,
трудно избежать внутреннего конфликта:
хочется быть всадником Моря на коне Огня,
хочется быть всадником Любви на бледном коне Смерти.
всадником-Победителем на лошади-Меланхолии,
или наездником Боли на белокрылой лошадке,
рыцарем Антониусом на цирковой лошади,
бедным певцом Александра Введенского
на коне Революции, с картины Красная конница.
рыцарем печального образа на буденовской лошади,
на коне-качалке, на коне-Маренго…
можно ли стать однозначным,
деревянным всадником шахматным?
можно ли избежать гражданской войны,
революции – хотя бы внутри себя?
Ненадежный рассказчик
ненадежный рассказчик въезжает в город:
в сапоге нож, за душой ночь.
что он несет этому городу завороженных,
Готэму проклятых и прокаженных?
да что угодно, но уж точно не луч.
у него за пазухой смерч,
на развилке дорог от него отреклась смерть.
он – бес, он – плут, он – женщина,
у него черный плащ.
он шептал своей матери: жено, по мне лучше не плачь.
и сумей никогда не узнать, кто отец мой и кто мне палач.
ненадежный рассказчик вдоль спальных районов
на осле скачет в город среди Ситроенов.
он – царь, он – зверь, он – женщина,
у него на лице шрам.
через сотню лет возле автозаправки
в честь него возведут храм.
а по городу катится полуночный храп,
по улицам мечется всякий бездомный хлам.
псы и тени, пьяные в хлам.
ненадежный рассказчик на светофоре
раздает буклеты своего жития.
и въезжает в город голодных, не споря,
что человек человеку улика, уловка, петля.
он – взгляд, он – ритм, он – женщина,
на него завели дело:
за семь дней до его приезда
дева в городе от него залетела
в форточку управления полиции,
в лоб прокуратору, вдребезг очки.
и тогда заскрипели отмычки, и загремели ключи
камер ангелов пленных,
после пыток их лики-мурены,
полосатая свора сбежала из тюрьмы в небеса.
вот теперь не пусты небеса.
и это ведь ненадежный рассказчик
в городе всего полчаса,
исполняет роль, которую выбрал сам,
на полуночных улицах, которые выдумал сам.
Зина доехала
где же теперь ее кривизна
холм и низина?
не до блаженства ей было,
она на дрезине ехала,
чья-то жена
обожжена
из-за ее огня-керосина.
жженая Зина-резина,
сколько концов света
ты пережила,
сколько начал?
корки жевала,
с горки на горку живала,
на льдине дрейфуя,
теряла причал.
саблезубая, хоровая,
ехала на закат,
ритм ломая.
рот алый до дрожи –
вдоль насыпи
железнодорожной.
но все же ждала крушения
с часу на час,
аж аварийной аптечкой
заранее запаслась.
вот и доехала без вести,
перекати-пути.
золото, солнце, озеро,
бездна
у Зины в горсти.
Пытка надеждой
пытка надеждой
каждому беглецу
каждому иноходцу
каждому кто свободен
перстнями рукой надежды
пощечину по лицу
ослепление надеждой
каждого кто спокоен
надежду николавну в тещи каждому, кто решил
что в силах спастись от быта, от дней рутины
надежду сергевну в бабушки
жителю yellow субмарины
надежду геннадевну в свекрови
беспечной бабочке
которая вьется вокруг свечи в баночке
но все закончится
«любишь кататься – люби и саночки»
и в горку бабочка потащит саночки
пытку надеждой
надежду константиновну
каждому революционеру
надежду яковлевну
каждому мандельштаму
надежду идущую прямо
надежду одной левой
штампы надежды
шрамы надеждой
ее штаммы
пытку надеждой
любому искателю
естествоиспытателю
на водах спасателю
каждому прорицателю
и созерцателю
трупов врагов на реке
пытку надеждой
но у меня нет ничего
кроме надежды
у меня нет ничего
сильнее надежды
только надежда
греет меня в одежде
и без одежды
только надежда
пламенеет меня
надежда константиновна
надежда яковлевна
только надежда
нет ничего сильнее
надежды
надежды
надежды
Маска лисы
маска прирастает к лицу
но это лицо вам к лицу
и я говорю лисе:
вы в маске – во всей красе
и я говорю-лиса:
под маской на пол-лица,
под маской "против" и "за"
учусь разгадать подлеца.
в маске полулисы
заметала следы
обхитрила пол-улицы
с пятницы до среды.
в свете полной луны
бегут по пятам вруны
на воротник лису
хотят изловить в лесу
в касках полувойны
волки и гончие псы
висят на хвосте лисы
лица их не видны
но в маске на пол-лица
идет в сарафане лиса
по ягоды, по грибы
без страха и без борьбы
Этот уровень пройден
level completed
лисьи кленовые листья
задувает в парадный. усни!
и ты вбегаешь во двор-закулисье
торопливый
как если б долгожданные письма
тебе принесли
level completed
но большая игра впереди
а сейчас, в эти дни
остановка, передышка в пути
и свободный полет
этот уровень пройден
никто его не отберет
это что-то про выход
в переулки, где трубы Невы
ты с судьбой еще не на ты
но уже не на вы
level completed
не горюй, не герой
а скорее игрок
ты вернулся во сне
в тот промозглый мирок
где когда-то терял номерок
где урок обороны
и злой рок
отнимающий сыр у вороны
патефонная моль говорит:
этот level completed
телефонная грусть
сколько раз я вернусь?
но уже не болит
ну почти не болит
Стежки
как объяснишь картины утюгу?
какую карту из рукава предложишь дураку?
какой сон в руку?
о чем науку вновь решишь постичь,
чтоб речи куст как Златоуст постричь?
о чем тот луч, который туч бежал
кинжалом в окон скуку?
где день, куда ты дел,
крошащий будто мел?
где ночь, кого ты млел,
кого ты ел,
доделал?
чем объяснишь нить парки пауку,
покуда он бежит по чердаку,
во мраке ножницы,
учуяв муху?
какую муку сможешь обхитрить,
чтоб мрак-дурак впотьмах остановить?
и эту нить продеть в строку
и шить по кругу
стежком обметочным
судьбу зверюгу?