Ирма Гендернис
[гвардии тишина]
^
прежде пения птиц была голосовая связь
отданная тебе и отобранная у тебя
как слеза закапавшая из глаз
как слеза высохшая у глаз
беду нельзя отвести
разводишь раствор руками
для того кому показаться на свет нельзя
остаёшься сбитыми каблуками
и оторвавшись сразу от двух подошв
плачешь бесслёзно: ехали-ехали что ж…
берег усыпан искусственной крошкой
ни пепла ни крошева ракушек не найдёшь
смотри из окошка:
дошшь… дошшь…
или встань на вытяжку перед огнём
сыплются клёны складывая мозаику
в калейдоскопе, парнокопытные мы до Него дойдём
и довезём багаж: воздух из космоса чёртово колесо и органику
высыплем все плоды на общую площадь
в частных садах обобранные потьмой
в чёрном ящике – такие же чёрные мощи
белый свет снова прошёл стороной…
^
тыльная карта мира
разобранное на части любви
сердце складывается по кубику льда
в картинку потерпевшую бедствие
документальная тьма
художественное ослепление
^
на свободе куда отправляется Далеко
где Высоко живёт на именительном этаже
где родительно выбежало молоко
и бельё застыло в звательном мятеже
где предложное сердце с творительной силой любви
склоняет кровь по всем немыслимым падежам
назови меня неизвестной землёй Земли
открывая меня глазам моим и моим слезам
^
семь речей семь бед семь обид под новый
год седьмой в снежных завалах памяти
в ёлочных иглах свет шьётся свету шелестящая внутрь обнова
всё стихает на миг на санном пути - как встанете
как на лыжи вы встанете след в след
прежде чем ёлка зажжётся от снега вспышки
плотно под веки зрение упрятано – свет в свет
золотящийся дождь проросший тянется к выходу где смешно и слышно
и тогда ключом отворишь скрипичным дверцу
сердца после лыжной туда пробежки нот со стана
где на вид поставлено зеркальному зеленогвардейцу
детство - для входа самого дальнего плана…
[передо мной]
мама с папой в средизимье
кружатся шары в иголках
в темноте зажжётся синий
огонёчек и погаснет жёлтый
красную звезду-верхушку
мы достанем, всю в шуршалках
вытянем на свет хлопушку
ах как жалко, выстрелить как жалко
вперемешку мы стоим с собою
конфетти присыпаны, цветные
вдоль дорожки пробегут гурьбою
за окном подарки дармовые
вдоль дорожки света над бенгальским
Рождеством где ангелу горнисто…
водопадом дождик ниагарским
с ёлки устремится серебристо
мы достанем куколку из ваты
шишку развернём избушку
на куриных ножках – тесновато
в чемодане ёлочным игрушкам
в калорифере потом зардеет
нить накала… ниточку в иголку
бытию предпраздничному вденет
чудо-ёлка…
^
снег в лирическом отступлении
ночь коричнева не бела
проходными в стихотворении
детворами бежит гурьба
новогодние жмурки темени
им разжаться в стих
на весах зависание времени
с невесомостью в них
положиться на друга санного
потянуть на себя
эти ночи с накатом званного
гостя – ёлочку серебря
и по следу от санок пребыстрому
воскресить прапути
этой памяти ламп – игристому
замыканью в цепи…
^
половички набор фарфора
под пылью книжек корешки
и для волос твоих пробора
трюмо торчащие вершки
там створки памяти разжаты –
заглядывай и помечай
куда уходят аты-баты
когда заварен с байхом чай
школьный предмет, арифметичен
на языке стоит своём
смотрясь в трюмо – так аутичен
завидев там себя втроём
и ты заглядывая в память
троишься в мамином трюмо
и лучше там безвестно кануть
чем не вернуть себя всего
^
вырасти и выйти навзничь
с разворота снега ветреного
воздух мёрзлый разграничь
с южной стороной иного
и навытяжку останься в прятках
с замираньем сердца – девять десять –
я найду его воскресшим в пятках:
ничего оно совсем почти не весит…
за окном не весит снег за пшиком
я вернусь разжмурившись во дворик…
ничего не весит сердце с нервным тиком…
крестик нолик
крестик нолик…
^
мама-прачка вытягивает бельё
стиральную доску меняет местами с гладильной
будет ночное её болеть шитьё
от иголки света до нитки навек текстильной…
мама ткала ковры в девичестве, без меня
меня лелеяла, сквозняками
жизнь проходная прошла не зря
в сутолоке между днями
пахло горячим её утюгом
потом развеется растворится…
ромашка встанет за васильком
в кувшине как трепетная сестрица
поровну нас поделит целых:
кому поправлять занавесок тюль
кому входить на пуантах белых
и выходить в июль
^
там в окне трясинка спросонья сини
на висках
ладошка к щеке зренье под веко
гнёзда насиженные лампой двойного света
веточки электрических ломаных линий
мама скажи что это?
на ровном вкривь на кривом плато
памяти козье
молоко в пиалке и никого
в варежках и пальто
никого с изнанки:
побудь-ка возле…
^
непобедившему сон - ладья
времени чтобы вниз так
стечь с себя
досуха...
водяниста
явь допотопна
ни мысли ни слова "ковчег"...
зародясь вылетает в окна
только и видишь:
мокрый снег...
^
там за ниточки тянет
голову и ладонь
колышется как на шарнирах огонь
останавливает стук и скрип
последний шаг -
и тебя не станет
*
<2013>