Виктор Качалин
После Иова
1
Внутренний человек сидит внутри
гомункулуса, поднимая гомон,
если его не кормили,
будет мир. Не выходя наружу,
он трогает душу
и говорит: «Моя»,
мОя её и себя искренним светом,
откоренясь
от самого себя,
внутренним лицом он вышел
в тебя. А где-то снаружи
колышется человек, одетый другим,
или воздухом, или даже душой мировой,
и никто не пронзает навзрыд,
первый день марта по-старому
чистит шунты дорожек
для проникновения в сердце.
Стаи проносятся нитками
между зубов облаков,
чисто как в детстве
выцеживая пустую зернинку малины,
в которой спрятался воздух
со всем своим хором.
2
Твои руки почти отвалились,
и остатками ты
держишь кристалл,
а жена, обняв тебя сзади,
держит, чтоб не упал.
И нарывы твои будут целью стрелков
почище, чем твои друзья,
дарящие всё, что не могут
ни полюбить, ни снять
на цифру или на киноплёнку.
3
Дни-замыслы челноком
снуют по основе,
которую ты не видишь
и видишь, пока не сплетёшься в сон.
Ночи-размывы распахивает поле,
которое ты находишь
и не находишь утром,
умоляя: «Соединись со мной, наконец,
не отвергай
моего дыхания» -
Ты быстрее слюны
глотаешь меня,
падаешь прямо
в руки.