Елена Горшкова
Джулия Карр. Соль в долинах
Джулия Карр (Julie Carr) – американский поэт.
Автор стихотворных книг:
Mead: An Epithalamion (2004)
Equivocal (2007)
Sarah — of Fragments and Lines (2010)
100 Notes on Violence (2010)
В данной публикации представлены отрывки из книги 100 Notes on Violence.
1.
Снега больше не будет, нет – можешь рубашку снять, на землю лечь
Мне нравятся дети. Маленькие солнца – подошвы их ног
Мой брат нарисовал мускул, потом – ружье
я обезумела от зависти и бежала
В блокноте – листья мяты вившейся вокруг моей головы
Воздух повешен со всей пышностью, слышишь, стараясь не слушать,
как просыпаются младенцы в яростных криках
Дни дождя, я полюбила ваш одноголосый английский – он совершенен
Купол
мокрого неба: детский рот над моим
Листья мяты у меня в волосах, что-то умирающее в глазах
Что сохранится в моем блокноте
Все женщины с их записками
файлами, глоссами, очками, ресницами, шалями
Я делаю для них заварной крем, я делаю их королевами
2.
Соль в долинах, вы видите ее, когда самолеты
несут вас
в то
ничто, любящее вас Соль
сейчас, на свету, так красива, красивее, чем деревья
Прекрасные
мальчики и девочки в ботинках на липучках —
и мужчина достает ключ из кармана брюк
царапает свои инициалы на оргстекле—букву A, похожую на дом, предназначенный к сносу
Ему двадцать четыре, его больше нет, в новостях говорили,
в сердце его сухая трава
что он с ними сделал, я не смогу написать, не в силах—
3.
НАЧАЛО
A.
Ты, милый компас, книга о жестокости, на которую я не способна.
У бассейна мальчик в камуфляже читает энциклопедию оружия:
«Черная вдова» AK47 Джонсон полуавтоматический кольт 1937 «супер матч».
Сестра его широко улыбается сквозь воду
на уроке плаванья.
Я думала о том, на что не могу смотреть: [стрельба в школах, не могу даже гуглить, даже мелким почерком не могу написать эти слова, чтобы узнать, что произойдет.] Лучше увидеть по ТВ задницу проститутки, изгибающуюся над актером-самоубийцей.
Это мандала, это шахматная доска,
шлем викинга, зонтик от солнца, собака, богатый папик,
чтобы заполнить пространство, откуда послышится голос, произносящий:
Ничто в этом
мире не будет мне верно служить, ничто не будет иметь ни малейшего
значения
Я свободная, ничем не обремененная
рука
4.
Как говорила Мама, сейчас я спою вам, на свой манер,
песню о лихорадках и городах
И дитя уносило песню в постель и с напевом сливалось, чтобы создать
пешеходный мост, птичью клетку, невесту
5.
Челюстью ударилась о дверь машины, упала ничком
опьянела от вина и еды, жевала кожу сиденья
Руки друзей краду, связываю их языки
Не замечу сегодня больше ни угрозы смерти, ни заржавленного дыхания
—Дети выцарапывают ручками
на сухих листьях свои имена
Замешивая тесто для хлеба на кухне, я
(парень застрелился—)
закрыла дверь подвала
Мое дитя не озябнет, не простудится, будет спокойно спать
будет носить мою одежду: мой блокнот, компас и кровь.
<…>
8.
Я погрузила лицо в воздух у реки
и расколола его, лицо мое, твердое, как
эрегированный член, брызнуло звуком,
разбило кусочек холодного воздуха, висевшего над
водой, как беспечный птенец, не думавший
о собственной целостности, он позволил разбить себя, даже больше –
разрушить, мое лицо не гордится этим, нет, нет, не гордится,
я только сделала это и дальше пошла, а холодный расколотый воздух
упал позади беззвучно, он мертв
Перевод Елены Горшковой и Алексея Порвина