потраченные мужики
сидят
втыкают в пространство стеклянные взгляды
челюстями двигают
жуют ничего
подбородки вытягивают вперёд
и так застывают
потраченные мужики
потравленные
щёлочью существования
на их лицах загар
лет
тени разочарований
щетина тоски
впрочем наверное некогда тосковать
вот так как мне
им
мужьям повседневности
не позволяющей отдаваться ничему
кроме себя самой
голубая двуглавая змейка наушников,
одна голова уже глухо-нема
хитиновый панцирь шариковой ручки,
скрывающий гель скорпионьей крови
полупустой айсберг бутылки «чистой
питьевой воды негазированной»
скатерть-розовый сад шаблонов,
шедевр безымянного промдизайнера
пещера балкона, циклоп окна: стеклянный лоб,
глаз отражённой в нём лампы
кладбище вечера, могильщик-ночь,
надгробья минут и действий
мир-колыбельная усыпляет истинное
положение вещей
акриловое стекло солнечного света
лежит между бетонными скалами
в виде лезвия
от одного конца двора до другого
мирно движутся пиксели детских фигурок
на экране игровой площадки
красный пиксель кепка
желто-оранжевый пальтишко
пиксели сыпятся из бетонных скал и разбегаются
по двору
на плоском широком темени магазина
лежат паллеты
мне это видно из глаза пещеры
на девятом выступе скалы
воздух пропах секрецией стальных насекомых разбавленной пресным ветром
даже этот мирок при солнечном освещении становится обаятельным
но не более
в целом
ничего особенного
ничего особенного в глазах смотрящего
это отнюдь не попытка поиска нового языка
это попытка попытки поиска
констатация пустоты