Станислав Бельский
СИНЕМАТОГРАФ
*
Чтобы сократить путь к театру
я свернул в сквер позади больницы
перебрался по шаткому мостику
через ручей
и вошёл с чёрного хода
я нашёл директора за кулисами
он сидел рядом с тряпишным клоуном
и плакал
я принёс вам свою пьесу
бросьте ответил он
театр закрывается
идёт последнее представление
и вы единственный зритель
не пытайтесь уйти
главный вход заколочен
а там где вы прошли
дежурят санитары с собаками
я знаю другой выход
сказал я и проснулся.
*
любил власть пёстрого платка
перед окончательным
снегом
и надвинутые
сосульки нижних гласных
история облокотилась
на письменный стол с уравнениями
стол первой любви или
первого из последних экзаменов
ритм это просто архив
зашитых наспех
фраз с пересаженным холодом
и проводов располагающих
теории неукротимого банкротства
светофоры целовали тебе
выбритое место повыше
предназначенной для процветания ткани
и опрокидывались навзничь
вцепившись в конскую гриву
сложное и всё ещё волглое
сцепление арифметических действий
разбивало на части
и чуть дальше в почти
непобедимом храме
толчки неустойчивой музыки
отворяли настежь дверь снегопада
*
добросовестное чтение медленно возникают
и ветвятся в каждой строчке нежные звери
перелистываюся клады и колыхают
мутными факелами безымянные духи
с выключенным зрением необходимо распятым
слухом направленным на одно пустое
постижение рыжего воздуха и прошлым
скребущим по дну неуклюжей речки
ожидаемое рассыпается мертвецами
очевидное мокнет быстрей твоего ответа
преизбыток сильных слов и потеря
дел неподвластных гению стройки
*
неудачная новость жирный плен минуты
разрушенная тишина тянет как парус
в команде объявляется замена
шорох
скатывает сценарии в клубок
солнце открывает запотевшие бутыли
напитки теряются в глубоких сомнениях
первое слово за литовского папу
второе за кесаря восточой украины
третье достигает аризонских впадин
и застревает как кусочек мяса
*
воздух ходит по струнке
сыплет орехи
сегодня годовщина кризиса
рыбья кость колет палец
мелкий но хорошо оформленный мальчик
ищет кукиш на берегу залива
находит размывается зумом
по другую сторону всхлипнувшей трубки
длинные петли финансов
*
уж лучше помолчать
когда предметы
свою скрывают суть
уж лучше по
(уходит бестиарий)
молчать
хотя и принимаешь за движенье
любое проявление любви
и даже боль
в зубах незащищённых
и даже поворот маршрутки над
косматой деспотией парка
*
неброское
внутреннее давление
радость первых пауз
добравшихся
до каймы восприятия
чтобы закрыть тему
найди её отражение
в приподнятой чаше
вечернего света
и потом разматывая
узловатый канат каденции
не забудь разрядить тишину
опечаткой
*
увидишь между
веток
чуждый шорох
неназываемый
как бледная длина
водишь пальцем
по потной ключице
прежде чем
обратить робость
острием вниз
и разъяренный
тушишь свет
затаптываешь смысл
нуар
как рыбья чешуя
как средний план
на набережной скользкой
подбор наивной
азии дождей
*
тишина недоступна
как
тёмная память
в кожаном переплёте
чудо почти
разоблачено –
облачный день
в неуюте сторожки
холод кафельной плитки
и сизая вечность
простуды
в надвигающихся
сумерках евразийства
вместе с новым начальником
тусклым теплом
соберём
кусковой кашель
и сложим в хозяйский стакан
пусть тянутся
укорённые дни
есть что-то и поважней
длины разговора
загар –
серая пыль
на экране кинескопа
я даю реверс
и
окуриваю ладаном
ключичные впадины –
лёгкие формы
прекрасны
как праща
выполнившая свой долг
полезный (ли)
опыт падения в звук –
двуручной пилой
день разрезанный
во влажном
дыхании варвара –
классический порыв
и я могу
как старым одеялом
окутывать звучащие углы
и выйти
из тлетворной суммы
о пляска
гугнивых политиков
секретных карманов
отравленных шлюх –
вот их
несут
на том же одеяле
в обширную
поддельную страну
и ангелы не смеют улыбнуться
и телефоны – в геную звонить
и тянет высказаться
(резко)
ничто невечное упрямо
оно как тангенс не заметит
ухода в вечность
в пьяном сне
читал ли дальше
не пойму
звенящий ножницами опыт
бракованный как прага самолёт?
*
вот ночь прошла
и тлен и дым
свободней стали
как волос
на тетрадной ноте
июль распёрт
как зренье силача
и светится
пожарным словом
и пышет
булкой а-ля франс
тяни-толкай
раскосое метро
продай
сгоревшую гитару
и ящерицы хвост
и старость
в орлеанском клубе
*
в помаргивающем
зелёном от пощёчин
свете конфорки
заоконный мороз
теряет
почтенное превосходство
тощая клеопатра
лижет тебя
поминутно оглядываясь
на распутанный снег
рвущий косы и руки
ветер
с любовной авоськой
вверх ногами
улица счастья
ласковый пух плевка
с зонтиком на закрылках
подрагивает
тиглем языка
стигийская красавица
эвакуатор
вполне
приличная компания
для переименования улиц
*
что-то ты
никак не развернёшься
на куске жизни
в десять квадратных метров
и мне даже
неловко
скользить взглядом
по элегантным туфелькам
пустоты
импровизация сегодня
выше чем музыка
выше
стройней
чище
но с ней не хочется
здороваться
пожимаю плечами
и
ещё раз
пожимаю и
в третий
раз пожимаю
кульминации не будет
*
и если шум
как флягу наизусть
почтеннее ветров
учителей губастых
где кажешься одним из
главных снов
зовёшь
разбитыми словами
серьёзная
как польская звезда
с надкушенным
замысловатым смыслом –
жужжание
чуткого лета
или
первая ласточка
глиняных несоответствий
как много
жуков
и мелких морщинок
говорящих на всех языках
распрямляющих все языки
как звучит
как ломается жизнь
в холодном
как лезвие ливне
под телефонным сквозняком
у западной окраины тумана
с уступчивой
хозяйскою луной
*
колода карт
в пустыне сонной
примериваешь первую строку
да здравствуют
глухие обещанья
как режущая сталь
в захлопнутом металле
мучительный скандал
срывающий
как пуговицы
смыслы
снимать с себя
звук за звуком
пока не останется
вибрация синтезатора
в красной комнате
с заколоченными окнами
где-то на краю
перед самым дождём
ты зайдёшь чуть дальше
чем можешь себе позволить
какая же это пустыня
божий дар
рассудочное наследство
руки протянутые по столу
как
убыточный манифест
ни азарта
ни сведения счетов
любовь но
не с первого взгляда
*
споткнусь
о тысячу условий
расширяющих
твой хрупкий образ
каждое слово
обожжёт
собственным огоньком
ненастья
голос наглый и
трубка навылет
возможности скрытые
в плавных узлах звука
*
меня перебили
и спросили откуда
вся эта тоска ниоткуда
как тень на покрытой
золою планете
чуть резче чем смятый свет
под прикрытыми веками
стружка
незавершённого дня
пошлые боги
в рюмке
мышь пробегает
кратчайшим путём
из саарбрюккена в вену
выйду на
железнодорожную паперть
помолюсь отходящему
в 20:15
*
с утра враждебный ритм
минуты слипаются
в бесконечную сеть увольнений
сложность даже
не в управлении
спонтанными выходными
никто не останется зрячим
все вымажутся
в правильных словах
*
захочешь плыть
тишиной
клетчатой галькой
изнаночной болью
наивность наперегонки
с промышленной далью
лунной пробкой
пощёчиной
усталой красоты
концентрические круги
люлька
не пригодилась
на крутом берегу
непечатного слова
голод
как лохматая дева
цедит холодную тень
*
до сих пор
гадаю
был ли инцест
или им открылось что-то
выходящее за пределы слов
прыгающий череп
огненный след
мальчик
смеющийся мальчик
стрекочущая карусель
дьявольские копыта
*
замершие длинные формы
отброшенные строки
похожие на ноябрьский иней
внутреннее напряжение
достижимое
только на дне сцеженного моря
холод берущий своё
точным жестом
шёлковый пояс запретного века
между зеркал
наполненных и разъятых
прихотливой тропой
*
начинали с местоимений
с глаголов
теперь на очереди
существительные
раскормленные как поросята
пружина
настенного маятника
полдень моющего средства
недостоверно воспетая
власть кипятка
и зацепиться не за что
простая
история рождения музыки