Сергей Мельников
нерасклеенный мир
***
надоело бегать по волнам
всё равно когда-то будем в океане
ощутить его движенье, хоть на миг разжать
соломинку свободы
где-то в глубине -всё те же рыбы, те же годы,
те же континенты, те же горки, те же внуки,
время терпеливо продирается за стайками планктона
в негасимые глубины
и зовёт сквозь окна, сквозь заветы и завесы,
сквозь сады многоэтажных одиночеств
***
греется кто-то, и я горю
нас учили быть ближе к земле,
не помнить названия карт
приближается к вечному январю
далёкое, близкое время,
оно ещё есть, а пока
я стоял и прятался,
не мог найти себе место
всё пронизывал долгий вечерний свет
после ливня в лесу,
оттуда, где нас уже нет
где вечное поле за лесом
***
нерасклеенный мир
сквозняки и газеты
на долгую память дождям
сквозняками сквозь небо,
сквозь степи, болота - домой
за спиною молчащие ангелы
перед рассветом
в седине и молчании
в дымке степной
они перемигивались - маяки или звёзды
вдоль сонной реки
что течёт из рассвета
и ловит ушедшее, чтобы смешаться с дождём,
с переходами, буднями, - чтобы всё, что осталось, собрать воедино
в один нескончаемый дождь, в ожидание поезда,
плач на перроне, где люди один за одним исчезают,
не зная ни пункта прибытия, ни языка, на котором их спросят
где ваши дети пожитки и карты исхоженных мест
если всё это неважно -зачем же я здесь
после последнего скрипа кровати
или шуршания ленточки, птиц что будили меня по утрам
школьных звонков, бесконечных песчаных проспектов
полуразрушенных городов
спи ясный сокол откроетсядерево
в нём янтарём замуровано
золото неразменное
непобедимое
в нём хоть кисель
хоть скарлатина
скрип муравья
или крик воронья
всё станет стылой усталой осенней пластинкой
ты наливай дядя петя
все мы не мальчики, и нам давно уже нечего ждать и делить или хныкать
время берёз уступило себя безвремению клёнов
в этих дворах без конца и начала
тянется тонкою плёнкою песня о нас и не хочет кончаться
наше ли дело кто мы и другие, внутри, о которых все речи
после возьми и усни и увидишь горящую полночь
мягкие свечи
лица усталых друзей и молчание улиц
сквозь небеса
сквозняки и газеты
на долгую память дождям –
в нерасклеенный мир
***
прятали родину, словно судьбу, за шкафом
вновь отшумели весенние распродажи
***
закрываешь глаза – пролетает несбыточный год
и в секунды впиваются ветви деревьев
***
Боже мой
всё это высится
впереди
чередой междометий
проигранных партий
проулков
мигает себе самому издалёка
из поезда руку подать
ухватить, удержать
совсем неготового к этому
непривычного к чуду
неприличного
в этих местах первомайских
уплыть бы в прокуренных окнах вагона
по этому чёрному полотну
как по скатерти по дорожной
самобранке затерянной
словно иголке в стогу
***
в нас встроено что-то пологое
текучее, однобокое
мы держим хрустальные ниточки, пьём поминальные воды
слепая метель на неделю, сорваться до срока
сияющей кодой с орбит бесконечного года
мы держим в руках по свече
нас зовут хороводы
***
среди огней сгоревших
мы ждали новостей
а дни горели мимо,
текли смешной рекой
я в устье, ты у дельты, и мимо корабли
и в них колибри, карусели, коромысла, звёздные ковши
в реке кувшинки, и среди всего - неспешный берег,
берег Рождества.
ещё года проплакали недели
и кот-маниакал наплакал дни.
в тревожной карусели,
в творожной засухе Земли –
текла зима, нам снились мели,
пели корабли