Олег Петров
***
INTERMEZZO
В этом сугробе а нет ничего,
в этом сугробе а нет ничего,
зря ты ногами ходил по него -
нету твоих путей
Зря ты носился слепою стеной -
вот и закажет тебе проездной
кто после смерти своей земной
ждал от тебя вестей.
Только отправишь - и сразу назад,
где по ветвям пробегает отряд
сумрачных пальцев, и вновь наугад
ты говоришь во тьму:
«Ветка, а я уж и вправду - везде,
пуст, как корабль пустыни в воде:
быть беде или плыть беде -
никогда не пойму».
ФОЛЬКЛОРНОЕ
Как во Того во республике,
да в её змеиных чайниках
бродит жидкость ефемерная,
исходя парами хитрыми,
а у нас в квартирах скученых
стены кожею покрылися,
то дрожат, как перед щёлочью,
то от холоду наморщатся.
Здесь не место прекословное,
чтоб ходить ногами разными,
ужимая ход ступенями,
сообщая шифр безмолвию, -
как бумага, понарезаны,
и не против по ещё одной,
ся мерещат тени сохлые,
а с ресницы топь стекомая.
И радисты в тишине своей,
ничего, что беспокойные:
где ты, не фиг выбить-выстучать,
где мгновенье скоротешное?
Одолжи меня, как пагубу,
моему дыханью краткому
и в земле седой и гибельной,
и в санях, катящих россыпью.
* * * Дм. Дедюлину
После гостя на пороге чудится,
как в земле его двойник ворочается,
сыплет венчик бирюзой янтарною
по лицу с побегом полумесяца.
В жидких окнах шарящим прожектором
твой плавник изодранный высвечивается,
бирюзовым соком наливаемый,
сам плывёт во тьме необретаемой.
Стоя на плацу, себя ударной
вызывай частицей и волной
из высокой бездны, благодарной
тем, что вдруг раскрылась за спиной.
PUER LUDENS
Саше Мкртчян
младенец в космосе играет
дышащее тело
двойная бездна скупо аплодирует
и на галёрке
её зрачок, пытаясь уловить
симулятивное дыханье
расширяется
кварталом католическим царьграда
где турк затравлен специальным бесом
доставленным из лона римских пап
младенец оголённый провод прижимает
к урону матери чтобы поймать
в её лице скупое выраженье
удивленья
для мизансцены жалкой
он учится - не тот
растерзанный дарами бездны
не хмурый выкидыш семелы скотской
он силится изобразить дыханье
но здесь
его освищут и как назло
игра проходит без аллюзий
набело
на настоящем вдохе
· * * *
В шунтах погромного вокзала,
где смертный видел плоть дриады,
в цепи волненье огневое
по лёгким окнам пробежало;
затем что стражи у палаты
на лёгкий звон не оглянулись,
в их полный рост сквозь тайных улиц
луна провисла над дырою.
Но, дыромером управляя,
как выбраться из вязкой массы,
когда видением смертельным
в пол-неба всплыл висок нательный?
Сквозь тайной трассы лик знакомый
поётся песней воробьиной,
и этой песней, как личиной,
тебя из груди поднимая.
Не знал ли я сомнений страшных,
что плоть качается бумажной,
что на весах, как знак подъёма,
личинка в прахе оживает?
И так молился на исходе
последней ноты воробейной,
что сам ложился как ничейный
на собственной своей природе.