polutona.ru

Инна Урсова

на канатике тонком

***

... злой и завистливый
катится правый глаз
яйцом василиска
икринкой дунклеостея
сразу глотает рядом
здесь и сейчас
сгрызает пространство
дробит на секунды время
то что задел зрачком
выжигает до черных дыр
то в чем белком отразился
множит как зеркалами
тот кто попал в его поле
больше не поводырь
а поведун себе сам
к ночи молчит икает
катится катится
правый бесхозный глаз
ищет хозяина
ищет свою глазницу
дай мне себя
и я не введу в соблазн
плачет клянется
кается и божится...


***

кто пешешествовал от крыльца до сельпа с авоськой,
знает, как тяжело дается каждый гребаный шаг,
как земля под подошвами кашляет, каши просит,
и Заря на запястье то отстают, то спешат.
время скручено, как суканая нить, на багровой шее.
вылил бы море в глотку, но и оно преснит,
рушится прошлое, будущее не смеет,
настоящее пяткой на кадыке стоит.
настоящее бурым медведем лапит,
кто задыхается в потной густой шерсти,
и пока оно любит так горячо, по-бабьи,
будущее закончится, конкретно, уже к шести.
Нюрка Петрова вертится, суетится,
что-то шаманит над ржавым, как смерть, замком.
кто замирает дышать, пробует помолиться.
будущее маячит пал-литрою - с молоком.
Нюрка спешит из рая к земле поближе,
кто упадает в землю потным лицом вперед,
драный Мухтарка скулит и затылок лижет,
рваненькая авоська раззявила впалый рот.


***

В лепрозории забывают, что солнце, что воздух,
ветер дерет бока, нагоняет крапчатую тоску.
общее имя для мертвых звучит как Вотсдох,
а безымянные до подбородков натягивают лоскут
общей шагреневой жизни. по коже онагры скачут
для тех, кто еще способен запрятать свои глаза
под драные веки. безвекие молча плачут,
закатывают зрачки куда и нельзя сказать -
в какие-то дебри бессонницы, зырят, зырят,
изъеденные жучками, причудливые как мох,
клянут, суетятся, молят, пока не получат имя,
в той самой летальной точке отпущенное - Вотсдох...


***

...малая птичка
безухая голова на ножках
глаза и певучее горло
идет за ассарий
с другой же такою
невзрачкой на пару
пищит в суетливой базарне
пока не завалят трахею
восточные пряности
старый подагрик
не выест язык
залитый горчицей и медом
и все не без воли...
и все не без воли...
зато голова станет легче
и голос свободней
и страх наконец-то отпустит
корябкие ножки
безухая голова поет
не нуждаясь в упругой ветке


***

... это как же тянется, горло дерет.
угольку пожалемши тухим глазницам.
пленных-раненых за пазуху не берет.
сроки добития и дожития - по ресницам
мелко дрожащим на ощупь читай-считай,
сурдословарь с незрячего на ослепший -
взмах указательным, взлет - и сорвешься в рай
из своего с/адка, загулявший нежить.
око не видит, острый зубок неймет,
слово во рте горчит недозрелой клюквой.
эвона занесло, и сам-то не разберет,
нюхом ошибся, ступнул не туда, попутал.
шкура мурашится, чувствует свет и звук,
словно двойным одеялом с башкой накрыло.
весь переломится, а опосля возьмут
из мглисто-мышастого в белые рукокрылы.


***

помоги тебе развороченное нутро
накормить голодающее поволжье
всех червей муравьев всех кому ты бог
хлеб дающий всех кто сосет и гложет
всех кому ты кормящая из себя собой
времени помирать времени превращаться в почву
ты большой каравай то есть сама любовь
жизнь дающая даже когда не хочет
а когда и не может вдвойне дает
напояет неправедных ситный боже
развороченное нутро само из себя поет
самое себя самобранкой ложит


***

пляшущий в пустоте
на рыбьем своем хвосте
на канатике тонком
между адом и раем.
ничего его лижет
прилеченные зеленкой раны,
а он поет,
только губы не размыкает.
рыбьим хвостом
поигрывает-играет,
учится забывать,
да не забывает -
следующий дегтярнее,
чем вчерашний,
вчерашний медовее чем -
и так убывает
от бочки до черпака,
от черпака до зрачка -
до зрачковой точки,
которая сам и есть.
весь прожитый мир
уложился в одну колядку,
весь завтрашний страх
опустился от сердца в пятки,
которые и не пятки,
а, надо же, смех и грех.
и глупая песня
вместе со страхом длится -
вдруг там родился,
а здесь не захочет родиться
Он в этакой пустоте...
плясать ему значит дальше -
ни мясу уже ни рыбе,
ни мертвому ни живому, -
на тонком канатике
между
в зияющей пустоте...