Дмитрий Дедюлин
А РОЗА УПАЛА НА ЛАПУ АНЗОРА
* * *
мой Бог – хоккей в который не играю
я замираю с шайбою в руке
ну дайте винт и я к слепому Раю
взлечу как все барыги налегке
я сам готовлю свой напиток чистый
его вгоняю в тело – тонкий гвоздь
прости, Христос, но сей отвар игристый
то что прожгло меня насквозь
и вот я сам как рана на бумаге
пожар ползёт и белые листы
сжимаются как складки в чёрном флаге
среди растущей нежной пустоты
* * *
шла принцесса лесом
и встретила сказочного принца
принц скакал на коне
деревянном как лошадка
и зелёном как луна
вышла принцесса за него замуж
слегка приотворив его
и зайдя в другую комнату
а там белый комод
хрустальные яйца и серебряная сова
* * *
я пришёл к тебе в июнь
и сказал что средь простынь
ты – прекрасная как лунь
и с тобою твои рты
рот чужой и рот большой
рот прекрасный и раним
только ходит за душой
наш несчастный херувим
* * *
не пой красавица ты мне
ты песен Бузовой печальной
вот Время скачет на слоне
из золотой опочивальни
вот ангел за руку берёт
архангела и злая Муза
ему спокойному суёт
то чем страшна гипотенуза
и только сахар сер и прям
лежит на стогнах Винограда
и утешая милых дам
я тоже прошепчу: «не надо»
* * *
(вариант)
жопка моя златоглавая
пидарку надел на тебя
и ползаю
аки осень в зелёном раю
и пою
песню древесных листов
падающих наземь
в опустошение земное
* * *
my darling Мойдодыр
со мной меня любил
и вместе с нами танцевали дети
но всё-таки уйди мой милый Бармалей
мне кажется что жизнь сыграла шутку
на этом ангеле
он словно пианино
разбит и пьян
и «Ёлочку» поёт
* * *
я родился на складе приматов
я один из Твоих автоматов
зелень, зелень, пустые кусты
и искусство как тёмная лужа
отражает безумного мужа
всё в осколках смешной красоты
если в глаз попадёт тот осколок
будешь видеть того чего нет
и один среди чёрных иголок
зарядишь золотой пистолет
только нету уже ни героя
ни оплаты за плот и постой
только бабочка розочку кроет
словно дерево тусклой листвой
* * *
безумны все и я один из них
и я один и я один – мой хохот
звучит когда мой Чёрный Властелин
идёт Судьбу за яйца Леды трогать
вот голубь возлетит над пустотой
и лебеди над чёрною разлукой
но я мечтаю о Судьбе святой
которая всегда с тобой – ни звука
не слышно в тишине унылых рощ
где кипарис, тимпаны и Киприда
и только ложь, раскидистая ложь
растёт во тьме как сонная молитва
уставших матерей чьих тёмных глаз
твоя любовь как луч и кровь коснётся
в твоей душе скитается твой глас
но тот кто умер тот в тебе проснётся
ЛЕТНЯЯ РУЛЕТКА
меня любят немногие зато любят искренне
и по дороге в осенний и зимний сад
за что тебя любят, курилка?
за белые сигареты?
за запах немых подпалин на куртке?
за точки табачных крошек
в кармане, поведай милый?
за что тебя любят черти?
но он ничего не расскажет
закроет калитку искусство
за белой спиной и тенью
рулетка крутИтся тихо
и падает шарик в тесто –
вареники с вишнями или
печёные пирожки
не знает никто на свете
никто опускает веки
и смотрит сквозь свет на море
шумящее во траве
* * *
жлобка моя
погладил себя по жлобке
жлобка моя стоеросовая
погладил себя по жлобке
вот такие у нас финты и староверы
а ещё есть белые попугаи
которые прыгают по чёрной дороге
жлобка моя
стоеросовая
* * *
я снова здесь
и с рюмкой до краёв
задумчивый пиздец
мне не хватает слов
чтоб каплею упасть
в наполненный бокал
и тёмная игла
то путь простых лекал
прочертит шов хирург
и снова ни шиша
скажи, мой милый друг,
зачем моя душа?
* * *
живу в больНицце – бедный шар
плывёт плывёт плывёт
то белый камушек тоски
последняя роса
что выпадает на губах
у вышедших с собой
плывёт плывёт осенний шар
и прячется гобой
средь драпировок узких стен
средь завитков письма
а что писала ты во мне
не знаешь и сама
* * *
скотинка буратинка батонка и маленькая собачонка
ехали на водосточной трубе
ветер свистел в голове у каждого
кто глядел на них сквозь калейдоскоп
я тоже гладил по голове свой микроб
а он шевелил усами
с тобою галдел
о том что нет успения среди этих тел
которые движутся словно дворники с волосами
сметая слёзы, запотевшие капли
и чистя ватником лобовое стекло
считай что тебе повезло
остался с одними плюсами
а нолики куда-то уволокло
АФРИКАНСКАЯ БАЛЛАДА
мой милый файв о клок
с тобой твой белый блок
немого кирпича на паперти лежит
что нищий получил? – хоть страшен ты на вид
но всё ж к тебе бежит
красоток чёрный рой
они бегут с игрой
бегут на страшный суд
да в Африке судья
прикажет всех сожрать
у них одна семья
и будут все жевать
такие вот дела, такой уж наш устав
а ты не родила?
ударим об металл
копьём железных руд
червлёный щит гудит
за что тебя убьют?
за что ты был убит?
КОНЬ
я – конь в пальто – мои педали
крутЯтся в воздухе пустом
а вы коней здесь не видали?
никто не ведает, никто
не знает, что же Боже
никто так плохо кончил курс?
и он помножить нам не может
тоску на каменную грусть
курс зельтерской, о Баден-Баден
рулетка, девки и петух
что правит этим чёрным адом
он намалёван в том ряду
где продают и брюкву, свёклу,
укроп и чистый артишок –
я в шоке artist –
жизнь намокла и мажет мне зелёнкой лоб
а я по-прежнему летаю
в безумном воздухе святом
и шлю проклятия Китаю
а он не ведает о том
ОПЯТА
иду по любимой планете
причёска «стокгольмский синдром»
и алые милые дети
меня угощают ведром
ведром этих милых красавиц
что белую вишню кладут
на столбики каменных правил
а так тишина и уют
а так чебузга, Лизавета
поймала большого кота
и мерит его сантиметром
у чёрного бедного рта
собрались отряды мартышек
и прыгают насупротив
зелёных хлебов и мормышек
а медная небыль летит
забудь себя, выдумай чушку
корми её чёрным мальком
и если увидишь старушку
тогда заведи патефон
пусть крутится пёстрая лента
все змеи печальные спят
и пьяная дочь президента
готовит салат из опят
* * *
поймите – не важно кто я
я могу быть попугаем
пламенем росы
зелёной стенкой облитой хлоркой
важно что я Есть
но даже я умираю
чтобы выйти с другого боку
непонятных дверей
в нашей зеркальной разнице
между нашим отражением
и белым зеркальным столом
* * *
любим глазами
ведь сердца уж нет
в этом Сезаме
только багет
хлеб или локон
или парча
звёздами окон
смотрит печаль
ты не увидишь
небо в саду
но в этот финиш
тихо войду
луны и волны
алый прилив
ухом игольным
полон и жив
РЕЗЬБА
аппарат измерения атмосферного давления и аппарат машинного доения
вели аппаратные игры в то время как президентский аппарат выпускал препараты специального назначения
а пираты глотали живой огонь
и искали бессонных рыб
посмотри как каменный конь
по металлу всё прыг да прыг
* * *
поэза – это музыка души
а ты пиши, скотинушка, пиши
роняя сопли на сюртук кургузый
и подтянув несчастные рейтузы
увидев как гоняют малыши
на улице где мяч как слово «пузо»
катается то там, то сям, то тут
мои мгновения легко во тьме бегут
я даже думаю что я был создан Многим
но Многий вдруг уходит – лилипут –
я сочиняю бедные эклоги
и мои песни гоблины поют
но что останется в сухом итоге?
* * *
получил и я мульон
и родил потом бульон
в нём и дети и цветы
и красавица на «ты»
только нету ничего
только чёрное стекло
проницает злую ночь
и пытается уйти
канделябр на сундуке
от служанки
что во тьме
собирает мглу и тварь
как последний легион
* * *
убитые лягушки из травматов
всё прыгают на волглых небесах
а я забыл свой чорный страх
в краю родителей, печальных автоматов
и неба золотая полоса
всё дразнит опороченных приматов
ЯЗЫК
влюблённая пара слов
для наших юных ослов
для наших юных незнаек
для наших влюблённых снов
вышла тень из машины
и на землю дрожа
выпрыгнули мужчины
в их руках анаша
«будем курить в пироге» –
первый сказал напрямик
второй же омыл ему ноги
и показал язык
язык – это дело такое
вопли без языка
очень любит Лукойе
«Оле, Оле пока»
Оля уходит напрасно
голкипер трымает мяч
и только три девушки красных
мнут золотой кумач
поэты уходят в разведку
свидетели тёмной тоски –
ты видишь их из-за ветки?
шевелятся волоски
седьмая башня завета
водонапорный тампль
и фрица уносит лето
поэты бегут к кротам
те им выдают сетчатку
камеи а не глаза
и только природа в облатках
и только Господь как слеза
САД
будем выживать по одиночке
города закрыты и моря
только вместо писем сны и точки
в темноте бросают якоря
ты не спи а про любовь послушай
он был чёрен а она бела
и взлетели мраморные души
под Богов простые удила
тени бледные во мгле пустой блуждали
падали январские цветы
на стекле сражения дрожали
солнца с этим рёвом немоты
только ты увидишь в этом мраке
белый омут, лапидарный клён
и растают голоса и страхи
чёрный рой молчаньем окружён
улетит, ведь ты как я молчала
белый аист – оборона хат
только рот горячий злой и алый
и нескучный и любимый сад
* * *
приходил ко мне мой друг
говорил что мне каюк
говорил что я скотина
и закованный сундук
я поеду этим летом
в бедный бедный наш Анчар
и увижу я котлету
что блистает на мечах
и увижу я закаты,
чёрный месяц, белый бриз
только жизнь моя как платье –
пена спущенных кулис
ПРАЗДНИК
вполне возможно шорох мантий
пустых неправильных святых
лишь только на мундире кантик
когда разглаживаем их
те олеографии, те дебри
с единорогом и в кустах
пейзане что в тот миг ослепли
крича во тьме что мой Аллах
их наказал – Аллах невинен
вы сами выбрали слепца
и провели его в триклиний
всех погубившего отца
но нет ни танцев, ни пустыни
в которой надо танцевать
а есть лишь только нежность линий
тот рот что нужно целовать
а он изгибом пьяным дразнит
баутой скрытое лицо
и только день как некий праздник
как некий звон простых канцон
* * *
с Днём Космонавтов, милые друзья!
я сам скачу как ласточка в июле
и падаю как маленький двойной
в тупое горло
камнем в эту ригу
где сено пряное лежит
и воздуся пурпурной мантией
во тьме сухой пылают
* * *
что делать нам весной в деревне?
наверно только ласточек гонять
наверно только быть
весной упругой
и мять кадушки в сенях и в избе
наверно только ласточки летают
в вечернем небе
в синем заревом
какой-то вензель шьют и вышивают
не спи, начальник,
всё пройдёт потом
ГАМЛЕТ
я вас любил любовью брата
а вы увидели: объята
ветла закатом дорогим
но не было среди растений
ни наших слёз, ни белых капель
бывало капал из пипетки
на ваше дивное лицо
но вы безмолвно улыбались
и день горел в прекрасной спальне
и только тёмные ребята
что выходили из пивнушки
кричали все: «судью на мыло!»
и мыло пахло как луна
ПАЛЬТО
один из этих Птолемеев
был Пётр Петрович Птолемеев
ловил рукою мятых змеев
и прятал их в смешной рукав
пожарный кран был словно туча
и я как тучи чорный лучик
над этой бездною летал
а в этой комнате есть Герцог
он пялится на этот принцип
он умирает под распятьем
но смотрит на певца канцон
певец старается – в фигуре
его есть стон литературы
но он напрасен в этой буре
где мусс, москатель и виссон
москит на пальце у злодея
сверкает тщась и холодея
и только бедная нимфея
построит тут коленей ряд
я с радостью гляжу на сердце
которое пытает стужу
подумай: где я? – и узнаешь
зачем ты прячешь во плоти
свои порывы – воют трубы
и белый камень как микробы
стоит на этом постаменте
и держит тёмное пальто
ПАНЦИРЬ
регата под стеклом где лица
тобой убитых малышат
а всё убитое родится
любовь – лишь сон Аустерлица
под хвост попавшая вожжа
как парусники эти пьяны
и распустили снасти вдруг
но все творения Ивана
что вырвались сейчас из рук
и вот летят – куда летите?
в объятия неверных жён?
и только шея Нефертити –
журавль что в кровь так погружён
как тот комар чей панцирь чёрный
на этом солнце наблюдал
и только день горит тлетворный
а в нём качаются хлеба
вот рожь цветёт, суглинок плачет
сухая прячется в стерне
изменчивая словно платья
твоя душа как сон в окне
деревья белые застыли
снежинок колокольный звон
и только весть из белой пыли
взлетает небу в унисон
ОТЧАЯНЬЕ
вот кущи полные цикад
вот вечер с тайною большою
пускай ты дышишь невпопад
с моей озлобленной душою
но ты всё видишь – говори
лишая смысла, междометий
тугие облака любви
что зависают в этой клети
пусть я нечаян и прощён
пускай разлука горше странствий
но ввысь взлетает легион
в своём безоблачном убранстве
летят планеты, комары,
и птицы и летают реки
как эти тёмные миры
что помышляют о ночлеге
между словами – ты ли был
один, разорван в тёмном цирке?
но ты отчаянье любил
в священном гибельном восторге
AIIES
вот и кончился рок-н-ролл
и настало другое кино
положи свою рыбу на стол
и надень не своё кимоно
самурай, своим белым мечом
эту рыбу скорей разруби
и потребуй моллюсков ещё
для настойчивой голытьбы
они в зале играют в лото
и в маджонге как джонки сильны
что плывут на картинах Ватто
не избегнув прозрачной слюны
вечер ясен, луна серебрит
и весло и резьбу на корме
а весло как блаженный скрипит
как блаженный в блаженной тюрьме
* * *
я – мрачный праздник лунного заката
я млечный свет – сияю посреди
влюблённых фраз – в них пляшет Alma Mater
а ты иди
иди туда где бледные созвездья
в лесу пустынном странном колдовском
горят как будто платье на невесте
и будет дом
в котором память ночи
вдруг станет памятью солёных упырей
они лежат во льду и смерть хохочет
хохочет будто бражник на заре
вот крылышки его как два вигвама
раскроются когда орда кулис
вдруг разбежится и Седая Дама
споёт тебе Титанию на бис