Виктор Качалин
ГРАНАТ
+++
Сухи глаза, как это дно сверкающего неба
И в небе исчезает червь, белей, чем скорость звука
И птичьим трелям невдомёк – протачивают дёсны
И обнажает зубы снег в улыбке первой сутрой
А в колеях следы колёс ягнёнком Авраама
В камнях колючих спит костёр из нераскрытых маков
По горлу холодок живой, а по карнизу капли
Бьют, словно можно напоить железо – океаном
+++
Посмотрим, как живётся фениксу, ведь столп его давно снесён,
Сухие русла рек ему дают по расписанию,
Подмигивают маки, мандрагоры листьями блажат,
Как пузыри в воде, всплывают камни из земли –
Ты клювом успевай вылавливать и складывать словарь
Из тонких стенок и побольше – гнёзда выпасаются
Под солнцем, льющим свет червём, ведь он в тебе рождается,
Пока усердно занят день простым самосожжением
+++
Древо и солнце, бьющее сквозь вершину.
Лета не будет, будет вот это диво –
в мёртвой воде растворив побег, и смех, и машину,
выйдем на берег, обнимемся. Некрасиво
так вот прервать историю: ладаном, пеплом,
быстрым огнём… Мы с тобой да пребудем дома;
Лотова дочь-жена – погляди! – вдалеке окрепла,
борется с ангелом, вышедшим с ней из Содома
+++
Солнце, земельки, солома, иконы, камни,
синие чётки и водопады воска –
вот и осталось в сердце войти, но так манит
между землей и небом мерцающая полоска
милого тела, заката, планет, дыханья
под поцелуями в огненном оцепененье;
я обливаю маслом, дарю названья
этому раю, не знающему мгновенья
+++
Наши крылья так сильно закапаны воском,
что не сразу их отыскать в природе.
взявши копоть от карликовой березки,
растирая краски на камне жестком –
черный, синий, зеленый вполне подходят
для иконы невыплаканного жара, --
буди бдяй. Трем всадникам – мир не пара,
не зайдутся столпники в хороводе.
Горы плавятся? Стынут! И не упомню,
сколько им на головы пало молний
+++
Не торопясь, ты мечешь молнии над сушей,
не озарясь гостеприимным Чёрным морем,
из грёзы в грязь слетают стонущие души,
с тобой - отказ делиться смолкнувшим раздольем;
белеет Бог - и пива будущего влей ты
за свой порог, но не тревожь его губами;
возьми творог и слушай плач солёной флейты,
она поёт, как измолочены судьбами
огонь и пепел
+++
Утром мальчик-рыбак обнаружил на дне жемчужину,
с головой ребёнка и слоновой кости нежнее,
и оставил ее на храненье в пасти морского змея.
В полдень пахарь на поле нашел жемчужину ярче солнца,
сошником урартским чуть не разрезал её, как дыню.
продал её, прикупил ещё десять полей, распрощался с родными.
Вечером шёл домой галилейский Плотник,
положил жемчужину на открытом месте,
чтобы каждый мог призадуматься о Невесте.
Да, и в полночь мира, да, на большой дороге,
отыскал жемчужину черную путник весёлый да строгий –
до сих пор берегут его вместе с ней в золотом остроге
+++
Ангел сказал: “Всё, конечно, во благо –
но лизни мой огненный меч:
он может прожечь и стекло, и бумагу,
ничего не может рассечь,
любой, к кому он на миг прикоснётся,
сгорает мил целиком,
так вылезай из земного колодца,
ты, белогривый ком –
пусть опаляет тебе ветер с юга,
северный ветер поёт,
словно стрела твоя изъедуга,
выпущенная в полёт».
И я был рад прикоснуться к нему,
рай – в самом кончике ад.
И я покинул свою тюрьму,
словно спелый гранат
+++
Слушай льва: человек - ничто,
пока орел его не растерзает,
дева его не родит
и телец не вылижет.
Слушай деву: лев - царь и бог пустыни,
пока не выцелует его человек,
не забодает его телец
и орел с ним не станет одно.
Слушай орла: деве дам два крыла,
сердце - льву, человеку - глаз,
перьями выкрашу тельца
в самый раз
+++
Камень из Иудейской пустыни - словно башмак пилигрима,
нестираемый временем, просящий мяса пространства,
львиная голова, спящая неоспоримо
с четырех до семи - пока зима не придет безвластно,
кинет под грудь калхантус, на загривке прихватит оливы,
вылижет уступ за уступом в сосновых дебрях...
Пчелы еще не сдохли, ульи на солнце - как кости кривы.
Ешь, насыщайся, реви: ни первых нет, ни последних
+++
это суббота суббот, покой для нас, не для сна
Бог в покосившейся набок бутыли с водой первозданной
в нежной траве под изрубленным снега углём
в горле лесных дроздов, в сгнивших ягодах и нигде
и ни одна черта-запятая закона неисполненной не осталась
но лучше не стало, хуже не стало буквам творящим мир
тянемся лбами друг к другу а там пустая пещера с носом-преддверьем
дышит глаза в глаза, любовь везде и нигде
и проникает до нёба чудной язык
+++
Смерть не справляется сама, её приводят гости,
заранее тебе об этом не сказав, усаживают за стол –
она дитя, покуда всех не переиграет,
в её коленях время тает,
вино заканчивается и дорожает хлеб с её улыбкой,
и право, кто же тут успеет
сказать: «Смотри, вон проплывают
змея-июль, рыба-ноябрь,
сентябрь-аист и апрельский камень».
Все смотрят на неё и только этим живы,
и некогда взглянуть в окно,
там на скале сидят влюблённые и пьют гранат
2014--2015