Дарья Серенко
НАТЮРМОРТ С СИАМСКИМИ ЯБЛОКАМИ
***
в подстрочниках лежащий человек
весь без прикрас в чернильных пятнах
не связанный по смыслу неприятный
с пропусками пальцев на руках
и пародийный синтаксис в костях:
моя твоя не встать не целоваться
душа не есть имеет а потом
последует очередной приём
чтоб в нем, как в извращении, признаться.
по позвоночнику разряд глагола - раз
глаза зажглись как электрические - два
я ангел твой а ты пророк мой - три
дыши смотри склоняйся и умри
я есть щелчок
ты есть молчок
о переводчик позвоночник
я так один, подстрочник мой, меня подстрочник
МУЗЫКА. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Н.М.
фото прикладывая к лицу на живое место
слезы вращающиеся вокруг глаз взорвались и вот
озарилось до самого дна
где вырывают нотные листы
пружины вылетающие из нот
сколько секунд удержится в памяти то что впервые
вышло навстречу
через сколько шагов зарубцуются глаза твои
под каждое местоимение как под ножку стола
подложен скомканный лист
на столе разложен план эвакуации и родословное древо
кто успел должен рассказать о себе до конца
кто понимает музыку её календарь
объясните мне кто-нибудь что сегодня за день:
все спаслись и выходят меня встречать
или никто и я всех пришла провожать
***
возвратился с травинкой
радость была поверхность, по ней
литургический ход слезы и капли любой
глаза сросшиеся между бровей
во лбу боль.
Кто в таком состоянии не убивал людей
не рвал цветов не говорил с тобой
что в темноте - мистика или кровать
как в темноте лунатика собирать
_____________________________
как в темноте лунатика собирать
глаза мои сросшиеся между бровей
во лбу постоянная боль
что в темноте - мистика или кровать
летаргический сон во сне
не объять
_____________________________
я ночью садилась возле отца
он просыпался и без всякого страха спать меня уводил
_____________________________
отец садился ночью возле меня
я просыпалась и спать его уводила
_____________________________
я ночью садилась возле матери
она как сестру спать меня уводила
_____________________________
мать садилась ночью возле меня
я не просыпалась я садилась возле отца
отец встаёт и идет
что в темноте
хоровод
на утро земля в простынях
безмятежность завтрак простой
ИЗ ОКНА НА БЕРЕГУ
на краю человека
ветер-индиго гнёт травы как ложки полные сухих земель
и каждая с горкой - курган для слезы
чья слеза не ступала в эти края
сверхъестественны очертания стрекозы
и муравья
и стрекозы.
кто видел человека кричал эгей земля эгей -
и муравей
и стрекоза
и муравей.
маленькие йоги лесов берегов полей
иноверцы как вас любить без смертельной мысли
вы влетаете в бермудскую зону слова и ваш паралич наяву
между оконных стекол на самом краю
мне чужд в секунду эту
как чужды дети
под окнами кричащие маму мою
НАТЮРМОРТ С СИАМСКИМИ ЯБЛОКАМИ
вот и тень видна кто стоит за спиной
вспышка меня ослепила
удар - и взросло над моей головой из неё самой
световое тело, лопнувшая пружина.
сновало по кочкам птиц, добывало там что-то, но мало
сверху вниз в меня перебиралось, не убывало.
но пальцы в червивом танце
ползли и тянули меня
в безопасное место - в жизни не догадаться.
и тут я еще поняла
что песочные часы - весы
на одной стороне все что я сделала и прошло
на другой стороне что я сделаю чтобы спастись.
но горизонтально всё замерло всё равно
световое тело лопнувшее звено,
что вниз посмотрись что ввысь:
только плод оторвавшийся от соска
от истекшего в нем песка.
и тут я еще поняла
в момент удара о землю, разве знаю, чему я внемлю,
в чьей тени лежу я на чьей стороне и с кем я.
ОРФЕЕВ МАРШ
но эвридика-катастрофа идёт и музыка идёт
дистанцию-носилки держат где оглушён орфей
который сделал всё наоборот
соединивши провода -
- любовь и смерть.
но прав орфей и возникает взрыв
и птицы наверху подняли морды
кто жив, тот жив, тот дважды жив,
орфеев марш, презумпция свободы.
не разберешь чего кому хотелось
лицо в следах травы
лицо-окаменелость
я слышу звук, раздавшийся во сне,
я обернулась лежа на земле
я не знаю, почему
Орфей обернулся
словно неразумная жена Лота
чей слух приковала к себе катастрофа города
над которым повис (очень легко представить)
ядерный гриб
но не стал Орфей соляным столбом,
не видит ни пустыря, ни добродетели,
хотя я не знаю что там с ним, но
мне хочется крикнуть ему
(как в детстве, когда смотришь страшный фильм, и музыка нагнетается)
предупредить, что он потеряет
Эвридику, любовь свою, город свой, слух свой
<меня отец просил не смотреть, когда доставал подарок>
и еще множество ассоциаций
от них только зрение портится и кружится голова:
словно мы стоим
(так и было во сне моём,
когда я спала на траве, и трава отпечаталась на лице, как ископаемое)
словно мы стоим на одной прямой, начерченной мелом
и оборачиваемся
я на него, он на неё, она на него, мы на Него, Он на нас
не ища виноватых, не пытаясь найти метафору
понимая, что каждый образ – бесконечное удаление
и пора сокращать дистанцию
чтобы взять носилки и гроб, младенца, книгу
стакан воды, ножницы, ручку, мелок, яблоко
фотоаппарат