polutona.ru

Татьяна Нешумова

СЧАСТЛИВАЯ ТВОЯ ВНУКА

стихи
2005-2009




ЧОК-ЧОК

Кто сидит здесь, в этом книжном зале,
с ноутбуком серебристым и в очках?
Это Шумчик, жизнь проведший без печали,
не заметив, как остался в дурачках.

На Солянке горбятся пригорки,
Сентябрю покорны, сентябрю.
Шелестят журнальные подборки -
Норки, норки, равные нулю.

Почему он так поверил в буквы,
полюбив чернилами марать
белый лист, рисуя эти крюквы,
думая, что им не умирать.

Проскользнуть в бумажное бессмертье
Он решил, наивный дурачок,
Забывая из своих потерь те,
Что не попадали на клочок

клетчатого рыжего блокнота
с перепонками - немножко маньячок
этот Шумчик, ищущий чего-то
в старой книжке, будущий чок-чок.

2005




ИЗ РИЛЬКЕ

Дом замер перед утренней звездою,
последней в исчезающей ночи.
В нем каждое окно полно покоя,
и утра ожидает, и молчит.

И отблески грядущего в лице
стоящего в уснувшем саде дома.
И чуда, что пока что незнакомо,
тень на крыльце.

2005




«ВАРЕЖКА»

Мурзику

За гвоздик петелька задела
И теперь собачки больше нет.
Ну а мне до гвоздиков нет дела.
У меня за много-много лет
появилось сладкая привычка
петельки из воздуха плести
и мою воздушную собачку
никому уже не распустить.

2005




SUB CAELO

1

Кусочек дня, в котором алфавит
не нужен, потому что тучи,
брутальные, как фильмы Бертолуччи,
рассеялись, и небо говорит.

2

Со мною небо говорит,
Горит и обещает чуда.
Горит и пламенем зари
Сюда обращено - оттуда.

3

Буду лежать и смотреть на кусочки небес.
Радость и грусть шевелить кандалами словес.

2006




***

На коврике, калачиком свернувшись,
слегка озябнув, но вполне, вполне -
я наблюдаю, как мужчина, мучась,
не чувствует, как подойти ко мне.
Как провести рукою по запястью
до локотка и выше по хребту,
чтоб не проспать, не впасть, не загробастать
себе такую вечную тюрьму.
Не ведает, как нужно подступиться,
не смеет и останется ни с чем,
и я лежу – не то чтобы волчица,
но и не курица, и я его не съем.

2005




ВАЛЕНОК

Глазоньки усталые, что ж вы не глядите?
Ноженьки бредущие, что ж вы не летите?
Жизнь моя, мой валенок без галош,
все одна ты маешься,
не найдешь
ни того, что хочется, ни того
серого, да теплого, своего.
На свету, на слепетном, на снегу
дальше мне не ходится,
не могу.

2005




АНАСТАСИЯ ЧЕБОТАРЕВСКАЯ

Во сне ты вымоешь окно,
расправишь крылья для полета,
рука в руке и нежный кто-то
тебя поманит вдалеке.
Во сне ты вымоешь окно,
полы и грязную посуду
и чистый-чистый твой рассудок
тебя оставит. Налегке,
на цыпочках, чтоб не проснулся
твой муж любимый много лет
он спит, он ангел, он поэт –
ты выпорхнешь, как твой рассудок,
по спящей улице пройдешь,
и, перегнувшись за перила,
судьбу, которая хранила,
ты проведешь.
Ты убедишься: прав другой
- и ледяная рябь канала –
тебя возьмет к себе домой…
Ты выступишь одна в поход
- в поход крестовый – паладином
на встречу с нежным господином,
который ждет тебя в реке.

2005




ШЕКСПИРОВСКИЙ МОНОЛОГ

Любовь слепа. А зрячая любовь
трудна и непосильна. Боже! Боже!
Благослови же ту, что не похожа
на ослепленье, ту, что, растревожа
засохшую и умершую плоть,
уже себя не хочет побороть,
себе не верит и всего боится,
и знает наперед, что не влюбиться,
а ринуться в несчастье с головой
ей суждено. И этот жребий свой
я с нежной благодарностью ловлю,
не вымолвлю, не прохриплю «люблю»,
но проживу, прочувствую до точки.
И жизнь, что разлетится на кусочки
от зрячести, от мглы, от слепоты
пусть упадет, как с дерева листы.
По ней пройдясь, тушуясь и шурша,
счастливая покинет мир душа.

2005




***

Катастрофа и чудо навстречу друг другу бредут.
Человечек очнется в своей незнакомой квартире,
Словно сонный тетеря, не ведая, там или тут
Он прострелен насквозь, или сам он стрелял в этом тире.

2006




***

Господи, я тихо попрошу тебя,
Будь со мною рядом в эти дни.
На руки десантом парашютиков
Бедствия слетаются одни.

Или таковые испытания
Суждены за долгий этот пост,
что не разумеет мироздания
Асфальтированный воздух слез.

Так темно, что мне одной не выстоять.
Так светло, что не открыть глаза.
Что-то мчится, страшное и быстрое
Птица-тройка, божия гроза.

2006




***

Одуванчик, Ваня, Ваня, - чик, и нету, дурачок.
Я с тобой лечу по свету, горемычный старичок.
И с тобою мне летится, словно птице в облаках.
Твой бесшумный парашютик что корабль о парусах.

Лбом о землю, лбом о землю - как в стишке заветном - трах!
Трах-тах-тах, тара-ра-рах!
Где коровы? Где качели? Ваня, порох, пух и прах?!!!

2006




***

Стихотворение на случай
больших удач,
ты уж родись скорей, не мучай,
звучи, не плачь.

А может, вправду провиденье
иль кто другой
пошлет прощенье за прегрешенья
мне, боже мой.

А может, вправду слепой с клюкою
повременит,
и ангел с бубном или трубою
сюда слетит.

Слетит, и взглянет, и приобнимет
меня крылом.
А если что-то он вдруг отымет -
отдаст потом.

2006




ПЕСЕНКА

Полегче, полегче, я жив еще.
Еще со мной не всё капут.
Друзья под рученьки и ноженьки
Меня покамест не ведут.

И на одной ноге я прыгаю,
Другою в воздухе верчу
И встану я на обе ноженьки,
Как только, значит, захочу.

И будешь ты стоять в стороночке
И грызть с досады кулачок.
Ты полетал и приземлился.
Так стой спокойно, дурачок.

2006




***

Закусивший губу мотылек
на остывший присел уголек...
2006




***

Нежной дружбы учусь шнуровать корсаж,
Улыбаюсь, смею дышать, жду,
Но во сне я вижу мир иным,
Не обреченным молчать.

2006




***

Я возьму тебя сегодня за руку
и в моей останется руке
ощущенье нового и старого
поднебесья хода налегке
здесь темно и зрения не надо мне
лишь бы память медлила уснуть
губы и глаза вино и снадобье
озаряют мой неправый путь
здесь темно как в яме или проруби
а вверху окошко пустоты
мы идем или летим как голуби
раскрываем клювы или рты
здесь темно и если хочешь выколи
мне глаза ненужные теперь
или губы забери что мыкали
горе-горькое и верные тебе
жили тихо-тихо очень тихо
замыкались как дверной засов
хороня счастливейшее лихо
в щебете не наших голосов
здесь темно и зрения не надо мне
и на ощупь двигаюсь мыча
губы и глаза вино и снадобье
память пальцев участь палача.

2006




СТИХОТВОРЕНИЕ ОБ АНАТОЛИИ МАКОВСКОМ

Ивану Ахметьеву

Человек возвращается в дом, где он жил.
В дом сердец, где он жил.
В дом сердец, где он жил и живет.
И в заботливой мгле
Человеческих жил
Оживает, не стынет, живет.

И живущий вот тут же,
как в завтра, вчера,
претворяется в соль и судьбу,
претворяется в сад,
претворяется в лад,
претворяется в суть своих букв.

Так ходил по земле мандельштам, мандельштам,
и в посадке его головы
говорили слова, говорила трава,
говорили небесные львы.

Гогольком по земле, босиком по земле,
сущий белый андрей мандельштам
мандельштам мандельштам так ходил по земле,
по холмам, как по нашим губам.

Так неузнанный бог оставляет обол,
оставляет и дальше идет,
потому что не волк он по сути, а боль,
и его тот, кто хочет, убьет.

2006




ПЕСЕНКА

Как артерия и вена -
наши веточки в метро.
То, что в них проникновенно,
и прозрачно, и старо.

То, что в них проникновенно,
прикровенно, но чуть-чуть.
Пересадочка мгновенна,
только очень долог путь.

Этот путь прекрасно долог
и мучительно далек
через поле недомолвок
в огород укрытых строк.

Как вильнувший хвост у рыбки
уплывает, поглощен -
то подобие улыбки
у того, кто так смущен.

2006




***

1

Среди бумажных стопочек и стопок,
Где выдох-вдох бессилен и торопок,
Блаженные в бесснежном декабре,
Поверим разве, что и мы умре.

2

Запоминай прилежно, мой товарищ
По счастию средь дымов и пожарищ,
Шершавые на пальцах бугорки,
Лучинки глаз без приступов тоски.
На острове, где океан повсюду,
Переставляя старую посуду
И наливая в чашку кипяток,
Побудь со мной во сне еще чуток.

3

Отойди от беды, убеги.
Подойди ко мне ближе на шаг.
На полшага. На четверть. Begi-
nnen. С чего нам beginnen?
Нет, с чего вдруг beginnen опять
Начинать эту жизнь сочинять?
А вот всё же попробуй, побудь
в этой точке, где двойня двоится,
берега берегут, береги
этот день, этот миг, эти лица,
подойди, ты же знаешь, не слиться –
так чего же дрожать как страница
на ветру, словно мальчик Живаго
на тебя поглядел, загадал:
если бог существует – замри.
Существует. Теперь отомри.
Встань сюда и туда посмотри.

2006




***

День назывался «синица в руке».
Передвигались в нем буквы и строчки.
Мы не одни здесь на этом клочочке,
Не налегке.

Вместо моих ожиданий смешных,
Вместо твоих побежденных мечтаний
Трудное слово заклинило стих,
«Тени латаний».

Нет здесь эмалевых стен голубых.
Здесь голубеет небо.
Трудное слово, немножко поддых.
Журавлиное небо.

2006




***

Живая жизнь и казнь живая
рифмуются, перебивая
себя.
«нет, казнь»
«нет, жизнь»
«нет, казнь»
«нет, жизнь»
«нет, казнь».
Рифмуются
«вчера» – и «никогда».
Рифмуются
«вчера» - и «навсегда».
И человек
от боли
шагнуть не смеет в этом поле рифм,
как в минном поле.

2007




***

О старичке-мужчине
я думаю теперь.
Нажму в дверной звоночек,
и он откроет дверь.
Немного насторожен
и не заворожен,
и в целом невозможен
и странен, и смешон.
А я сама? Я тоже
как будто и не я.
Диван-корабль-ложе-
а может быть ладья?
Куда я уплываю?
От горестного «тут».
Туда, где забываю,
себя и как зовут
такую неволчицу
не птицу, не щенка
не девочку, не тетю
а странного зверька
без прелестей, без штучек,
без прошлого и дум,
того, что было Шумчик
а станет просто шум.

2007




***

Человек обглоданная косточка,
но способен к самозарождению.
Я лежу – на самом деле дурочка?
Добровольно? Не по принуждению?
Облака уходят на подмогу
в те миры, где люди смотрят в небо.
Что ж и мне пора уже в дорогу
Как узнаешь – был тут или не был
этот остров?
Самопоглощеньем
занято пространство обольщенья.
Добровольцем,
отдающим флеши
не врагу – а тем, кто подбирает,
отдаю все это – забирайте:
надо отдых побродившим пальцам,
мне пора тихонечко выныривать,
забывать дорогу-пересадочку.
до свиданья, родимые мои братцы,
до свиданья, тенор-тенорок.
Мне пора в дорогу понемногу
собираться – путь мой одинок.
Мне пора тихонечко выныривать,
закрывать тихонечко замки.
Эту дорогу – как стекло из рамы –
я бережно и осторожно навсегда
скоро выну из сердца.
Мне скоро пора уходить
У этого принца одни падишахи.
У этой принцессы одни черепахи.
И эта собака одна.

2007




***

Эти молочные реки и эти кисельные берега
Ты для меня оставила, бабушка-вьюга.
В голубые твои веки, в белые облака
Я уплываю, счастливая твоя внука.
Вместе со мною, не понимая, как
Это всё совершается в мире угрюмых болей
Плывет кое-кто, чей один башмак
Нам еще виден отсюда, а другой
Уже соскользнул в молочную реку-море.

2007




***

Это прядки судьбы опадают - ты видишь?- круглы и беспечны.
Завитки их блестят в темноте, будто помнят о ласке вчерашней,
И бесцельно, и нежно, и к смерти поближе, чем к жизни.

От вещей и привычек отказ оказался нетрудным.
Было сшито пространство, и шов оказался распорот.
Был удачен узор, и как же он вдруг распустился?

Даже след от иголки на ткани бывает заметен -
а тут - словно не было сшито.

И кто ты - хочу вот теперь догадаться:
парикмахер? портной? или ты босоногий учитель,
что руки не протянет, когда ученик его тонет,
что немою спиною поведает больше, чем взглядом,
что не слышит вопросы и так неразумного учит -
тем молчаньем, что к смерти поближе, чем к жизни?

2007




ШЕРСТЯНОЕ НЕЧТО

1

земля бутылочных оттенков
коричневые камыши
и на мурашечных коленках
какие-то карамыши
шершавым кашемиром шкурки
душа грибов не шелестит
и бескорыстный на прогулке
счастлив сегодня инвалид

2

если что конечно
если что непрочно
шерстяное нечто
шерстяное вот что

2007




***

Кто видел как воспряв от сна
душа меняет оболочку
и кокон ангельский непрочный
мизинцем пробует весна
и тот не вспомнит как жена
на снег равнение держала
в снегу что в облаке лежала
и восхищенья не снесла

2007




***

Тихо-тихо читая молитвы,
осыпается берег любви.
После битвы
и после ловитвы
как тихи берега твои.
После битвы и после ловитвы
в небесах возникает покой.
Птица видит, как солнце садится.
Боль поет в ее сердце, и птица
улетает домой.

2007




***

Анонимная
благодарность,

благородная
анонимность,

антиблагодатная
интимность,

аморальная
благостность

2008




***

В Переделкино день то серый, то голубой.
Пятый год хожу к тебе в дом и никак не встречусь с тобой.

Ни во сне не встречусь, ни наяву,
Ем твои яблоки и просто так живу.

Сяду за стол у окна. Рильке переведу.
Люди придут - по дому их проведу.

Шмель залетит, грудную клетку раздует снегирь.
Птахи блаженны и сраму не имут, ибо не пишут стихи.

2008




***

У математика
думы какие?
Психосоматика,
шизофрения.

у арифметика
тоньше душа:
перипатетика
как хороша!

Лишь азбуковник
стоит, как святой -
грустный полковник
один под фатой.

2008




***

Набегает волна безумия
и на цыпочках прочь
оставляет гладкие камушки
ракушки
и всякую бестолочь
и на солнце морское сокровище
раз два три и меняет цвет
а ему бы нырнуть с головушкой
в ту волну что бежит вослед

2008




***

Иосиф, Иосиф, ты где?
Куда подевался? Был и исчез.
Где ты, чудесный?
Ослик едет один по пескам, по камням,
налево глядит и направо -
все на месте,
а ты - не в сарае ли темном?
не прикорнул ли за верстаком?
Нет, пустота.
Ни на базаре, ни в синагоге,
Нигде тебя нет.
Седина никому так не шла,
и в зеленых глазах не бывало
ни у кого столько сокровищ,
столько любви потаенной.
Вижу тебя - вопреки слову,
вопреки темноте,
вопреки наступившей своей слепоте,
вечно вижу тебя,
вечно слышу как ты молчишь,
даже стоя на месте - все время иду за тобой,
за тобой, за тобой - за тобою.

Слышишь или не слышишь, Иосиф?

2008




***

Я хочу быть этим столом, где твоя рука.
Я хочу быть n, я хочу быть m, я хочу быть k.
А вот чем заплатить за это, мой нежный друг?
Когда есть у нас только 6 частей и 15 штук.
Да еще 15. А вместе нам ровно 100.
40 помножить на 8 будет НИЧТО.
Но у нас есть эти 30 штук, эти 6 частей.
Вот и числят на небе нас как своих людей.

2008




Эстонские картинки
1.
черника

Черных бусин блеск жесткокрыло спрятав
темносветлым швом, равнодушной стражей,
слепо лес молчит, но всегда в оружье
воинство хвои.

2.

маленький шторм

Встанешь утром и удивишься гулу:
скрип ли это иль непонятный голос
молит, точно кто понарошку хмурит
белые брови.




***

В потолочной области затылка
гулкий металлический совок
крынка кринка азбука бутылка
по лесу летящий мотылёк
а в височной области нехватка
пульса пульса пяльцы пустоты
тапочки тарелочки прихватка...
Мнемозина-Зина, это ты?

8 сентября 2008




***

Завтра будет осень
темень солнце семь
да ведь я не очень
буду завтра точен
буду завтра весь
буду завтра есмь

2008




***
ни диеза ни квинты ни трели
смерть парит как бекас и бекар
в голубой поднебесной постели
сатанеет комар
воздух - прикосновение бритвы –
признак жизни для тех кто впотьмах,
после этой смертельной ловитвы
соль на теплых губах
2008




***

забегая вперед, убегает совсем
потому что иначе - как жить? -
человек, позабывший сегодня дышать,
увидавший колодец тьмы

не готов ни к чему не готов ни к чему
пионер подающий пример
как он жил как он шел как он слезы глотал
по колодцам стучал головой
и жестокий фальцет ему в спину кричал
ты сегодня не будешь живой
ты сегодня в узоры узбекской халвы
забредешь отправляясь рыдать
от любви до рыданья
из гроба в кровать
отвыкать привыкать отвыкать

от кровати до гроба бредет пионер
сам себе подающий пример
как не нужно рыдать говорить горевать
целовать привыкать отвыкать

2008




***
в симметричный орнамент узбекской халвы
забредает убитый горем боец
он не умеет держать удар
когда глядит на него в упор
узколицый бес
обрезающий нить любви

2008




***

человек живущий очень тихо
говорящий себе по-испански вальехо
у черепахи черепа нет - только пахи
и чулпанхаматову путающий с молоком

утром наливает в кружку из бата кофе
литтл кофе - а за окном - глядите-ка облака
днем принимает лифт в библиотеке
как живут они эти женщины в библиотеке
как они принимают утром свой литтл кофе
и ванну на ночь разведенную с молоком

у него нога отваливается конкретно
или фаршируется как купата вечерним чаем
морская черепаха по однородному солнечному дну моря
ползет-плывет как хорошо ей
черепа нет
и ноги всегда навесу

2009




***


...или...
Э. Фромм
... и я подумал: жизнь моя...
Ходасевич


Черепаха с панцирем крутым

Говорит: зачем тебе именье?

Бытия достаточно двоим,

Бытия достаточно и пенья.



Знаю, знаю этого шитья

Я узор квадратный и крестцовый,

Но тупа иголочка моя,

Вышивальщик я не образцовый.

2009




***
Я замедленного действия -
мина или человек?
Капитан несоотвествия
щек и век.

И живая буду мертвая
снег в сугробе на ночлег
пропадает буквой стертою
человек

Если хочешь я потрогаю
За сосочек поплавка.
У меня 4 действия
И рука.

2009




Ars poetica

Уж лучше молча чай попить

и сахар помешать,

чем эдаким Макаром быть,

таких телят гулять

гонять на горестном лугу,

то в жертву принося

живую руку, то ногу –

а иначе нельзя.

2009




ЛИПА-ПИЛА
...гуськом, в затылок...
БП

Прошептала мне липа: "Вдова я, вдова,
Муж без вести погиб на войне.
Для чего мне теперь голова-рукава
И босою стоять на траве?"

Куст жасмина сказал мне: " Старик я, старик!
Руку-ногу отрежь мне, отрежь!
Для чего этот новый зеленый парик?
Пусть сияет усталая плешь!"

Я босою стояла с пилою в руке
И хотела им, бедным, помочь.
Горемыке-вдове, старику в парике -
Чтобы навзничь, в затылок, точь-в-точь.

2009




***
сердце мое скакало по лесу
перепрыгивало коряги и сучья
стуч-
стуч-
стуч-
и вот я – вот я – вот я
дрозд
клест
хлест
хлест
лист
лист
слепорОжденный слепорождЕнный

лишь бы не знать
лишь бы не знать
лишь бы не знать

тут как тут
тут как тут
тут как тут

2009




***
Каждой своей потере
Я говорю: тере*.
Ставлю тире и точку.
Рядом ставлю заплатку.
Каждой твоей болячке
Я подберу примочку,
Выслушаю заплачку,
Заговорю ранку
И превращу в птичку,
Сушку или баранку.


* по-эстонски: здравствуй!

2009




***

Кому из нас была нужна
вода немокрая, сухая,
из теплого ночного рая,
из зала страшного суда?

Кому, кому она была нужна ?

А вот лежала,
саму себя запеленав
во одеяло .

Что в бедных луночках любви ее творилось -
не надо знать,
а надо сдать
себя на милость.

На милости дневного сна,
на милость павших,
военнопленная душа всех пострадавших,
одна на всех,
одна на всех, как одеяло,
как ткань тумана, как беда, как покрывало.

Кто остывал и снова мёрз,
был мерзок, резок,
кого так любит дед мороз
коньками резать
на дольки беглые любви,
на их остатки,
на корочки,
коростыли
и на заплатки.
Военнопленный
голубок,
военностранный,
летит-порхает- семенит
к ней, из тумана,
к дюймовочке
дневного сна,
к любви полпреду,
на поле ржи,
на поле лжи
французов, шведов,

где, говорят, так сладко спать,
беды отведав.

2009




***

Досточтимый муж, за стеной сидящий,
Умненький твой Шум, дурак завалящий,

Тронулся умом, телом при параде,
При погоде ли или Христа ради.

Он грустит всегда, хворь его низводит,
Он не о своей думает работе,

Он не о своей думает минуте,
А о днях былых или о цикуте.

Каждый божий день старых жен считает,
Сам уже устал - и как быть не знает.

Может ли любить тот, кто вероломен,
и годами жил у каменоломен,

где хрустели - ах - женские надежды,
новое "сейчас" отменяло "прежде"?

Досточтимый муж, за стеной сидящий и т.д.

2009




***

Так моложавы эти баклажаны,
танцует с шалью нежная кинза,
и лук щемящ, целующий глаза...

Неопытные милые невежды!

Иди сюда, пусть будет все как прежде:
слеза, гроза и пистолет надежды
пусть выстрелит в пустые небеса!


2009