Анна Гринка
глитчи
***
когда птицы совершают перелет
нет не так
когда птицы покидают насиженное
нет не так
пока птицы собираются в стаи
не так же ну
если выстраиваются в клин по направлению к югу
не то
не то
не так
- давайте без вступления?
- давайте
главное что нужно знать:
их перья не замерзают
и не болят
а значит охота по большей части бесполезна
убиваешь гуся -
он спрячется в перья и дальше летит
а то что упало
обнюхано собакой
поднято и ощипано -
это вы батенька придумали
так не бывает
и черт его знает что вы там жрете на самом деле
***
деревья с неба протягивают сахар
слабым веткам земли -
из жалости идет снег
из сугроба поднимается обсерватория
точнее - ее картонный перископ
кто-то хитрой пустотой наблюдает из той стороны
за этой стороной
синица заклокотала
под взглядом превращаясь
в веер двухмерных копий
в кипящий джейпег
в пернатую лаву
голос птицы прошелся по воздуху пулей
и что-то случилось с промерзшей остановкой -
приняв очередной автобус
она сама отчалила от него
теперь там из-под земли лезет снег
иногда даже летом
да
теперь на том месте из пор в земле поднимается гладкий снег
на спор
однажды наш сосед подошел и заглянул в перископ
глупо конечно ничего он там не увидел
зато помер
когда помер так выгнулся зеркалом и вплавился в картон
дал рассматривать себя в общем
и в частности
и обсерватория в ужасе вылезла наружу
прям вся-вся вылезла
выкарабкалась наружу из зеркальной плоти
как муравьиный лев из песка
мы смотрели на нее:
паучьи глаза-окошки
дикие двери настежь
телескопы и подзорные трубы вылезли из карманов
вывернули суставы и скребли землю по-насекомьи
дыхание вырывается из круглого обсерваторного лба
взгляд задыхается в круглых обсерваторных окнах
она кашляет
шумно втягивает
кашляет
хрипит
кашляет
уползает
рушит сугробы жестким туловищем
кричит
ее находят в свежей яме
у строительных работ недалеко от метро
показывают в новостях:
она улыбается остатками стекла
машет в камеру искалеченным перископом
снова окапывается
снова что-то ищет наверху и в окрестностях земли
она стала нам родной
пусть и оставила небо без птиц
обрушила переходы
сожгла все машины и практически всю весну
зато у соседа приятный голос
шевелит порой ее шаткие стены
говорит тараторит глухо захлебывается вот-вот запоет
что-то рассказывает но уже не на нашем
что-то гудит но никак не выучит новый язык
и мы ждем
когда же
***
решетка
под решеткой снег
белый белый
и вырвется ли оттуда
первое
страшное
нетронутое?
вот-вот скользнет ангел
пальцем по экранчику
разблокировать?
треснул сохатый
пиксельный измученный
лес
забрался под решетку
белый белый
человек стоит в центре?
- и нет
- в центре?
- и нет
***
"престижная бабушка", -
сказали за спиной
не мне,
а уху, которому это послышалось
тело опять отдалилось,
дергаю за шнурок,
тяну обратно
возвращается,
впадает в меня, как комаь в выпиваемую кровь
(эта р перевернулась,
шевельните ее пальцем)
***
я молюсь на зарядку
телефон мой выходит экраном из окон
выдавливается гладким
микстурно ласковым желе
прямо в кирпичный кокон
он ищет
он знает: она рядом
ее провод впал в дерево
в столб у придорожной ограды
переходник впился в верхнюю весну
электрический треск опустился по нижней
в орущую траву в бездну в пизду
подсоединить и забыться
но не спешит -
расторопно
лакомо ищет
не умеет злиться
полое широкое тельце телефона в наполненном мире дрожит:
цепляется мёбно
нащупывает где же где же
где же жизнь
наконец упирается
в нектарный затвердевший шнур
расступается посередине студень
образуя разъем
неподвижный и жадный участок в хлюпающей цифровой трясине
мой телефон собирает себя по всему двору
несмело
трудно
он заряжается
недолго:
провод впал в луч -
синхронизировалось устройство
и до упора наполнило солнце
кучевыми переписками
всяческим пеплом
криками пиксельных соек
и моросью тонкой
пасмурных селфи земли
теплый тягучий невыносимый
нежный
сброс настроек
сегодня утром звонок меня не разбудил
поэтому нужно спускаться
искать размякший телефон в майском дворе
пальцы дрожат
когда вижу его невредимым
но и неприкосновенным
вертикальный провод обледенел
усох
на небе нет солнца но по-прежнему светло
по экрану пробегают отражения
он не горит
святой
разряжен на полную
пальцы дрожат
я молюсь на зарядку моего телефона
***
расчесала кожу на себе
береза
выступила влага
выступила корой
свернулась болит
вот что скажу:
:тела очень легко обсыпает вода
потому что сердца легко
испаряются наружу:
точка над точкой -
тоже знамя
покрова над покрываемым
рука над рукой - эмблема гроба
но и одновременно герб замкнутого в горах городка
с березовыми бревнами
сложенными в виде домов
там люди не выходят на условную улицу
а ложатся испариной
на ладонь смертельно чистого гроба-городка
из гор выходит в небо солнце
кричит у корней петух
лает одинокая незабудка-собака
лает-полает
и сворачивается
и болит
***
решение - моргать волнообразно
пусть несется поезд
и ветер внутри него
движение взгляда равномерно
просеивает и оберегает
однонаправленную фигуру
пущенную блинчиком с одного конца в другой
мой слух - на цыпочки на край уха
покачивается мерзлое
полуживое но по-прежнему ныркое горькое
обросшее эсэмэсками
густое - в нем трудно шевелить лапками
решение - протянуть руку и взять
оскаленный ромб
чужой взгляд
подвешенный под подбородком невидимки
он изогнулся дугой и обвился вокруг прозрачной шеи уголками
отбивается не дается
вагон переворачивается
но на правильную сторону
***
завораживают спины предметов
вон дебелая - компьютера
вон податливая - колбасы
вон изогнулся гиацинт в кормовой неге
корни стоят на спине воды
едят спину воды
поддерживают спину гиацинта
вот тянутся корни машин
и нефть улыбается в ответ
выходит наружу
работают железы в железе
прядут стебель
из машинных спин лезет фонтан
на ходу застывая в позвоночник
и отсюда рождается движение:
отсюда разбегаются дороги
обрастая асфальтом и лужами бензина
отсюда зреют города удобренные указателями
спины одна на другой
этаж на этаже
подросток на подростке
хребет воздуха ломается от веса
прозрачной смеющейся плоти
и падение
становится спиной на которую опирается рост
и гиацинт пробивает асфальт
сначала с одной
а потом с другой стороны
***
есть город такой
он вверх бежит и чуть по спирали
он как провод айфонный
белый
грязноватый местами
он извилист в воздухе тонком
в нем живут существа
ходят на микропьесы
балансируют на лапках в партере
летают с балкона
на сцене у них всегда только пряники
банты
разговоры ведутся улыбками
вполголовы вполуха
их город как провод айфонный дрожит и млеет
когда в одиноком театре играет последний звонок
и всё обращается в ток
и если есть в мире
я не знаю
милосердие глупая магия или хотя бы случай
тогда я однажды проснусь в гибком городе
вытянутом в провод
замкнутом со всех сторон
где заряженные и добрые
где белые и сытые
родные мне жизни бредут
из театра
в узкие окрестности -
спать
***
гравитация сидит у каждого в переносице
тяжелые сифилитики лишаясь этой точки
уходят потихоньку в свободный полет
незамкнутой ракетой
пока еще не в невесомость
но они ждут ее и дождутся
пациентов после ринопластики
земля притягивает уже понарошку
поэтому в темноте они делятся
на порхающие пузыри бледно-телесного цвета
утром собираются в произвольном порядке -
в клетках застревает свобода
невесомость еще отбрыкивается
но скоро возьмется за свое
они ждут ее и дождутся
когда мы стоим лицом к лицу
земля становится ближе
город рвется за плечами
тяжесть смотрит в ноги
из-под кожи
и мы улыбаемся
невесомость далеко-далеко
тоже смотрит
из своей ракеты
она ждет
очень ждет
но не дождется
нат гео уайлд
совершенно беспомощный
он все же возмущается тем что его поедают
рвут жилы пушистые мускулы
вилкой поддевают густеющую кровь
поднимая голову
он издает слабый крик
в глазах влага и бесчеловечный укор
стадо далеко уже
скрылось за облаком пыли
в нежный песок ручьем
копыта и голова
***
мы все играем прыгаем
на голый пляж надвигается туча песка
небо затянутое божьей росой
то тут то там обрывается криком
оно непробиваемое
вроде
нам рассказывали: так было специально придумано
чтобы сверху ничто не падало восвояси -
пришел например ураган
через соломинку всосал песчаные куличики и лопатки
позже погуляв с ними в брюхе
захотел выплюнуть -
а небо тут как тут
все заплаканное ангелами
твердое и в несколько слоев
обинтованное вокруг нашего пляжика
и предметы падают на изнанку неба
как на гамак
оттягивают его вниз но не могут пробиться к земле
а поскольку погода тут очень ветреная
то уже давно весь песок отсюда исчез и не вернулся
и жирное небо обвисло уже так
что на цыпочки встав его можно потрогать
но сегодня надвигается туча на наш пляж
где мы прыгаем играем
пятками стучим бьем плоские камни
туча ползет из неба
как клочок набивки из вспоротого плюшевого медвежонка
не встречая преграды
спускается сквозь слой первый
второй третий
со стоном игрушечные самосвалы просачиваются в бетон
в прозрачный пляж
отполированный нашими босыми ногами
с треском горит полуживая пластмасса
впивается в податливую корку
в гроздья щебня опустевшие наши глаза
небо не выносит
оболочкой медузой расплывается
и где мы где
поднимаем головы охваченные облаком
по пояс в песке в горькой приятной пене
горячей
в которой рыбками снуют перочинные ножики
крем де ля крем
ошпаренные
мы все прыгаем играем
выбираемся из куч расталкиваем
все еще прячемся кричим
стуки стуки за себя
до дрожи в коленках
живые
пляж переполнен
земля не выносит
и прогибается так
что на обратной стороне кто-то уже привстает на цыпочки