Кирилл Корчагин
Nordica
* * *
железные зубы метро оживления время
чаша полная птиц и растений туда
где изогнуты стены свечением у̀тра
в картонных коробках потертых пакетах
фрагменты переворота и осторожные плоскости
разъятых снарядов — иди вместе с ними поток
обвивает пальцы твои уносит влажный язык
сквозь сужения и триграммы эритроцитов
в стеклянные комнаты сна — и отражения
возлягут с нами и нет ни отца ни брата
бессмертная слава в вышних
молниеносным движением испепеляя зачем
разъял ты кварки дѐвичьей плоти
и щедрою горстью бросил на плиты
под свет габаритных огней
памяти логического позитивизма
когда падает на ступени
протокольно тело
венского сада цветы разрывают
легкие влюбленных
на горизонте всходит
зарево над рейхстагом
и падаешь на ступени
через сотни клеток пуля
проникает в артерии и капилляры
стягивает эритроциты
здравствуй выблядок коминтерна
обгоняя дыханье влюбленных
биографии штурмовиков
как торжество мистики
над атомарными фактами
и приветливо коснется
прозрачной рукой хорст вессель
плеча твоего о друг
о брат верхом на драконе
взламывая вулканические глыбы
пронесется в прелом тумане вены
меланхоличная гибель
на стогнах рейхстага
под восточной звездой
* * *
на кого нас оставил звездный партайгеноссе
дымится его сигара смущенная любовница
кутается в поношенное пальто черной кожи
пятна вина на полу отброшен бокал
и жилы пронзенные свистом шпицрутенов
скрупулы в легких стеклянный песок в трахее
раскаленными когтями разрывает кожу
красный цветок внутренней жизни
трофеи гниют в ногах побежденных
тоталитарным летом улицы опалены
дымными струями по водостокам
кровь струится твоя и быть может
в солнечном коллективизме плавятся
решетки оград городского парка
брабантский мрамор и золотые гробницы
обнажая в ожесточенной борьбе
переломленные древки знамен в черной
трясине золотого воздуха алхимического
а вот и тело твое очерченное ветвями
опавшими листвой взято живым на небо
tranströmerträume
сытые поэты северных стран северных годов
сиятельные обломки стекающиеся к утренней звезде
сернистыми облаками над утесами озерами скалами
в тумане уст золотой голконды флейты и барабаны
их бесконечных теннисных кортов незаконченных
партий для левой руки но окруженные черными
брызгами восточного семени сочащегося сквозь
тоскующую валгаллу звучат клавиры поверх голов
и в рецитации диктера гремит вокализ снарядов
воскрешенными клавишами парализованного рояля
разрезающие горы драконьи тропы вьются вокруг
в сумерках сочатся пещеры свечением о звучи
пиита побережья вымирающей сталью норда
сотрапезник пены и туч отсеченный рассветом
от широты долготы освобожденный
* * *
высекая искры из травы подножной
приближается буря в поле и русского леса
тени на горизонте пока в гейдельберге
жилы мертвецов парализованы или
гальванизированные сумерки раскроены
бликами пляшущих созвездий
скапливается мрак в изломах платья
безответный пока не расколоты
кости о выступы стен зубцы бойницы
всё это смотрит и придвигается ближе
рука на колене и выше проваливается
в немощь и ветхость су̀чка кому ты
отсосала на заднем сиденье пока тени
вжимались в лощины дрожали гибли
смятые инсталляцией заката взнесенной
над раздавленными автомобилями
в меланхолически пылающую высь