Василий Бородин
ХОБОТ ВОДЫ
but what is poetry?
it's like
a metaphysical dislike
*
с камнями в карманах идёт жонглёр
за синими днями как война
с тяжёлой слезой посреди груди
когда она выйдет -- он умрёт
о Франция мысли и листвы --
всё в тебе ползёт-поёт!
летучие тучи, шерсть огня
небесного, как в следах колёс
когда время вышло и пришло --
одно и есть что свет слёз
планета Земля -- как в руке земля
и морось вслед дрожи звёзд
*
когда художник глядит любя
он смотрит на углы --
и грани стёкол и стен горят
и крИвы черны стволы
и воздух улицы не тот
что в комнате в тоске
-- он входит в аптеку, идиот,
спьяну и налегке
влюблён в провизоршу -- она
глазами размером с мир
или печальна и грустна
наедине с людьми
или ей каждый -- как вблизи
родной прИ смерти старик
и всё вдруг рядом с ней грозит
сорваться на тот ритм-крик
позорной дрожи рук когда
сущее столь вдали
от должного, что -- сам как навсегда
вбит в самую глубь земли
а она дылда стоит в прямом
халате -- так вдаль-умна
как память о всём ничьём немом,
и -- вместе вдруг тишина
*
что ты видишь как лесное
как лесное лицо
это -- стог снега
это -- сноп зноя
это -- цепь, на которой сидит лист-царь
отвернуться угнаться
обознаться уткнуться --
в всё чужое родное
только и биться
превращаясь в просветы -- не дыша, зная
ЧЕРНОВИК ТЕКСТА ПЕСНИ, НАПИСАННЫЙ С ДВУХ СТОРОН УПАКОВКИ ГЛИЦИНА, В РАЗВЁРНУТОМ ВИДЕ НАПОМИНАЮЩЕЙ ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО СКАТА ИЛИ КАТОЛИЧЕСКИЙ КРЕСТ
нЕмы ума
ямы ума --
дОмы и грОбы
гляди в оба крАя жизни:
ни
там -- не пред-
родовАя тёплая тьма,
а -- надежда, воздух
ни тут не
прах-крах
а одни дни как
синие звёзды
лёгкая их немота
и ломОта --
маята
там и тут, тут и там
*
когда я о медицине
то я о ней говорю
вот бабушка в неё верила
(а в бога совсем не верила)
бог смотрит в человека
в тот редкий мудрый миг
когда человек -- рядом с смертью и не в безумии
-- не каждый день так бывает
ну -- у наркоманов почти каждый день
затем они и друзья
пусть не насмерть верные, но -- единственные
(это я отвлёкся)
а бабушку-девчонку
в сороковых годах
носили мыши-медсёстры
на маленьких руках
как всех таскали тащили
за двадцать лет до всего --
любому Гитлеру его слепые слёзы нежно сушили:
"не беда, ничего"
солдатский Георгий -- гОрек
как... острые углы
как тошнотворной водки
божий меч-луч-меж-мглы
*
кто сегодня капля сплю
те и никто себя люблю
пылью лететь
как хороший поэт сказал
позёмкой лететь --
жить хотя бы полметра
это Крюков сказал
я не умею сочувствовать замирающим
предметам и умирающим
людям -- всё как-то осыпается
засыпает и просыпается
принимая потери как
если не должное, то спокойное:
были -- а теперь нет
шелестели ногами, жевали хлеб
видели нимб вокруг каждой секунды,
пух тополиный
мешался с пылью и структурно сложным
пухом цветов одуванчика
золотой свет гулял --
и вдруг и запросто ровно весь заблудился
*
что в кармане есть хорошего
чтоб спасти червяка
тянущегося внутри лужи
с тем отчаянием Жана Вальжана
с Мариусом на спине
которое трудно спутать
трудно скомкать отбросить
а в кармане есть
красный московский проездной
мятый и глянцевитый чек --
но он очень крепкий
если сложить в двадцать раз
...на земле есть веточка
она гнилая, сразу ломается
не поранить руками:
он, червяк, в каких-то своих частях
убедительно напоминает
нитку, в каких-то частях --
быка, свинью, змею
в редких мгновениях -- собственную свою
жизнь, целиком её понимает
БЛЮЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЛЮБВИ
фак, как они называются
сгустки гроздья
в форме Южной Америки
в духе Северной Америки
в форме больной
печени --
гроздья сирени
я среди них искал цветочек
в пять лепестков
не нашёл, но искал --
себе, не тебе
...то есть:
тебе -- не себе
не нашёл
оба не заслужили
нашёл бы --
сфотографировал бы
все бы вдруг увидели --
но какой зеркалкой
сфотографировать, чтО --
искал, не нашёл?
полчаса искал -- и ушёл
но мы НЕ ЗАСЛУЖИЛИ
жили выжили жили
заранее
замерли умерли
и ожИли --
раз-навсегда
*
среди черт ветра
среди слеп чаща
среди сложное смысл --
о! согласовать
слов и дружба
когда, веришь, весь пьян русский
ударяясь лбом стен нет тех
но не тех но там --
проснёшь вздрогнешься --
и вдруг всё понятно
любишь тех кто не предал -- друзей
любишь девушку -- вскользь-прекрасна
и пытаясь встать
пусть смешон --но ЗАНОВО-СОБРАН!
хорошо в самолучшем составе
частей всего
ползти по столу рукой
по углам -- затылком
ловя, господи, лю-
бое слово вдаль:
да
здрав-
ствует
эхо!
*
христианское радио
девяностых годов
не имело в себе -- робости, осторожности
не было впечатления, что все ходят к парикмахеру для борОд
там было три занятия:
люди или старели
или болели, или горели
или теряли последний хвостик веры:
Аркадий Ровнер поставил последний раз
песню самодовольной группы "Вежливый отказ"
медленно произнёс: "я до конца понял: я не христианин"
и с тех пор ни разу в эфир не вышел
а я в том летнем июле сбежал от этюдника на чердак
смотрел в окно, ждал увидеть Катю на велосипеде
Юра ей нравился в сто раз сильней, чем я
есть ведь и счастье прощанья с невидимыми вещами
по радио хвалили Берроуза, Бойда Райса
и Наталия Трауберг говорила: если есть немножко здоровья,
надо пить водку -- хотя бы ослепнешь на полчаса,
не будет бить ключом эта кровь из сердца, впустую
*
суббота-воскресенье
которые мы нам
о чём они спасенье
зачем они луна
я так тебе способен
сказать - как иногда
упрёшься взглядом в солнце:
не "больно" -- "навсегда"
*
негры бунтуют
...они не психи:
хочется прыгать!
я сам хотел работать -- не человеком
а ходом долга
счастьем дождя
очень смешно и стыдно преподавать сложное
а прекрасно ломать стулья и столы
сдавать в утиль профиль из алюминия
по которому при
позднем Брежневе ездил
ящичек письменного стола
там жила-была
стопка машинописи --
подписи, печати
всё это что-то значило!
а теперь
в складской подвал входит ничей зверь --
промокший голубь,
и сушит-топорщит спину
как беспородное "Наше радио" поёт:
У-
ЛЫБ-
НУСЬ
*
вдруг придумай кому подарить
(купить у букиниста)
тот прижизненный "Камень" --
с чёрным обрезом
и в противной обложке Родченко
чёрно-бело-зелёной
тебе букинист даже в руки его не дал взять --
усмехнулся, как
рыбка брюхом кверху:
книжка стОит как вся зарплата
как две квартплаты
и как десять журнальных гонораров
как пятнадцать штанов в секонд-хэнде
(тельняшек в военторге)
по тебе это видно
но
ты увидел: книжка цела
и ты в том восторге --
лучевом, на годы вперёд
когда сообразил, кому подарить
*
роется смерть
в будущем и грядущем
эй, пошли выпьем поедим
ты, смерть, не годишься
ни в любовницы, пьющая галлюцинирующая старуха,
ни в собеседницы -- ясно, что не читала самых простых, самых лучших книг
и тебя трясёт
смотрим вместе с тобой на весь этот дикий
жилистый и наведённый на
предпоследнюю резкость мрамор в метро
я сейчас решусь посмотреть на причёсанную, не меня ждущую студентку
вдруг обнимающую -- сверстника, пошляка, явного дурака
но они уходят
зА руку держатся и бодаются как коты
а мы с тобой, смерть,
остаёмся беседовать о цвете темноты, об об об об объёме тесноты --
не злись,
не плачь, мама!
*
каждую ночь,
господи,
на любой кухне --
пытка водой:
капает кран-гусь
в не-
мытую кастрюлю
таракан, паук, муравей
ведут свою паутину перемещений
напоминающую партитуру симфонии
европейца, не знающего, к чему приникнуть --
всему чужой!
но давай объясним: бог не смотрит свысока
а выдаёт свободу как одеяло
в дур-доме, дет-доме и тюрьме
вспомни любой день: там всё сияло
и упиралось в комнату, а не в смерть
*
в кого я только не влюблялся
кого я только не боялся
о ком я только не мечтал
над чем я только не летал --
над маленьким безлюдным сквером
сияя христианской верой
как стая белых голубей
и песня группы "Хуй забей"
кусты шевелятся пустые
и мысли движутся простые
о чём-то больше бытия
как эта песенка моя
ПЕСНИ
1
идут солдаты
трам-прам-брам
идут монахи
храм храм храм
идут сапожки
хруп-пип-хром
всем понемножку
гром гром гром
пуля солдата
не бери
похоть монаха
не борИ
гОре сапожкам
плюх-хлюп-грязь
всё понемножку
зря зря зря
2
колОтится лодочка
о сЕрый причал
ангельское воинство
в березняк сквозит
а другое воинство --
ельником сырым
...ночь качает лодочку
а там день кричит
чтО я буду буду ли
баю-баю где
и когда разбудят нас
для новой земли?
в одной чаше пепел сор
кость и яма лжи
а в другой горят водой
камни-голыши
и чАши качаются
баю-баю-бай
колОтится лодочка
спит день
ночь не спит
3
плуги
флаги их -- грачи
их ван Гоги -- силачи
едут в нашем балагане через дождика лучи
о'бручи
"ад и обратно"
львы летучего ума
едут как слепые пятна через спящие дома
через
крышу небосвода
и свобода впереди
слёзы распирают грудь, и цепи рвутся на груди
*
синие камни не текут
не дрожат не лежат
в золотом песке
а они твои глазА и я длюсь в тоске
кажется -- время тихо
застывает стеклом,
режется углом
но вдруг всё -- как прОмах
стрел смерти --
вместо них
просто солнце, как в детстве:
ветки, крылья
2020
Москва