Максім Мельнікаў
Межгалактическое кино
Межгалактическое кино
Был солнечный день. Небесные горы и реки переливались разными цветами. Мычали коровы. Лилось молоко.
И только межпланетной телетайпной ленте было не до красот и радостей. Она беспокойно стрекотала, отправляя в голубые просторы электромагнитных излучений тревожные фразы.
тчк тчк тчк
Агентство новостей Седьмой Планеты Триффидов Созвездия Розового Жирафа передаёт. В районе Красного Озера органами Правой Руки Головного Механизма задержаны и помещены в Прозрачный Распределитель биоорганизмы с порядковыми номерами NS-5398D (классификация А) и PT-4366T (классификация А). Работники Правой Руки вменяют им в вину незаконное уничтожение и утилизацию в зарослях крока несовершенного биоорганизма BM-0002F (классификация B), так как прекращение деятельности и утилизация биотел на Седьмой Планете Триффидов возможны только с санкции Головного Механизма. Когда следователи Правой Руки обнаружили биоорганизм BM-0002F (классификация B) на заднем дворе дома, в котором проживали биоорганизмы под номерами NS-5398D (классификация А) и PT-4366T (классификация А), он представлял собой набор бессвязных молекул, кровяных телец и переработанной биомассы. Налицо нарушение Прав и Свода Уставов Головного Механизма.
тчк тчк тчк
Вину вышеупомянутых биоорганизмов усугубляет тот факт, что свои преступные деяния по незаконному прекращению деятельности несовершенного биоорганизма BM-0002F (классификация B) они пытались скрыть, и с этой целью похитили и подменили недостачу другим несовершенным биоорганизмом под номером FC-0004H (классификация В). На несоответствие биохарактеристик обратила внимание работница Отдела Мер, Часов и Весов во время плановой проверки данных развития.
тчк тчк тчк
По решению Всевидящего Ока Головного Механизма за грубое и сознательное нарушение сразу четырёх законов Прав и Свода Уставов Головного Механизма биоорганизмы под номерами NS-5398D (классификация А) и PT-4366T (классификация А) были растворены в жидком азоте и возвращены в Исходную Вселенную.
тчк тчк тчк
Олег лежал на кровати. Он жил на планете Земля между крытым бассейном, в котором день и ночь раздавались крики «Оп!», и коровником, и ничего не чувствовал, ничего не знал. Он не был летучей мышью, поэтому все электромагнитные бури и ультразвуковые колебания обходили его стороной. Он смотрели телевизор, с флегматичным равнодушием путешествуя по эфиру. Не хотелось ни есть, ни спать, ни думать. Передвижение по эфиру было для него путешествием в будущее, где будут силы и желания, где бесконечный, но одинаковый калейдоскоп жизни разобьётся и наружу высыпятся сотни цветных бриллиантиков, радуясь свободе и солнечному свету. Киноканал YES1 был каналом сентиментальной грусти. Слёзы женщин под викторианскими вуалями сохли как вода, и жизнь радостно неслась вперёд навстречу новым далям и горизонтам. Это был мир сильных женщин и мужчин, что бесконечно и белоснежно улыбаются, и за которыми как за каменной стеной. Ближайшие три дня других людей на этой кнопке не обещали, поезда в горизонты закатов и рассветов уже нетерпеливо пыхтели, выпуская из-под колёс белый нетерпеливый пар, и Олега ожидал следующий шаг: на канал YES2, где показывают существ в касках с рогами и очень смешные комедии. Но телевизионные окна синего и голубого цвета отказывались исчезать, мешкали, стучали рамами, царапали ту сторону стекла, кувыркались, грозя острыми углами разбить тонкое равновесие между мирами. Человек недовольно шевелился. Чёрная коробочка пульта тоже явно была не его стороне. Кнопки не отлипали, зелёный маячок переключателя не зажигался. Если бы телевизор умел говорить, если бы стекло умело плакать… «Сезоны любви», фильм «Сезоны любви», дурачилось синее окно. Режиссёр Принцесса Моника, прочитал человек, и голубое всплывающее окно завертело колёса по экрану, хохоча и фыркая от удовольствия. В царстве программ и машин началась вакханалия.
Принцесса Моника
Принцесса Моника
Принцесса Моника
Воздух стал горячим. Запахло машинным маслом. Один за другим послышались несколько разрывов. Заревели моторы самолётов. По комнате запрыгали блики, разбрасывая занавески в разные стороны. Взмокло под коленями.
- Я не летучая мышь. Я не умею в воздухе крутить виражи, - с тоскливым страхом подумал Олег.
По поверхности телевизора поползло сообщение об учениях воинской части, расположенной недалеко от крытого бассейна. Там по-прежнему кричали «О-оп!». Зелёный чин в левой половине экрана отрывисто отвечал на вопросы. Технику надо проверять, чтобы была готова.
тчк тчк тчк
трещал эфир
Светило солнце. Небесные горы и реки переливались разными цветами. Мычали коровы, отдавая тайну жизни железному лязгу замков и ворот. Скользкие доски, бесперебойно гудящая программа…
Больше в этот день ничего не произошло.
Метаморфозы цивилизации
В обществе будущего
начался массовый исход кентавров
из прозрачных офисов
из зданий
из бетона из стекла.
И действительно
какая может быть
работа
какой может быть
доход
котировки
и торги,
если
с одним копытом
ни печать не поставить
ни договор подписать,
когда в голове
лишь солнце
пляски
да бегемотики
в юбочках.
… да бесстыжие вакханки…
* * *
Ариадна пишет письмо. Ослепительно белое платье. Изящные безукоризненные пальцы с продолговатыми ногтями перламутрового цвета.
Она пишет:
Уважаемый господин Тесей! Доводим до Вашего сведения, что в связи с неутешительными экономическими результатами последних лет, с огромным количеством заключённых сделок, принесших убытки нашей корпорации, а также в связи с изменением политики и стратегии руководство нашей организации приняло решение прекратить Вашу деятельность на должности директора отдела стратегического развития, планирования и маркетинга. Необходимо отметить, что все финансовые обязательства нашей компании, взятые на себя в договоре о найме на работу (компенсации, премии, бонусы), будут Вам выплачены сразу после вступления в силу данного письма.
Письмо вступает в силу с момента получения.
Благодарим Вас за труд и желаем успехов на дальнейшем жизненном и профессиональном пути.
Искренне Ваша
Ариадна Минос.
Девять тысяч пятьсот восемьдесят пять
Семь тысяч четыреста двадцать один
Пятьсот восемьдесят
Десять тысяч двести
Шестнадцать
Триста тысяч девятьсот семьдесят шесть
Триста один
Четыреста
Бегут по экрану лабиринты цифр…
Ариадна пишет другое письмо. Залитый бесконечным светом стол из светлого дерева. В волосах играют звёзды.
Она пишет:
Уважаемый господин Минотавр! С радостью сообщаю вам о принятом нами решении назначить Вас на должность директора отдела стратегического развития, планирования и маркетинга. Следует отметить, что данное решение мы принимали с лёгкостью и без сомнений, ибо качества, проявленные Вами на должности директора по работе с персоналом, убедили нас в том, что именно такие люди как Вы необходимы, чтобы вывести нашу компанию из затяжного кризиса и полосы неудач. Мы готовы сотрудничать с Вами на долгосрочной основе. Мы с отцом считаем, что Вы – наше будущее. Также считаю необходимым добавить, что Вы имеете полную свободу действий при подборе коллектива для работы в своём департаменте.
Письмо вступает в силу с момента его опубликования.
Искренне Ваша
Ариадна Минос.
Корабли шли домой
под чёрными парусами
водили хороводы
козлоногие
развратники сатиры
вдалеке
замаячили родные
рога.
Ноктюрны
Амон Гет был прекрасный любовник
педант и эстет
словно знал
что
спустя пять десятков лет
его сыграет в кино
сам Ральф Файнс.
по утрам играл ноктюрны
Ференца Листа своей
красавице-жене
она лежала на белоснежной
простыне томно жмурясь
вспоминая о вчерашнем.
улыбалась
любила солнце
сладкий чай и
новый день.
лишь одно
не давало покоя
душе Амона Гета
идеально не удавались ему
ни ноктюрны Листа
ни сонаты Шопена.
вот здесь
вот тут
между этими клавишами
звук был нечист и неполон.
послушайте любезный
мой милый идеалист
говорит Амону Гету
сам Ференц Лист
вы жмёте на педаль сапогом
грубо и резко
поэтому и звук выходит
неточен и нечист.
А ну-ка, сказал Амон Гет
денщику
сапог оторвался
вместе с ногой
но крови не было
гауптштурмфюрерам СС
запрещено её иметь
согласно уставу.
вот педалей рояля
теперь не достать
разве только
костылями.
Рай
Нет большей благодати
чем в зал войти
где тёплый свет
где пол усыпан серебром
где розовая пыль дымится
в лучах могучего светила
где стаи птиц голубокрылых летят над радугой-мостом.
Послушать шёпот душ умерших
что ищут новый дом
в челне Харона сквозь тихую реку
переправляясь…
И возвысив голос
до горных круч
и понизив
до Марианской впадины
обратиться к раздающему
по имени.
Случай в провинции
получить лопатой в лицо
огромным тяжёлым листом
огненного железа
получить ручкой от колодца
по переносице
чугунной сумасшедшей палкой
толщиной в два пальца
тянется шумное ведро
к центру Земли
крутится и смеётся.
увидеть как
закипели красным цветом
омуты
под тоннами моста
почувствовать как
липким залило глаза
обожгло лицо
сбилось дыхание
планеты
исчезли облака.
это не я
гулко и бездонно
откликнулся каземат
не я
сказало
пустое окно
не я
засуетилась плесень
на затоптанных ступенях вниз
земля тяжело молчала
с набитым ртом
вздыхала
пыхтела и сопела
хотела
прожевать
проглотить
включить радио
внутри
плечистые люди
прямо в кабинете
задержали
директора и главного инженера
местного химкомбината
купюры были меченые
и в реку вылилось
несколько тонн
отходов
красных чернил
красной гуаши
крови просто
больше нет
кончилась
масляная краска
долго сохнет
слипается на веках
почистить зубы
битым стеклом
пустых окон
когда
хочется мистики и сенсаций.
Звонок
сергей думает
как-то так
люди мечтают быть начальниками
или хотя бы ответственными за
какой-нибудь ограниченный фронт работ
мечтают о глобусе на ножке
который можно крутить и
смотреть на него сверху вниз
мечтают о карте мира на стене
мечтают цветными фишками отмечать на ней
взятые города и занятые территории
хотят составлять рабочее расписание
выслушивать просьбы
(иногда не удовлетворять их)
хотят чертить графики
получать почту
влиять на процесс принятия решений
и за это готовы получать шлепки и нагоняи
от более серьёзных менеджеров и обладателей
именных электронных адресов.
любитель живописи называет это
перспективой
теоретик литературы
ростом.
газета пишет
примерно так
на камчатке проснулся вулкан шивелуч
его выбросы изменяют местный ландшафт
а километровый столб
копоти
дыма
и пепла
мешает птицам
самолётам
и даже астрономы сообщают
об изменении амплитуды мерцаний
далёких небесных тел.
активный представитель бизнес-сообщества
выступает с инициативой
примерно такой
клавиши на огромных массивных роялях
надо раскрасить в разные цвета
синий
красный
жёлтый
зелёный
голубой
и по новой
и так до конца
партитуры записывать цветными фломастерами
и каждая нота
каждый полутон
каждый оттенок
будет соответствовать цвету клавиши
ведь все хотят слушать гайдна
наш мир разнообразен
а фломастеры добавят ему
демократичности и простоты
японцы вечно чего-то боятся
роботов
цунами
клятв по утрам.
Мифы Древней Греции
Однажды вода перестала закипать при ста градусах,
и было неясно,
то ли вода изменила свой вечный химический состав,
то ли планета начала остывать
и ста градусов больше нет.
Те, от кого ждали ответов,
сбились с ног и чесали затылки.
Изменились люди,
их лица окрасились в красный и зелёный цвета,
некоторые превратились в кентавров,
им неудобно было сидеть на производственных совещаниях,
и делать карьеру,
мешали постоянно поднятые передние ноги.
Уставали и болели.
16.04.17
Мой футбол
1.
Футбольный клуб «Динамо» (Ленинград)
был соперником «Витязя» из нашего города,
клуба, который был назван в честь древнего рыцаря,
то ли в честь телевизионного завода
рядом с огромным пустырём,
в борьбе за предпоследнее место нашей пятой зоны.
Любопытно было наблюдать,
как эти две команды уже ничего не обещают,
а каждое касание мяча означает депрессию и безнадежность
даже по меркам нашей пятой зоны
нашей второй лиги.
Тогда ещё не было «Кировца»,
который был сильнее обеих,
это был живой пример
успешного аутсайдера,
такого же огромного и неповоротливого
как и тот самый трактор.
Смешно, но самого известного игрока
той странной команды
звали Михаил Умников.
2.
Надо ли говорить,
какой фурор произвела в нашем городе,
зажатым между керамзитовым заводом
и обмелевшей Западной Двиной,
та самая победа «Витязя» над ленинградским «Динамо»
летом восемьдесят восьмого года
во вселенской битве вечных аутсайдеров?
4-3, и отыграли два гола.
Западная Двина ощетинилась песчаными косами,
и прыгать с Кировского моста стало опасно,
можно было разбиться,
а не утонуть,
а это не совсем одно и то же.
Свободно по Западной Двине плавали
только масляные пятна,
меняли форму,
пропадали
и появлялись вновь,
сверкая на солнце всей своей радугой,
а откуда им там взяться,
если по реке уже давно не ходили
даже маленькие моторные лодки?
Коренастый и чумазый пароходик
толкал нашу баржу
с привинченными к железному полу
деревянными скамейками зелёного цвета.
Мы рассекали надвое не знавшее
ни водоворотов,
ни крутых падений
впопыхах брошенное меж кривых берегов
кухонное полотенце реки,
и на оба берега набегали огромные волны
от нашей баржи
и нашего винта.
Качались лодки дачников.
Мы держали в руках подписанные чемоданы
и каждый казался сам себе
вождём Атлантиды с жабрами за ухом,
но никто в этом не признавался,
жабры за ухом бывают только у рыб,
а не у героев или вождей.
Где-то было принято решение
порадовать ребятишек
и отправить их в лагерь
по воде.
3.
Антисемитский еженедельник «Политический собеседник»,
выходящий в Минске в поздние советские времена,
рассказал, что Марк Шагал родился в Лиозно,
и что его отец и вся семья торговали селёдкой на базаре.
Ох, уж эти Гиршевичи, так и писало издание.
Когда по громкоговорителю в автобусе водитель
объявлял следующую остановку,
никто не боялся.
В Витебске никогда не было метро,
и голос водителя был по-соседски тёплым и знакомым,
все думали, что это Колька с третьего подъезда
ишь ты, вымахал!
остановки объявляет!
и улыбались сквозь тяжкие мысли.
Следующая остановка – речной порт.
Речной порт, так и говорил Колька.
Единственная коллизия – ему никто не верил.
Порт – это
кофе
моряки
легкомысленные ангелы
табак
встречи
надежды и
загадочное слово «такелаж».
Так писали книги и показывали кинотеатры.
Когда господь получил ордер на выселение,
грузчики выронили из мешка старое кухонное полотенце
и меж усталых ржавых берегов
появилась Западная Двина
вся в дырках.
Острые зубы консервных банок
когти разбитых бутылок
пожирали её по частям.
На базарной площади,
с которой отправлялись автобусы на Рубу,
даже шумно никогда не было.
летали куски войлока
ноги вязли в мягком парафине холодной весны.
наощупь выискивая свои рельсы
ползли слепые трамваи.
Резня
Маша всё время сутулится
она похожа на запятую
всегда стоит в нужном месте
и своего не упустит
её муж Лёня всё время ходит вокруг дома
(как часовой несменяем)
стучит
и мастерит
отпускает скабрезные шутки про длину
неизменно про длину
в любой ситуации про длину
думает
это смешно
настоящий хозяин.
Соседка Юля
не обижается на его шутки
она даже
не сразу их понимает
и только потом они с мужем Васей
снова и снова
тихо страдают от вселенской глупости
так нежданно упавшей прямо на порог
ведь фильмы и книги это одно
а живая
непосредственная жизнь
совсем другое
и к ней нельзя быть готовым.
Вера и Дима ни от чего не страдают
и редко чему радуются
просто живут слева от Маши и её мужа
и настоящие эмоции у них может вызывать
только впустую потраченный цент и
потребительская неудовлетворённость.
Лёня не шутит с Верой
у Веры муж всегда готов к прыжку
и может выйти скандал
скандал с рукоприкладством.
Вера звонит мужу с работы
ей пришла в голову идея
Дима, там, куда мы едем,
у Лёни живёт двоюродный дядя,
пусть он нас встретит
куда мы там пойдём
на ночь глядя?
там ночью минус два
а у нас ни пальто
ни шапки…
Мы согласны
отвечает Маша
оттуда
куда вы едете
к нам приезжает другой двоюродный дядя
а у нас на всех просто нет места…
дайте нам ключ для дяди
ведь вас всё равно не будет.
Каждый думает
что думает о семье
о её благополучии
практическом благе
самка анаконды крупнее самца
и у них часто происходят случаи каннибализма
ведь для вынашивания и откладывания
яиц
требуется много
жизненно важной
энергии.
Она тоже думает
что думает
О детях
Про Диму О. Чтобы стала светлая душа
Папа Димы О. служил в ВВС. В 45 лет он вышел на пенсию и стал православным христианином. Пополнил воинство христово. Посещал небольшую церковь рядом с железнодорожным вокзалом, вокруг которой постоянно лежал грязный серый снег со следами гари от труб проходящих мимо пригородных дизелей на Вязьму и Рудню, а воздух пропах сгоревшим керосином. За усердие в молитвах и искренность сердца получил даже небольшую должность в местной иерархии. Ещё не батюшка, но уже и не сторож. Следил за порядком, за сохранностью утвари. По ночам мог спать дома. Вместе с папой ходил и Дима, парень задорный и полный жизни, активно задумывающийся о её смысле. В ту пору Дима был студентом первого курса пединститута.
* * *
Мама Димы О., была учительницей и в бога не верила. Была уверена, что наш мир и всё сущее в нём было создано по решению педсовета и по рекомендации методического пособия. Над мужем и сыном посмеивалась. Однажды Дима поехал в гости к девушке Лиле, которая училась на курс старше. У неё была бело-жёлтая копна непокорных волос и дерзкий взгляд. Дима стал за ней ухаживать, а ей было лень сопротивляться, поэтому Дима решил, что она от него без ума. И вот один раз, не предупредив Лилю, он поехал к ней домой. Жила Лиля далеко, надо было добираться двумя автобусами. Дима, сопровождаемый присутствием божьим, добрался. Лили дома не было. Зато по лестнице поднималась группа беспокойных парней, ищущих веселья для души на вечер. Задели Диму плечом, потом спросили, с какого он района… На следующий день Дима пришёл в институт в тёмных очках и рассказал, что мама посмотрела на него и сказала, ну ты, как истинный христианин, подставил другую щёку? Была зима. Лежали сугробы. В старой свалявшейся шапке-ушанке и в тёмных очках Дима выглядел вызовом миропорядку.
* * *
Дима О., качал железо. Строил своё тело, и ему это очень нравилось. Поэтому одевался он аскетично. В любое время года его гардероб состоял из синих тренировочных штанов из искусственной шерсти с лампасами и майки со шлейками. Зимой он дополнял пейзаж побитой молью шубой с тремя овальными пуговицами и старой шапкой-ушанкой, которую носил его дедушка, поднимавший в Смоленске Советскую власть. Свои симпатии к себе Дима переносил и на чувства и мысли окружающих, особенно девушек. Они все меня хотят, просто стесняются подойти и сказать об этом, говорил Дима, прислонившись к батарее возле туалета, и вслух делился своими самыми сокровенными горячими фантазиями. Потом он громко смеялся.
* * *
У Светы Б. были пухлые надутые губки и джинсовая модная куртка с поднятым воротником. Диму это сочетание приводило в восторг и задевало тайные струны души. Он вынашивал планы пригласить Свету домой посмотреть видео и включить какой-нибудь игривый фильм, где такое вытворяют! Вот, что она будет делать, не убежит же, спрашивал Дима и весь волновался. Пока он думал и рассчитывал, Свету Б. отчислили после летней сессии. Преподавательница литературы Оксана Альбертовна не смогла перенести того, что Света не знала, «Кавказский пленник» написал Пушкин или Лермонтов. Дима говорил, что это бог Свету наказал.
* * *
На институтский конкурс «Мы ищем таланты» Дима принёс баночку какой-то тёмной мази, разделся, весь немедленно намазался и стал похож на дядьку с картинки. Потом он ходил в трусах, ждал своего выхода, тщательно и подробно объяснял Жене Макарову, что вот после того как я сделаю эту фигуру, вот это движение, выключишь музыку, а то эффекта не будет. Диме подпевал Дэн Маккаферти. Публика приняла димино выступление средне-сдержанно. Дима ругался и проклинал её.
* * *
Дима знал, что говорил. За два месяца до шоу в актовом зале института Дима занял третьей место на чемпионате области среди юниоров. Это был успех. А всё потому, что Дима занимался в новой качалке, которую освятил батюшка в высоком головном уборе. С нами бог, радостно сообщал Дима О. Это его сияющая длань.
* * *
Дима О., знал, для того, чтобы мышцы были как горы, нужен белок. Поэтому ел всё белое и мягкое. Покупал в студенческом буфете двенадцать ватрушек с творогом и активно съедал их перед обедом по дороге домой, предварительно трижды широко перекрестившись на купола Успенского собора, который был виден в Смоленске отовсюду. Благодарил господа за пищу нам даденую. При этом его шуба была распахнута как у барина, а шапку он сжимал в левой руке как вождь. Бойкая и острая на язык Оля Ч. из Ярцево смеялась над ним и напевала, а ты не лётчик…
* * *
Перемены в стране Дима поддерживал. Мечтал о Татьяне Митковой и краснел, вспоминая о композиции швейцарского дуэта Yello “Oh Yeah”. Бросив взгляд на пасмурное небо, Дима восклицал, да, что это за погода, что это за страна?! Здесь никогда не бывает солнца! Впрочем, иноземцев он недолюбливал, и всё время вопрошал меня, как это в русском учебном заведении столько преподавателей с такими именами-отчествами? Лариса Захаровна, Владимир Ефимович, Вадим Соломонович? А? Когда я начинал над ним смеяться, он сетовал, что я полон чёрной бесовской злобы ко всем светлым нашим порывам. Зайди в любой наш книжный магазин, что ни атеистическая пропаганда, то – еврей, негодовал он.
* * *
Любил Дима и поспорить, подискутировать. Единственным его ответом на любой вопрос была формула: пути господни неисповедимы. Хочу так поверну, хочу эдак.
* * *
Сегодня Диму О. называют батюшкой или отцом. Супругу его – матушкой Ольгой. Он протоиерей в Тверской области. Говорит, что не понимает фразы «Начинается возрождение России», она ведь, Россия, никуда и не исчезала, была всегда с нами, среди нас и в нас. На Диме очки и борода. Рассуждает об обуздании страстей наших. Хвалит телевидение и патриотическую направленность военного телеканала «Звезда».