Иван Ахмадиев
ДРУГИЕ СТОРОНЫ ЗИМЫ
Д.Б.
сорвали с меня платье, вспороли грудную клетку,
вырвалась душа на волю, понеслась пернатая дальше,
белая, круче снега, по земле решила скитаться,
скинув крылья, ринулась в грязь и пепел.
замахнулись, заарканили, на себя тянули,
плевала душа на людей, неслась дальше,
сшибая шапки, грузовики, пешеходов,
губами теплыми, нежными, рубцы на камнях оставляя.
бросили веревки, прицелы, крылатые ракеты, отпустили,
смеялась душа, истекая вареньем, носилась в чистом поле,
обернулась потом дневным светом и слепым дождиком,
а что моей была – да не важно и никто никогда не узнает…
тож Д.Б.
виски на стакан - 50, можно 100,
сигареты - две, но потом скурят обеих поодиночке,
свой мир построить, состроить как рожу всем "нет" и "но",
и вогнать пару объемов меда мимо вены, под кожу.
Главное - успеть (захотеть) коснуться чужих рук,
понять (пустить) тех, о ком можно, но, право, зачем же?..
Еще есть время, а потом - может и нет - или нам лгут,
а судьба - как на стакан - мимо льдинок к опять-навсегда-прежде.
у туалета в дешевом клубе нюхаем клей.
зачаровать что ли тебя, переломить
душу твою пополам, мой сексуальный зомби,
горло – порвись, сердце – сгний, а я не вывернусь.
удалиться с такою любовью в номер или
выпить еще двойного, лед растопив взглядом,
на семинаре хакеров и колдунов мне дали третий приз –
я влез, принеся жертву, сбацал крутой spell, все получилось…
и что нам теперь остается в этот праздничный месяц –
водка, секс и еще раз водка,
в пыли без снега или, вот так, на корточках сидя,
нюхать клей в туалете клуба дешевого.
что нам еще – кому б заложить душу,
у кого спереть, чтоб чужую носить навыпуск?
мы с тобою уже сплошь, тьма меня побери, цифровые,
морозы, нас настигли морозы – не больше.
я пританцовываю, бряк – бусы из поцелуев,
сделаю все ж из тебя зомби,
пошли в номер – все проплатили хэдлайнеры,
всем остальным – удачи, держите свои души в сохранности…
сказанное не сжечь –
из туч прорастет дождь,
выльет на день ночь,
небо к земле пришьет…
что же там за огонь?
крови полна ладонь, -
это – моя любовь
к тебе, которая, кто?
знаешь, мы все – такие,
сверху – вода, на палец-два пальца прозрачна,
далее – болото, и никто-никто не знает,
какие там, внизу,
подводные теченья.
я люблю твой силуэт в серой слюне сумерек,
когда ты стоишь, прислонившись к перилам и куришь,
или не куришь – мы с тобой глотаем таблетки от зимы и до самой осени,
сигареты курят нас, а мы смеемся и целуемся,
а еще ты классно танцуешь и смотришься в этом полосатом топике –
и такие старые, линялые levis, и серьга в губе – знаешь,
я не люблю такие штуки, но ты – смотришься,
и еще небо такое вот умирающее –
ночь продает нам новый пакет грез, без которого сложно дожить до рассвета,
и меня порою мучают страхи –
я не хочу всегда вот так в сумерках оставаться…
да.
прости, что-то меня несет по накурке,
я и сказать хотел всего-то –
я тебя не люблю, но
когда вот так ты стоишь, прислонившись к перилам и куришь,
в этой сумеречной дымной мгле,
мне нравится твой силуэт и…
у тебя есть все шансы…
наговорить тебе что ли наговор, наплести
на милую душу стальной доспех слов,
или какой иной что ли доспех
что ли защитить-уберечь и найти-не-терять
написать заклятье навести слог,
прицел что ли от печали и неудач,
еще чтоб здорова всегда и не плачь,
что ли натворить именем твоим волшебства
еще нанизать на нить да прошить насквозь
от потерь и будней кусачих скрыть,
все что смогу, я проговорю поперек-вдоль,
только для тебя, лишь тебе, тебе…
встретились, выпили, потанцевали,
музыка играла, звезды по небу носились,
звонил родителям, траву курил на балконе,
забывал имена и старался забыться, -
я этот Новый,
без тебя встретил –
нормально…
на кухне чай ночью пили, грелись, закрыв окна,
судорожно, боязливо, занимались сексом –
в туалете, между тремя и половиной четвертого,
запивал водку водкой, бадяжил горе, понял – «нет выхода»,
подпевал плохо, охрип, еще чем-то закинулся, -
я Год этот,
встретил без –
вполне можно…
по телевизору не показывали ничего – его отключили,
рисовал пальцами по паркету, пыль нюхал,
чихал, кашлял, простужался и заболел,
на утро тебе звонил – сказали, мол «абонент не меньше простужен»,
а потом медленно домой собирался,
глотал выдохшееся вино,
старался не думать – получалось, не думал,
улыбался, обнимал, прощался… -
Я этот,
2007-ой,
совсем без тебя встретил,
и как-то нормально было,
и не жалко.
объедки
1. количеством алкоголя компенсируя качество секса,
бегу в эпоху, меняю маски,
вру себе, что все изменится от одной перемены места,
но меняются лишь места, а объект страсти
сидит рядом в своих проблемах, со своими объектом –
ей осталось то же, что мне, но она не знает, -
собирать-красть-завоевывать и довольствоваться чьими-то объедками,
что, в принципе – ok, и почти никого не парит.
2. но, порой, за тебя и даже за части твоей одежды
(которые – не на тебе, что классно)
хочется остановиться и уже только этим достичь цели,
чтобы когда-то, позже, стать чьим-то объедком страсти.
и далее, далее – ничего не меняется, в этом
я застрял и полюбил бегство,
и порой думаю только сменить вектор,
но сие – когда ты рядом, т.е. крайне, просто смертельно редко…
После стихов А.Д.
стоим на балконе, забравшись в карманы созвездий,
с неба листьями – снег, хотя ты мне в три раза дороже,
твои тонкие холодом волосы пахнут цинично…
о господи, господи, господи,
твои губы царапают кошками –
на моих остаются зазубрины,
а в такси бы построить с тобой отношенья
мои пальцы твоими без смысла скрываться…
to Diawara
барбитуратовое откровение –
спустя курок мне открылись твои фото,
твои аватарки
/а помнишь,
хотела с английскими буквами
и курящую?/
снег зашатался по улицам,
я целую строки твоих текстов
мимо ларьков с сигаретами (обязательно Next)
или Previous 10,
я читаю твой город по пальцам,
мне снится слякоть на пятках Иркутска,
пьяные созвездия
/скоро будет пост о безумии/
согнуться и лежать,
судорожно вдыхать,
вжимать сердце в двери твоей френдленты
/я хочу, чтобы ты читала
мои стихи –
так, просто…/
я тебя без тебя глотаю
передозировка –
тошнит.
НА КУХНЕ
по столу и табуреткам
зайцев солнечных лепешки,
посторонний топот пальцев
тараканы на тарелках,
в рюмках и стаканах – ложки,
сигаретный дым прокрался
исцарапанные стены,
запах гари и простуды,
холода язык шершавый
сухари в духовке зреют,
медною накрыт посудой,
я сижу на кухне грязной
……………………
пьяный и влюбленный.
так нравились свитера «в облипку», нравились да нарвались,
как горловина неба с утра, как назад два года,
ты меня – уже, я тебя – никогда, и ничего не знает
обогреватель на метановой тяге – без него мы б совсем замерзли.
хотя платить за все – поздно,
и мы и так то ли разлагаемся, то ли таем.
и уже нервирует система «куплет-припев-куплет» в четыре строчки,
и когда говорят «ты не такой на самом деле» -
я тебя – никогда, но не в этом дело,
и ни на этой, ни на какой другой неделе,
ни в куплете, ни, там, в припеве…
но мне так нравились твои танцы напротив монитора,
тебе – мои стихи (да, в них есть что-то),
а подоконники смотрят остро –
просто
они нас не придали и строчкой, а мы их забыли,
а мы сменяли всю траву на общие выдохи –
это не плохо, выдохи были, да куда-то сплыли,
а потом пришли холода и зафиксировали наши вывихи.
ладно, короче, что-то не то в этом вермуте,
кино должно было уже закончиться,
я тебя – никогда, хотя порой безвозвратно хочется,
и вообще дороги памяти ладони на моих пальцах и глаза напротив,
а также кудри на подушке, пока я варил кофе,
и те самые любого цвета свитера «в облипку»
твои крылья по телефону
мне снова вполне пьется с крыши на крышу
конструирование дней недели
не проходит мимо –
меня выворачивает и стелет кусочком сыра
по изоконной картине,
где твои лапки в клевых ботинках,
окованных конденсатом,
музыка, везде только музыка и пчелки дождя,
и случается вдруг летное поле –
меня разгоняет, ты
стоишь на месте,
но мы по узорам ковров и стекол пыли и поцелуев
движемся оба
так параллельны и оставаясь,
то есть, не пересекаясь и
пятое время года подряд
как надавленные цифры – телефон,
глотаем таблетки –
не вовсе так,
но очень похоже…
трик-трак, трам-пам,
снег – падал-падал, курим план,
трик-трик, если попадусь,
тыц-тыц, на сохранении загружусь,
тик-тик, вырвать стрелки часов,
на засов, не бояться волков и сов,
повылезли из голов-лесов,
прам-парарам, закрыть себя на засов,
бам-бам, отстучать этот стук,
тук-тук, сердце встает вдруг,
глядь – под плуг, а под ним друг,
крэкс-пэкс, чертов же наш флуд,
шепот, ш-шепот, клаг-клаг,
я ухожу, и покрываюсь так,
бум-бум, в моей голове – враг,
а я отсюда пополз – всех благ…