Дмитрий Дедюлин
АМОРАЛЬНАЯ КОМПЕНСАЦИЯ
* * *
сиречь мне надо тебя стеречь
и тихо молиться Богу
чтоб голову снял с этих полных плеч
и в русло направил пирогу
но нет ни Отца и уставшая мать
гладит узорный шёлк
и только тяжёлая ветка опять
касается полных щёк
и я улыбаюсь, с тобою грущу
а грушу я чёрную съем
но если ты хочешь, то я отпущу
пирожное в этот крем
ЗИМНЯЯ ИДИЛЛИЯ
я скучный и глупый: мне нравится «Фауст» и я равнодушен к Земфире
пою словно ангел в Раю инородном пустом
играйте, друзья, на железном и страшном клавире
река замерзает и прячется в небе густом
там сосны и сойки, там белые-белые сани
несутся над пропастью – слышно скрипенье и треск
и злые полозья опять этот омут терзают
замёрзшее небо – румянец застывших невест
опять пробивается – кожа сияет, созвездья
горят на щеках исполинских и воздух во тьме
рисует квадраты окна и неправильный крестик
заклеенных рам словно рот закрывает зиме
* * *
Ие
пускай выглядываешь ты
из-за кисейной занавески
твои заветные черты
нарисовал художник резкий
вот глаз в котором спит печаль
вот рот, вот чёрная утроба
тоски чья сгорбленная сталь
той самой высшей страшной пробы
поэтому от этих крыш
исходит пар струёю тёмной
и ты по-прежнему не спишь
а смотришь в мрак как в мир огромный
* * *
всешутейший Гитлер милый,
подскажи ты мне – скажи
отчего ты сделал вывод
что лежу я в тёмной ржи?
я тоску свою лелею
я над Лениным лечу
Ленин, выйди на аллею
и воткни лом Фомичу
прямо в жопу, прямо в анус –
Ленин мимо проходной
пьян идёт – Гаудеамус
раздаётся из пивной
* * *
когда поэты умирают – умирают народы
трава сохнет, земля пухнет
когда кони умирают человек плачет
пять белых девочек танцуют на закате
* * *
андроиды колдунов вуду сидят в своих детских постельках и играются
в мамин болл
в мамин лоб, в люголь, в допотопную ангину
а потом засыпают за своими кисейными занавесками
маленькие белые медальончики
куклы вуду с одинокой рукой и одиноким глазом
смотрящие в темноту
* * *
привет, Твардовский из говна,
ну где опять твоя страна?
опять утюжит площадь?
на траках кровь и тишина
она полна – как ты полна
но ты чем полон? а она
не Англия не Польша
а только тёмный лес людей
что умерли как ты везде
и вот бредут дворами
а на дворах лишь цвель да пыль
лом брухт лайно или утиль
и только твой прекрасный стиль
порхает меж мирами
как черный снег тех кто сожжён
кто в этих соснах окружён
кто в сердце шилом поражён
казёнными ворами
* * *
приходи ко мне, подруга,
на базаре Кали-юга
праздник сердца и вина
ты стоишь опять одна
и в глазах немая мука
отчего ты не пьяна?
* * *
я гордился званием народного космонавта
спускался за белым изюмом в шахту
теперь я не то – ловите меня за хобот
посвящаю вам свои неги а себе оставляю опыт
некая жизнь что прожита в селении Келломяки
а если вам не хватает ножика то рисуйте его на бумаге
РЫБНАЯ БАЛЛАДА
Оле Лукойе голубое
гуляет за морем пустым
оно по-прежнему живое
но вдруг развеется как дым
но вдруг взовьётся в белом танце
и тут же станет будто смрад
горят в огне протуберанцы
и дотлевает юный сад
в его задумчивом покое
даже закаты не видны
но встретишь облако любое
ему вверяешь свои сны
и кажется что жизнь напрасна
и кажется что жизнь – хамса
но сад горит звездою ясной
и отрывает в твоих снах
какой-то клад мой Всадник Медный
сапожник ходит за луной
и белый юноша и бледный
зевают за твоей спиной
* * *
я сегодня прелестный налётчик
и забыл я где выход где вход
и мотаю тяжёлые скотчи
на твой чёрный забывчивый рот
как кричала ты, как хотела
только жить, пусть на грани пера
избежав как любого расстрела
этот мёртвый и страшный парад
пусть идут эти люди толкаясь
по делам, по простёртым телам
я живу как и ты улыбаясь
и веду я в свой тёмный вигвам
эту скво – посмотрите, все люди
я ли нежил и я ли не жил?
в этой серой печальной посуде
словно рак я клёшней копошил
только нету приторного сердца
нет ни мысли и нет ни словца
и сияет рисованный герцог
не сводящий с предмета лица
* * *
свои блять ботоксные губы
к моей пизде не прислоняй
сказала юная красотка
своей унылой визави
а ты рыдала на диване
меж губ вставляла чорный хрен
и падали её злодеи
среди раздвинутых колен
СКЛАДЕНЬ ВОПРОСИТЕЛЬНЫЙ
1
как ёж так? как ёж
ползёт по тропинке перебирая ножками
вот так и мы – идём от самого сокровенного
в Глубокую и Малиновую Осень
и замираем там как ветер
который прекратился на мгновение
а холодная печальная осень
баюкает его на своих устах
перебирая пальцами по его фрактальным отверстиям
неумелого парнишки и заветного динозавра
2
вот так и мы когда-нибудь прекратимся
чтобы растаять на рассвете
когда белая тоска приближается
а бессмертное поле становится вдруг твоим
словно лунный лик запоздавший любви
отворяющий твои очи
и сдёргивающий последнее покрывало
* * *
я мало ем, но много пью
и ненасытна до любови
и если песню я пою
то назову её любовью
но нет любви и нет земли
есть только море злой печали
уже увяли соловьи
дрозды и зяблики молчали
* * *
кто Укроп Помидорыч?
я – Укроп Помидорыч
Лютик Маргаритыч
Маргарита Львовна –
так и говоришь себе засыпая
под шум дождя
под унисон снов
в которых растворяются
наши шаги – шорох гальки,
чавканье грязи
и следы
по влажной дороге
по важной дороге
вдоль бесконечной ограды
по бесконечному материку
наших безнадёжных любовей
и каменных сердец
АБРИС
план Господень крепок и ядрён
и об этом знает батальон
собирает бедные манатки
сумки, пулемёты – Божьи грядки
как всегда под пламенем икон
а иконы так горят прекрасно
вот икона стиля – Божий Сад
только тенью мятой и атласной
ангелы безропотно летят
там в сраженьи – кто?
Серёга, Ванечка
в этом месиве стволов и тел
только девочки снимают маечки
перед тем как ты понять успел
что нет Бога – только дуновение,
только абрис страшный и простой
вот прошло ненужное мгновение
и душа рассталась с пустотой