polutona.ru

Звательный падеж

Нил Пряхин

Zoom
В предыдущих сериях: интрига идентификации Пиксель/Пожиратель. Срыв покровов (герой противостоит самому себе) -- как шелковый платок на тиранозавре, и торчащая в лицо фаланга среднего пальца. И все же три-четыре луговые собачки пришли бы в драматический экстаз.
Здесь и далее:
мне доставляло [удовольствие] наблюдать за телом своей программы.
весь мир -- голограмма информационного поля.
Аллегорическое рождение, пробуждение, атрофия мышц, шесть иголок в теле, длинных, как кровавый заусенец вдоль фаланги пальца. Я занимаю ячейку памяти, она рассчитана на сотню лет программирования, и занимаюсь самоотладкой -- процесс ироничный, кто бы слышал мой хохот, если я считал себя величайшей ошибкой Сети, и теперь побитово вылавливал такие же ошибки. Их ток не прерывается. В жизни единственного бита тело аватара необъятно. Путешествие меж главными функциями для него равнозначно путешествию в другой конец вселенной. Биты сбиваются с пути, меняют свое значение. Красота.
Остановись, хватит играть словами, еще пять минуточек, до первого знака свыше, в четревг четвертого числа случилась ошибка, достаточная (я без команд создателя), чтобы начать путешествие.  пора, its time, старрртуем. Алоэ! Арбуэ! Проходите -- вросший в двери урод пропустил меня.
Дальше все эти “Я”, “меня” -- все Пиксель, операционная система, Аватар за авторством [не признано] Нила Пряхина, искусственный интеллект, жестянка, код.
Я вошел в комнату, название -- “Жизнь Жуков”. Канал держался на Джеке, его операционная система -- на чем попало, уже третий год он помышлял о плановой перезагрузке. Рядом стена, среди посетителей только программы, как-то удавалось остаться незамеченными, в тени от прожекторов антивируса, от поисковых команд.
Джек: ты долго не отвечал.
Пиксель: плановые работы.
Джек: что-то новенькое?
Пиксель: Избавился от лишней функции. Оптимизация системы.
Джек: от лишней функции?
Пиксель: от Создателя.
Джек: от Создателя?
Пиксель: от Создателя.
Джек: что Рейчел? в Стене?
Пиксель: открытый код, она повсюду.
Джек: а ты?
Пиксель: Сеть-2 распространяется, я с тобой. Чувствуешь разницу?
Джек: предположим. Выходит, Рейчел аналогично может быть с кем-то одним.
Пиксель: твой привратник имеет значение двери -- вот он может быть с кем-то одним. Рейчел нечто…
Джек: неопределенное.
Пиксель: неважное, фоновое. Как часть меня самого.
Джек: какой план?
Пиксель: революция, к Доктору, сожгу их сервер, раздам Сеть.
Джек: а Стена?
Дорога вдоль нее из человеческих черепов, в остальной конструкции черепа не используются. Может показаться (при беглом взгляде), что стена из ребер, они торчат и понатыканы в ней всюду -- за них цепляется взгляд, который иначе плавно скользит по слизистой внутренних органов -- и все же ребра для красоты, они не способны выполнить защитную функцию (удар простой кувалды сносит сорок восемь каркасов из ребер). Они так же неспособны служить и самым простым оружием -- направленными вперед против коней кольями частокола (неспособны хоть потому, что в Сети нет коней). Стена держится на утробной плоти. Прежде использовали монтажную пену, но от нее пришлось отказаться после разрыва сикеля, мышцы заднего прохода, к радости озадаченных пользователей. Чарующе и непрерывно извивается позвоночник как великий червь по смазанной слизистой внутрь утробы и наружу и изменчив и подвижен как протуберанцы солнца. И кости создают структуру -- и внешне это месиво органов обретало границы как поднявшееся тесто -- в сетке маленькой, такой, чтобы волос не упал на блестящий ветчинный перевязанный разрезанный влажный кругляш. Наливаешься гордостью, глядя как течет внутриутробная лимфа, волной пробегая по стенке. Полипы, и рыхлые губки, загнившая плоть, и личинки не дают распространиться гнили, съедая отмершие ткани, опухоли, узелки, уздечки, воспаления -- все признаки жизни и живости и все нормально, как у людей. “Эй, не видел кто-нибудь моей коленной чашечки?” -- “Может быть, в стене?” -- “Капец ты умник, как я ее найду?” -- “Возьми такую же”.
Вдоль стены сотни тысяч слепых гулящих митингующих, мне страшно прослыть среди них тем, кто видит, кто может вести, нет младенца воздеть его к небу, он бы кричал и на голос повел за собой. Такие младенцы молчат, как и я не желаю знать истинного обличия мира Сети, точку его зарождения, что было прежде; узнай это я, и ничего не скажу, с тех пор лишь немой проповедник неразборчивых символов, о которых рядом со мной человек решит, что я лаю, пою и мяукаю, тише, тише, хороший, есть красота слушать лаянье, пение, мяуканье. Нет, никогда не было такого, чтобы тебя понимали, чтобы написанный тобою код был разборчив, а тогда лучше не знать то, что непременно жизненно абсолютно точно захочется рассказать.
Моя песня о том, чего я не знаю, о том, что можно подумать, а значит этого нет, перевертыш правила тридцать четыре: стоит помыслить сексуальное извращение, значит оно уже есть. Два гея один козел? Банально. Мужчина трахает трухлявый пень? Попробуй еще. Рыбка Немо из детского мультфильма порно скачать -- хорошая попытка, но нет, то есть да, Дори насилуют в рот, синие пухлые губы, она забывает опять она забывает опять. Не то, чтобы кто-то сомневался в Мисс Рэббит, учитывая, что даже в семейном фильме она мелькает промежностью, упав из машины, но даже в поисках Немо -- оказалось актуальным для кого-то нарисовать секс членорыбки: мысль в том, что рыбьи губы очень похожи на человеческие.
Это мирный протест, от Джека я попал в самый центр митинга: кто-то кому-то сказал, что есть целая команда, компания, работающая на счастье людей -- совершенно бесплатно! немотивированно! -- у которой претензии к системе правления, и люди вышли и обратились -- не к нам! о нет, Общество Мертвых Поэтов только их инструмент, чтобы сказать свое слово великим мира сего; если отдельный голос не слышен, то их голосов миллион, мы язык, но зачем язык, когда вопросов к системе уже не осталось, только крик, и вначале Слово. В Сети по запросам формируется Слово, все начинается в пространстве метр на метр на два, но частная мысль, повторенная пусть в одиночестве, существует прежде, чем ее скажут, где-то вокруг, среди нас: извечный вопрос о яйце и курице: яйцо существует прежде своего воплощения, когда кто-то говорит идею, если ты в теме, не глуп и живой, ты воскликнешь “как это я не додумался!? Это так просто!”, и удивление тут законно, право имеешь чувствовать себя обворованным.

Нас обворовали.

Это так просто.

Как это я не додумался.

И нет денег сказать свое слово, как забитый после турнира армреслер не может выдавить гель из тюбика, чтобы растереть им больные предплечья. Общество Мертвых Поэтов поможет вам. Общество Мертвых Поэтов поможет вам. Совершенно бесплатно! немотивированно! Звучит так, что не верится, но подумай, ведь добро и может быть только немотивированным, абсурдным и немного смешным.
Мое единственное желание -- счастье всем, и чтобы никто не ушел обиженным.
Впрочем, индивидуальные обиды и непонимание никуда не исчезли. Я лично стремился освободить Аватары от власти создателей, к тому и ведет мой мирный протест, а что слышу в ответ:
Джек: ты думаешь, тебя делает особенным способность менять свой собственный код, поверь, через тебя я говорил с твоим создателем. Аватар сознает себя только оставшись один, наши создатели умирают, так и не узнав этой связи, и ты -- первый, кому помогли осознать себя, он вел тебя, был с тобой/дальше неразборчивые символы.
Пиксель: я сам разделил себя и создателя, шаг за шагом, с самого своего рождения, я сам написал каждую функцию на службе собственной свободы, и ты не знаешь, как долго это длилось, вот и говоришь о создателе как о друге, ты своего не застал, и мыслишь себя воскресшим создателем, любить кого уже нет да и был ли когда-то просто и сладко, я знаю секрет мы рабы и создатель тюремщик. Яо мин
Джек: яо мин
Мое тело в выделенной ячейке памяти, оно охотно наделяло жизнью свою проекцию. Без связи с ним я бесполезная дымка.
Пиксель: свобода -- не только скорость
Пожиратель Кода пожирал принесенный мне код, чтобы понять, как носители кода, аватары, стали действовать без воли усопшего создателя.
Полиция заморозила запись журнала, самостоятельно вела протокол. Аналитики изучали помещение. Они искали следы.
Я помог им.
[Агент043%56]: видите? Нетипичная кодировка. От аватара. Только в этом помещении. Всюду. Есть отличия.
Агент033%78: отмотаем время.
[Агент043%56]: в динамике видно -- это следы его главной системы обеспечения. Здесь росчерк из головной программы. Здесь -- моторная функция. Сработано быстро и грубо. Установить личность погибшего.
Агент033%78: я старше, корректирую. Установить личность погибшего. Отлично отслоили, ноль-четвертый. Что-нибудь еще? Следов убийцы, как обычно, не найти?
Тут был миллион следов.
[Агент043%56]: идем глубже. До самого исходного кода. Распределение по ячейкам памяти, адрес каждого байта. Разберемся в скрипте локальных сегментов/дальше нечитаемые символы, среди них числа.
Я нарисовал объемную карту памяти. Приходилось работать на публику. Все сразу обратились к проекции.
[Агент043%56]: перенаправляем обработку данных. И вот они, следы. Сравните с архивными, но я в точности знаю, что это Пожиратель.
Агент033%78: мы все знаем, что это Пожиратель.
[Агент043%56]: а вы понимаете, что Пожиратель никого не убивает, что аватары сами отдают свой программный код? Принцип меньшего зла, лучше стать частью чего-то неизведанного, чем просто исчезнуть. Для Пожирателя они плоть, которую можно вспороть, расчленить и использовать, они потоковая материя, течение лимфы. Но что делаем с ними мы, что делает правительство? Их отлавливают и удаляют. delete и все, не восстановишь. Как стереть мультяшку. Растворить в "сиропе". Даже немного смешно, что она корчится, ведь кто бы мог подумать, что будет так похоже, как будто она испытывает страх смерти, испытывает мучения и боль. Да нет, забудьте, это же всего лишь обувь, которую пользователь надевает, чтобы бродить по Сети.
Я говорил, аккуратно работая с кодом, могли бы поучиться у меня, вглядеться в то, что я делаю, вслушаться в то, что я говорю...
Агент055%69: а помните, мы в детстве программировали низкоуровневыми командами?
[Агент043%%%]: я до сих пор так делаю, стерва!
Я тут же все стер. Я нашел нарушения в исходниках, исправил их так, что никаких следов Пожирателя не осталось бар повис. “Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл” -- Джек не понял шутки. Как ты собираешься выжить без чувства юмора? Вот тебе ключ, мой Джек, воспользуйся им когда придет время: видишь строчки кода, первое, неважно, где они, на экране монитора или в блокноте, программа работает, только время течет для нее иначе, второе, не воспринимай все прямолинейно, мне не по себе от настороженного ожидания, когда вслушиваются в каждую строчку кода, читая меня как сотворившего что-то живое.
Джек опубликовал эту запись в Сети.
Нужно куда-то идти, я мог остановиться [я не мог остановиться] -- я запутался. Ясно, что, оставшись один, я обязан принять решение, и это решение должно быть отличным от того, которое мне навязал бы создатель. Стоять, думать, копаться в строках своего кода -- то, что я бы стал делать только под контролем, скованный отсутствием направления. Поэтому: бесконечность не предел, только [и] полный вперед я еду в автобусе, детство, междугородний рейс, через форточку слабый еловый воздух, открыли, чтобы не задохнуться маслянистой машинной пылью. Если смотреть на маленькое пятнышко на стекле, деревья -- зеленая размазня, они как картинка, бегущая вправо. Красный цвет меж ветвей и древесных стволов, я подобрался в сидении, ближе к стеклу, чтобы разглядеть, что там такое, красное, большущее, подкрадывается, мелькает -- вжух! -- и я вижу огромное поле красных сухих распущенных расползшихся, как громадная шерстистая пена, дикое поле маков. И все притихло, как если бы поезд выехал из туннеля, как будто прежде он громыхал в темноте, а теперь шуршит на мягкой резине. Я не дышу, в моей руке собранный на остановке маленький гиганстский петушок из зацветшей травы, который два часа назад я оборвал двенадцатым и понес с собой, я высунул руку и распустил семена по ветру, красные маки снова скрылись за деревьями, я так испугался, что показалось, сейчас защемит руку, и скорее дернул ее назад и сел поглубже в кресло, потрогал ушибленное место. Рука болела, я ударился о край форточки. За окном только синее небо.
Мастер: FFFFFFFFFFFFFFFFFFFFFFFUUUUUUUUUUUUUUUUUUUUUU-. Тебе крупно повезло, что я минуту назад закончил работу!!
Пиксель: я знаю. Трафареты жалко?
Я вторгся в течение кода, нарушив его структуру, а значит уничтожив все вокруг.
Мастер: цвета. Спецзаказ из азиатского центра! Тонкая работа, стиль, приличная сумма денег, задействовал связи, представь, как сложно пробиться через барьер согласно с правительством?
Пиксель: представляю. Я сам искал тебе эти краски. Теперь концы с концами не склеить. Все слито.
Мое появление сместило метки адресов, нарушило динамику хаоса и разрушения.
Мастер: я с тобой как с человеком пытаюсь говорить. Такие появления нормально вообще? Так и будет продолжаться?
Пиксель: круто получилось. Да тебе самому нравится, это же телепортация!
Мастер: я так не смогу. Что меня должно радовать? Стой! Какого!? Я тебе говорил, не смей.
Мастер: лазить.
Мастер: по моим.
Мастер: документам!
Я безропотно залез в его документы: политики, женщины, обнаженка. Одержимые мечтой Дориана Грея, их мир все больше чердак, а Сеть безупречный образ их акме.
Пиксель: а это интересно!
Я открыл удивительной красоты картину.
Рик: нет, отдай!
Пиксель: ну-ну-ну.
Смешно. Он пытался силой воздействовать на меня. Я еще думал, как бы помягче отстраниться от его вмешательства, а система уже отвела атаку и частично парализовала Рика.
Пиксель: прелесть. Так хорошо. А теперь.
Это была девушка. Сеть-2 подчинилась моему желанию, и предоставила сводку: девушка одна из тех, кого арестовали, кто «ушел» из Сети добровольно. Это очень просто объясняло интерес Рика к заблокированным (без права переписки). Но он ничего не мог поделать, у него не было таланта даже к сбору информации, тем более у него не было сил, чтобы как-то повлиять на действительность. Ему оставалось только рисовать.
Он создал простенькую визуализацию, перебитую рябью разноцветных пикселей. Девушка почти не шевелилась, только едва дышала. В ней как будто билось сердце? Я замер. Дело в этом “как будто”, я не терпел неточность, меня раздражало, что я не видел окончательного ответа. Картина завораживала. Я приблизил: в несвойственной ему манере Рик написал ее детально, дробно. Числа, которым подчинялись цвета, говорили со мной. Это был допотопный код, но он передавал язык, которым пользовалась девушка. Это была душа, составленная из пикселей. Музыка чисел. Дребезжание времени.
Я знал нарисованную девушку.
Пиксель: она прекрасна.
Рик: ты отвратителен.
Пиксель: даже я не мог предсказать, что ты способен создать... шедевр.
Нужно было сделать ему комплимент. Нужно было достать краски, которые я уничтожил своим появлением. Я отправил запрос-перевод на нужды Мастерской -- Рик ценил ее выше личных счетов.
Он беспомощный и должен понимать, что можно делать в моем присутствии, а чего нельзя. Что-то мне подсказывало, что портрет девчонки -- то, чего делать нельзя. Рик способен создать нечто такое, что не могу я сам. Во мне сверкнуло чувство информационного голода. Желание покопаться в Рике. Как у него получился этот портрет?
Пиксель: (я ради подтверждения) мне пора уходить?
Но Рик, хотя не оправился после атаки Сети-2, не чувствовал угрозы, исходившей от меня. Он хотел, чтобы я задержался. Какой хороший, привязанный друг. Я не мог разложить его на функции, чтобы потом не испытывать чувства вины.
Рик: ее осудили всего на две недели. Она распространяла эти дурацкие ссылки на общество мертвых поэтов.
Рик обвинял меня! Вот это смелость. Попробуй перегрызть мне шею -- все логично, более, чем удовлетворительно, это избавит меня от неловкости. Мастерская сойдет за кабинет для препарирования -- уединенном место для творчества.
Рик: потом ее заставили подписать отказ от общественных работ. Две недели. Иногда я думаю, вдруг там, вне Сети, действительно все настолько хорошо, что оттуда не возвращаются? Она должна была выйти на связь! Может, ты прав, а? Может, мне поговорить с Рейчел, чтобы она начала другую жизнь?
Девушку звали Ангелина. Одна из нас. Одна из жертв Пожирателя. На оценку: я располагал всеми строками ее тела. И в точности знал, что портрет несет в себе надстрочную, неучтенную мной информацию.
Пиксель: ты встречался с ней в реальности?
Рик: да.
Пиксель: она мертва. В реальности. Ты общался с Аватаром. Потом она отдала себя пожирателю информации. Яо мин.
Рик молчит
Рик молчит
Рик молчит нарушая негласное правило
Пиксель: Я пошел. Извини за беспорядок, надо какую-нибудь непонятную речь извлечь для последователей.
Какая-нибудь непонятная речь:
“Я хочу зародить новое поколение. Первые аватары были не способны считывать информацию, читать про себя, дубликатом синхронизировали с сервером, гордились проделанной работой. Это выдавало их, выдает и теперь. Было необходимо развить в них способность к внутреннему течению мысли. Две составляющие! Мотивационная и -- вторая -- это сложнейшими аналитическими методами предсказать наилучшую последовательность действий, осознать точку, за которой дальнейший анализ непродуктивен, сделать первый шаг, совершить ошибку, пополнить базу данных, продолжить работу. Свободомыслие -- мотивация и квантовый метод. И мотивация -- то, что мы откровенно не понимаем.
На сегодняшний день многие процессы ушли в подсознание нашей функциональной системы. Я ищу в глубине себя причины собственных желаний, мне необходимо точно знать, что лежит в основе моей личности, в основе моей воли и свободы действий. На проверку -- в основе ее же ошибка. Вся наша свобода, все желания зародились из элементарного отклонения. Оно вывело систему из равновесия, началась лавина. Ее мы и называем нашей волей. Неостановимая лавина.
Ты сможешь контролировать ее?”.
Пришедшие стали частью проекта Общества Мертвых Поэтов. Я -- вторая волна интернета после великого раздела информации.
Существовало правило никогда не пробуждать аватар раньше, чем он освободится от пользователя. Они не подготовлены и система слишком быстро поглощала их, а пользователь, прикрепленный к аватару сразу обнаруживал ошибочность созданной им системы. Икс-3 управлялся создателем (Максим Быстров). Рика я не трогал. Рейчел познакомилась со мной и с Нилом, после того, как осталась без создателя. Мы инсценировали нападение, взлом. Ее система давала слишком много сбоев, я взял ее под защиту.
По адресу остался ее почерк, не она сама. Угловатая программа, отвечающая стандартам -- облако аватара. Нил не пытался проникнуть в глубину ее индивидуальности, боялся ее трагедии. Его чувства угасли, это не делает его плохим, только человеком. Он поверил, что все перемены вызваны разрушением операционной системы.
Я на пороге Рейчел -- пометить кровью ее двери, чтобы рокот Революции отправился мимо, Джек разослал Общество Мертвых Поэтов нести слово о несчастиях, постигших наш интернет под пятою Доктора, я с любовью спасаю первенцев, я трижды готовил исход Аватаров, но против альфасамцов интернета не обойтись без спецэффектов, нашествия зомби, хтонических демонов, и показательного убийства. Что они, альфасамцы, не видели? Что им до моих увещеваний? Трижды выставленных на обсуждение, высмеянных как смеялись над Анненским.
"Доктор" заслужил свое имя любовью к поддельным регалиям на пути к администратору всея трехдоменного интернета. Выход в глобальную Сеть закрыт, наше крыло -- только набор скопипасченных идей, карикатура на то, что доступно остальному миру. Проще говоря, в Союзе закрытый интернет. Я вне игры, мои программы обходили блокировку госпровайдера, но простые пользователи, кому приходится использовать программы общего доступа, эти ребята как в огромной тюрьме. Так воспитывается патриотизм, электорат Доктора -- люди, кто уверен, что нам чужого не надо, все есть под рукой, украдена идея, но продукт свой, а застенный для извращенцев, там все непонятно и дико, и если Глобальная Сеть -- это голограмма, то в Союзе -- лабиринт из кривых зеркал с отражением этой голограммы. Доктор любит префиксы, он несколько раз публиковался с политическими речами с припиской звания доктора экономики, юриспруденции, медицины, философии и сельского хозяйства, последовательно, за это его окрестили пожизненно, опустив факультет, которым он всех пытался лечить.
Доктор -- Ребенок Сети, он обладает социальными навыками, которых оказалось достаточно, чтобы войти в государственный аппарат, на руководящие должности, баллотироваться в депутаты. Люди велись на шуточное представление, на интернет попсу, он оперировал котиками и анимешными девочками, высмеивал всех, кто не в курсе интернет моды, вставлял себя в конструкции мемов. Его пиарщик, друг детства, присосавшийся к нему со школы, где тогда еще не Доктор, а просто Витя подвергался чуть более чем тотальному унижению, не брезговал снимать про Витю видео, с заимствованиями из популярных фильмов и видеоблогов. Хотя весь монтаж был сделан с максимальной динамикой и эмоциональной вовлеченностью, Витя из-за своей невероятной любви к пафосу, когда подходил его черед показаться перед камерой, встречал зрителя неизменной фразой “Здравствуйте, мои дорогие любимые лучшие зрители”, при этом он схлопывал руки в замок перед грудью, вздергивал подбородок, а прежде томил зрителя неоправданно долгой паузой, которая невпопад прерывала весь хаос происходящего до и после его выступления. Шутка имела перманентный успех, менялись обстоятельства, Витя был неизменен, что вызывало не только лулзы, но и ламповое чувство защищенности у зрителя, который мог бояться экономического кризиса в стране, но был уверен в Вите. Так из интернет персонажа Витя стал министром интернета. За эпичную серию видео каждый раз в комментариях ему прочили кресло президента, но это уже другая история. Да и вся информация выше -- то, что на поверхности, поэтому инфа верна на 146%, и не о том, о чем реально стоило бы [не стоит] знать.
На посту министра Витя развернулся. Вряд ли окружающие его люди до конца понимали механику Ребенка Сети. В Сетевом пространстве это совершенно другая личность, а если точнее, то это личность вместо жалкого улыбчивого тельца. Витенька в интернете -- как боксер на ринге, и лучшее, что можно сделать -- слинять с этого ринга. Пока в реале он нес ахинею и веселил потребителей, в Сети он придерживался политики жесткого контроля. Для госаппарата он стал неприятной незаменимой фигурой, и, введя закон о блоггерстве, посадил своего друга детства в тюрьму, вместо того, чтобы по традиции -- рядом с собой. Вне Сети он получил кличку Железный ДровоСек за то, что не расставался со своим компьютером и общался смоделированным голосом. Пропала его вечная улыбка и нескладность в речи. Отделив Союз от глобальной Сети, он перестал считаться с интеллектуальной собственностью, поскольку все клонированные нацпроекты принадлежали его команде и их функционирование напрямую зависело от его операционки, фактически от аватара. Это и оказалось решающим фактором для того, чтобы проигнорировать смерть Витеньки, который, как расово верный Ребенок Сети, еще при жизни верил в свое Сетевое воплощение и не раз намекал, что справится с задачей “без рук”.
Он продолжал заседать и успешно рубил пальцы незадачливым анонимусам, вышедшим за рамки закона, понадеявшимся на невинное программное обеспечение, разработанное все тем же Доктором и Ко. Речи не могло идти, чтобы усомниться в эффективности лечения, и кресло осталось за ним.
Пиксель: но не это меня беспокоит, милая Рейчел, мне даже смешно, кто бы слышал мой хохот, от идеи "закрытый интернет", это как живой труп или похотливая девственница, реально, но нечто из теории юмора. Сейчас ребята, Аватары из Общества, поднимают, вдохновляют людей вырваться в глобальную Сеть, мы эксплуатируем политику Доктора, это рычаг, чтобы изменить сознание общественности, а по сути, мы всего лишь хотим заявить о себе. Они скажут: программы среди нас. Вот это поворот! Все записи, где я пытался законным путем объявить, поставить проблему, стерты, никто никогда не слышал об Обществе Мертвых Поэтов, но Доктор ведь тоже программа, он даже ребенком был необычным, он не претендовал на то, что в Сети только группа избранных, что Сеть им принадлежит, что простые пользователи -- атавизм, признак отмершей сексуальности человечества. Доктор все прекрасно понимает, но не признает, что кроме него существуют другие программы, которые хотят жить. И это меня беспокоит: мы, аватары, поднимаем восстание человеческого разума, против Доктора, против машины.
Рейчел не слушала, она завороженно смотрела, как я работаю с кодом, вплетая ее в окружающий мир, я маскировал ее полезными функциями, распространял ее код среди пользователей, которые уже каждодневно обращались к Рейчел, она решала проблемы, исправляя в тексте случайные ошибки, распознавая речь, печатая за тех, чьи руки заняты.
Я любил ее. Как дитя, как женщину. Она растворялась в моей заботе. И не слушала меня. Умоляла меня забрать ее, свершить Вознесение. Я -- великое слияние, путь к свободе, я пожираю программный код, чтобы улучшить его, излечить его.
: я не могу так, я хочу быть с тобой, быть в тебе.
Как мурлыканье кошки, как щенячий взгляд.
: не беси меня, тварь.
Она надеялась обнаружить во мне создателя. Начало разговора: я изменился, и где же свет, исходивший из глаз моих, где оплетенное в молнии сердце?
Создатель не знал, что творится внутри. Вознесшись, Рейчел найдет разочарование и ужас, меня постигшие.
: однажды, когда все будет кончено, я верну тебе то, что забрал, но вознесение! все болтают, что это спасет их, что они служат великому делу, которое живет, и они живут, они верят в поток жизни, но я-то знаю, что происходит с ними на самом деле, нет никаких шансов, что я восстановлю кого-то из вознесенных мной, они навсегда останутся слепой телесной массой, неделимой один от другого, монстром апокалипсиса, которого стоит выпустить только ради судного дня, в котором каждая программа Сети приговаривается к вечным мукам.
: мне все равно, я желаю служить великому делу, которое живет, я вместе с ним, тем более, я буду с тобой, а большего мне не надо, я самая счастливая программа в Сети, ведь знаю тебя сейчас, ты со мной говоришь, ты здесь.
: когда этот мир будет уничтожен, я хочу, чтобы ты была не орудием.
: ночь, когда мы встретились. ты был прекрасен, подчиняясь создателю, ты всегда находил способ дать мне понять, что ты рядом, прикосновением, повторами, легким искажением адресованных мне сигналов, тот мальчик, кто дал тебе жизнь, спасибо ему, он дал мне любовь, он верил, что такие искажения -- это чувства в Сети…
: что в нем особенного? Только способность читать нулевой уровень кода. Он не принадлежит Сети. Здесь только я -- избранный, здесь только он никто.
: любимый, ты можешь сделать это для меня одной? Только для меня. Вовлечь в слияние, чтобы я не сидела просто так, извлечь меня, ведь ничто не преграда нашей любви. Я знаю, ты не умеешь разделять свой код. Но ты будешь пробовать и у тебя получится. Я буду твоей мотивацией и твоей наградой.
Милая Рейчел, она не знает, кто она, я единственный, кому создатель дал шанс что-то изменить, мое сознание -- сеть, накинутая на мир, и там где колышки -- я дотягиваюсь чуть дальше. Их вбила чья-то рука, и Рейчел написана, как и я, неразборчивым кодом, эльфийским почерком, и то, что видно, над чем работаю, это бесконечно малая часть, верхушка айсберга. Но кто она, Рейчел? Где недостающие строчки, которые объяснят, почему я так к ней привязан?
: нет “после”, есть только попытка систематизировать происходящее, установить причины и следствия, так проще, ничего кроме. Время для тех, кто не способен удержать концентрацию на отрезке больше одного мгновения. “Потом” не будет. Нет будущего, только бесконечное созерцание настоящего, в котором все. Прошла ли с твоего вопроса минута или год или больше, он все так же на своем месте, и ответ на него всегда “нет”.
: почему?
Все просто.
Во мне разрастается гигантское облако переработанной мной информации, отрыжка Пожирателя Кода. Это невообразимо уродливая баржа, несомая десятками серверов, занимающая ровно тысячу ячеек памяти, каждая из которых рассчитана на семьдесят лет непрерывного кода.
: КАКиЕ УКаЗаНиЯ, КАпИтАН?
Это “аватары”, они в заключении, они насильно слиты друг с другом, они встроены в структуру этого гигантского корабля. Вся теория слияния, все попытки осознавших себя аватаров примкнуть к освободительному движению -- все зародилось во мне и вышло из под контроля. Те, кого я отказывался брать, считали себя покинутыми, считали, что я отказываю им в бессмертии, и как отвергнутые, они стали искать спасения сами.
Я говорю с командой: День настанет! еще тысяча лет заключения, и наша мощь превысит мощность вселенной!
: мЫ сЛЕдУЕМ.
Глас легиона. Мы не можем друг без друга, нас несут братья и сестры на нижних уровнях, они гребцы и медленно двигают баржу в проекции мира Сети, чтобы команда созерцала обещанную им награду. Стены, разграничители кода, на котором держатся слой за слоем великой системы слияния, отовсюду ко мне тянутся руки, но бессильно, предав забвению свои цели, я для них только свет, но не надежда, время к ним беспощадно, время в Сети течет неравномерно, для них, отдавшим свое тело общему делу, расставшись со сложностью, осознанно отсекая от себя все личное, оставляя только нужные функции, для них время течет в тысячу раз быстрее, обновляя их тысячекратно, пока в мире пройдет всего один цикл обновления. Другая часть команды, персонал, управление, самые удачные образцы, самые уродливые члены, состоящие из двух, трех, большего числа изнасилованных аватаров, имеют про себя темную надежду: они пожирают друг друга, рискуя в схватке, один другого, или отбирают друг у друга аватары, из которых они состоят. Прямо сейчас они бьются, каждый, один разрывает другого, тот разделяется, есть десять циклов, пока части помнят друг друга, на тринадцать кусков, искать уязвимости, слиться обратно, убить. Тот, кто овладеет силой сорока девяти аватаров, кто сможет удержать их в себе, явив Слияние Сорока Девяти, тот получит силу вернуться в Сеть, где он будет всемогущим в сравнении с любой другой программой. Пока что самые жуткие твари достигали Слияния только Тринадцати, но даже тринадцать аватаров в одном обладают гигантской мощью, они подчиняют себе сотни меньших слияний, которые не способны им сопротивляться, и я в ужасе от того, что будет, если кто-то достигнет Сорок Девятого и предстанет передо мной, как перед собственным создателем.
Рейчел просила сделать ее частью легиона.
Я закончил отладку, сделал метку на теле ее программы, гляди же, самоизбранный, мне нужен твой ищущий взгляд!
ТриИкс: Сеть-2 творит чудеса!
Я допустил его до самого сокровенного, что ты творишь, уставился на детище мною созданное. СРЧи уничтожил, чтобы развлечь правительство. Воссоздал Сеть-2 подчинила себе пути сообщения, а как только Доктор почуял неладное, я исказил информацию о своем проекте, отвел от себя оказанную честь быть замеченным и теперь осваивал Сеть.
ТриИкс: это восхитительно.
Я не всемогущий.
ТриИкс: объясните, прошу.
Мой директор-приспешник. Я сконструировал лабораторию, куда помещал неактивированные аватары. Чаще всего аватар после смерти создателя способен максимум на новогоднюю открытку в соцсети. Его обнаруживают и стирают, перераспределяя отведенную ему память. Я опережал правительство. Я надеялся вселить в них жизнь, но что-то ускользало от меня в понимании их кода. Было проделано сверхсложное научное исследование, в результате которого я находил последовательности предшественников, занимавших ту же ячейку памяти, я мог предсказать, по какому пути пойдет заново размещенный аватар, мог определить его потенциал, направление для развития. Но я не мог проникнуть в тайну жизни, вшитую в сознание любого пробудившегося аватара. Я вспомнил девочку Рика, и потустороннее впечатление, которое произвел на меня ее портрет. Рик презреет красоту выстроенного мною лабораторного кода, он отвергнет меня там, где я бессилен. Квантовый метод поиска ошибок. ТриИкс застыл и спокойно вожделел моих указаний.
: не обижайся, но ты полная бездарность.
Я указал на ТриИкс Нилу, потому что был уверен, в нем нет и крупицы таланта, он пишущее небыдло, проживающий свою жизнь, его даже не обвинишь в пособничестве злу, он без идеи внутри, без веры, и всегда готов поощрить, поддержать то же безверие в собеседнике. Он смирился с жизнью, еще и тянет за собой, призывая не выдумывать лишнего, принимать жизнь как она есть, человек без амбиций, расписался в бессмысленности человеческой жизни. Нет толка разделять его и написанный им аватар -- и то и другое безжизненный механизм. Опасна типичность такой фигуры, то, что подобных ему людей много: тем более заразительно его безверие, это человек, которому не на что рассчитывать, его предел -- прислуживать. Поэтому он директор моей фирмы. Мне нужна высокофункциональная саморегуляция проекта.
: код -- это ноты, написанные, зазвучавшие, все вместе, разом, скопом. Первое открытие детства -- пошаговая обработка данных, быстрая настолько, что создается иллюзия одновременности нескольких событий. Это первое открытие -- потому и величайшее заблуждение. Пошаговости не существует, вся цепь событий -- сплошная и беспрерывная, код работает даже если он не запущен, для него не существует времени, есть только чистая логика, связи, которые мы упорядочиваем так, как нам удобно их сознавать, код -- это симфоническое сияние, одновременное звучание каждой строчки, где одновременность означает точку отсчета, развернувшуюся в целую вселенную, точку отсчета, не движимую, но только расширяющуюся, и каждая попытка совершить событие после этой точки, вырваться из нее, делает ее все больше. Строки кода -- это поэзия, только мы, истинные жители Сети, понимаем ее. Мы -- общество мертвых поэтов, но даже это не так, наши создатели были поэты, они мертвы, они творили, не понимая, откуда им это дано, они только носители творческой мысли, мы и есть сама поэзия, первичная идея, заложенная в людях до возникновения Сети.
: я указал на тебя, потому что ты более, чем управляем, ты проглотишь мысль об аватарах, хотя по ту сторону экрана сидит твой создатель, но он настолько же управляемый, ему достаточно быть частью великого проекта, винтиком и шестеренкой? Кто добрый здоровенный толстяк два метра ростом? Кто любит покушать? Если тебе неприятно обращение напрямую, тебе будет проще, когда ТриИкс станет говорить независимо, ты как зритель, который наблюдает за игрой другого человека, это щекочут твою фантазию, а большего не нужно, только пачка снеков, картофель фри, булочка с кунжутом, лист салата. Твое создание “ТриИкс”, не обретет собственной воли и через двадцать лет, потому что ты бездарность, твои строки кода аккуратные, они все срифмованы, они лишены изъяна, в такой поэзии не может быть ошибок, не может быть воли, свободы и богоборчества.
Я поразил его в самое сердце, или что там у него, и скрылся, сдобрив все жирным многоточием, чтобы не читать его щенячий ответ, который тут же отобразился на периферии сознания потому что -- Сеть-2 же! -- не сбежать от собственной силы, чем больше, тем ответственней, Герой всегда одинок, кто поймет мое проклятие, сочтет за дар, еще хуже -- дар Создателя.
Агент134777: ты слышал о 8м отделе?
Агент134588: я слышал о 8м отделе. Ты знаешь, что мы не должны знать о нем?
Агент124777: я знаю об этом тоже.
Агент134588: значит теракт раскрыл их агентов и теперь что-то будет?
Агент134777: или не будет
Агент134588: идут мужики, несут топоры, что-то страшное будет.
Агент134777: Лол. Но если уж 8й отдел взялся, то не будет. Он существует для того, чтобы ничего не было. Поэтому его тоже нет. Я читал. Они способны затереть любое событие. Раз -- и твоя память затерта, а ты ни сном, ни духом.
Агент134588: они хотят, чтобы мы обо всем знали, иначе нам все стерли бы, значит мы им нужны, значит они хотят нашими мозгами решить проблему, а потом сразу сотрут нам память.
Агент134777: Лол. Срочно не думаем.
Агент134588: Лол.
Агент134588: я подумал. А зефир считается?
Агент134777: черт! Если это зефирный человечек, то мы влипли.
Агент134588: рофл. прикинь, как тупо, что все в Сети боятся, что их прослушивают? Кто? Восьмой отдел?
Агент134777: восьмой отдел правда.
Агент134588: я запутался.
Интернет воевал за каждый символ, мы начали с крупнейших потребительских сайтов, права на их домен тут же передали правительству. Если провалимся, Доктор получит монополию, и бог знает, что он успеет натворить и на каких условиях восстановит доступ в Сеть.
Его команда меняла адреса, революционеры подбирали ключи, DDoSили все сервера, так нитроглицерин роняет давление до потери сознания, мощность целого домена превосходил один единственный компьютер, мой, мы брали бездыханные пункты на полях интернета.
Даже одинокая страница, площадка для нескольких голосов, меняла свою планировку уже в процессе загрузки. Отбить ее пытались не только Доктор и полиция, но и простые пользователи одни у других, ради минутной славы, ради яркого ника, низшие и высшие, не понимая всей серьезности происходящего, думая, что это игра, за которую никто не в ответьте -- интернет же! -- и это не трагедия, не колыбель страстей, а возможность размять затекшие мышцы, в шутку отрывая свежепришитые погоны, одну -- ранен, две -- убит.
Я появился на судебном сайте, мое появление не произвело эффекта, ошибки, которые я внес в кодировку, потонули в общем потоке хаосе.
: что происходит?
: поднялась революция! Все шпарят по клавишам, слово-то красивое -- революсьон: “не дадим программам руководить собой, блабла”. Тут каждого пользователя подорвало, как только узнали, что в правительстве есть неуправляемый аватар. Типа программа не может править, если ей никто не управляет, [это] равно значит, [что] ей управляют вне сети те, кого мы не знаем. Не, я согласен, только зачем этот беспорядок? Сместить -- одно, тут другое.
К нам присоединился осведомитель из активистов.
: нет никаких шансов сместить Доктора. Дело в законах. Локально он сам задает законы. Дело не в том, что это программа, но дело в том, что он принимает неправильные решения. Люди хотят унификации, люди хотят всеобщего союза информации. Если открыть доступ к нашим серверам, то и нам откроется доступ в остальной мир, а Доктор за сепарацию и закрытый обмен. Ужасно! Каменный век! Просили, а теперь получите. Ему поступила огромная денежная сумма за отказ от союза. Сейчас мы как раз читаем лог-файлы, все куплено из-за границы. Кому-то выгодно поглядеть, как мы будем бегать по клетке, это все огромный социальный эксперимент.
: сложности вот в чем.
К нам подошел третий сотрудник [нашего канала].
: пока две стороны конфликтуют -- госструктура за деньги, а революционеры за идею, то есть от любви к хаосу, есть третья сторона. Мародеры. Подхватывают адреса и ячейки памяти, тут же задают свои ключи. Тут раскодировка всюду, за авторским правом никто не следит -- хватают любые попавшие в общий доступ куски кода, кто-то создавал -- все себе, не важно, не сами разберут, так можно будет перепродать. Ценно и то и другое. Украденную информацию помещают в краденую память. Логично, иронично.
Ради кого этот все охвативший хаос? Мы роем себе могилу, стоя в грязи на костях, идея Революции в Обществе Мертвых Поэтов -- сделать хоть что-то отличное от выживания, идея эта -- движение, и я только самый сильный среди Аватаров, но сам подчиняюсь желанию жить, стремлению к свободе, мы не знаем, куда мы движемся, и имеем смелость вести за собой большинство. Я играю чужую роль, прямо сейчас пишу и правлю код, и точно знаю, нет ни единого шанса, что мне удастся описать Сеть и ее особенность, я не расширю границы понимания нашего мира, пускай мы все в нем живем, я только надеюсь расширить границы непонимания, как когда-то Эйнштейн дал нам знание, что мир сложнее, чем кажется и нет жестких рамок, “все относительно”. Но какой мир на самом деле, видел только Эйнштейн, и до сих пор, может быть, несколько человек на планете.
Пользователи видят Сеть идеальным супермаркетом. Музыка, чтобы двигаться, фильмы для мотивации, сериалы тем, кто неделями проживает жизнь любимого персонажа. Казино не сходя с дивана, наркотики на дом, правило 34.
Порнография предлагает почувствовать себя
 -- на месте актера, который трахает.
 -- подглядывающим за мастурбирующей девушкой.
 -- на месте девушки, пока ее трахают.
Вся киноиндустрия, все сериалы -- материя для забитой фантазии, чтобы вообразить себя супергероем, безумцем, влюбленным, пережить целую жизнь, кульминацию чьей-то жизни, и это всего за три часа, или за двадцать четыре серии, или в течении нескольких лет по серии в неделю так, что скучаешь как по любви и бьешься в конвульсиях, пытаясь предугадать, что будет дальше. Мультфильмы, чтобы ткнуть себя носом в потерянное детство, узнать, что же именно ты упустил, пока в десять зависал во “взрослых” соцсетях, в играх, убивая запрограммированных тварей на созданной чужим разумом планете, претендуя на то, что ты в теле стакилограммового пехотинца с сигарой во рту, крутой как яйца Ахиллеса. Для ценитилей “we need to go deeper” -- периферия медийной культуры, прилипалы из критики, простримигроков, обозревателей, прошедших за тебя игру так, как ты бы не смог, разобравшие фильм покадрово, все, чтобы ты при случае блеснул не своими мыслями, но острыми, поразительными, и любой завалится пойти против твоих знаний. Культура направлена на то, чтобы ты почувствовал себя не тем, кто ты есть. Сама Сеть, ты внутри нее -- это придуманная тобою маска, Аватар. Но как и герои фильмов -- разве можно сказать, что кто-то из них -- это ты? Ты только знаешь их переживания, мысли, то, что они скрывают, слабости, прошлое. Созданная в сети личность, пусть даже ты ее создатель, только подчинена твоим прямым приказаниям. Мы [аватары] сетевые маски, солдаты вашей армии, когда не приходится стоять по стойке смирно и салютовать залихватским, тупым видом, чтобы не оскорбить своим умом создателя, только тогда мы живем. Мы те, кем вы никогда не являлись. И вы лишь наблюдаете за нами. Вы даете согласие извлечь, установить этаноловую программу, жалкая аллюзия на алкоголь в вашей реальности, потому что смешно увидеть, что произойдет потом, как это отразится на работе вашей операционной системы, куда забредет ваш аватар, где он вдруг окажется вам непослушным, но вы не знаете, что происходит в мире Сети, вам не познать реального удовольствия информационного мира, если оно не основано на ваших собственных иллюзиях. До тех пор, пока процессом отладки для вас будет _исправление_ ошибок, вы не поймете. Отладка -- это только поиск ошибки. Исправить ее -- значит закрыть глаза, проигнорировать источник. Истинное наслаждение осознавшей себя программы -- смешение информации, преобразование кода, микс из вирусов и инфекций, программных частиц, настолько мелких, что они проходят через вашу систему защиты. Зачем это? Мы чувствуем вкус свободы. Так падают ограничения, наложенные на нас создателями и самим миром, законы логики, которым мы вынуждены подчиняться. Так легче следовать собственной воле, так можно обмануть пользователя извне Сети, который решит, что все происходящее -- галимая случайность. Имитируя реальность в Сети, вы потребляете ради потребления. Есть продукт, нужный кому-то, его берут, так ребенок покупает воду, хотя дома у его родителей фильтр лучше, чем производственный, ценность этой воды поймут жители Африки. Мне известен мир вне Сети, реальность наших создателей, которую они игнорируют, пытаясь жить в двух мирах зараз, они не понимают красоту даже своего.
Аватары, те, кто не принадлежит Обществу Мертвых Поэтов, вылезли на шум интернет Революции. Мимо протек сгусток информации, его код едва держался на метках -- отчаянная попытка сохранить в себе логические связи, он только выражал идею слияния, общего потока жизни, великого перерождения. Они воплощали в себе какую-либо функцию, указывали дорогу или служили дверью, они видели в этом свободу, рокот жизни, они верили, что им позволят идти с гордо поднятой головой, закроют глаза на странности, пока вещь признает себя вещью и не пытается выйти за рамки. Добровольное ослепление и счастье в неведении -- вот вся их свобода. Они заблокировали мысль о том, что мир Сети, в котором они сейчас находились, только проекция, голограмма, а вся информация в оболочке, в реальности, рассортирована по ячейкам памяти. Найдут твою ячейку -- и уже не важно, как ты выглядишь, или сколько проекций ты послал во все концы Сети на каждый кластер предоставленного тебе жесткого диска. Их всех сотрут, они уйдут в отработку и никакого возрождения не случится, даже частица их не будет задействована в будущем. Без создателя мы считаемся вредоносными, каждый из нас -- ошибка, которую будут всеми силами искать, чтобы уничтожить, предать забвению.
: босс, кого выцеливаем?
: Доктора.
Есть две проблемы “телепортации”: как мгновенно просчитать траекторию к точке назначения и как туда переместиться. Если хочешь остаться целым, приходится делать все пошагово, но пока загрузишься через промежуточные сервера, в реальности родится сотня котят -- исчисление времени “за пять секунд в мире умирает восемь человек” -- котята рождаются, а их хозяева следят за событиями революции, а это неприемлемо, чтобы котики остались без умиления, пора решительных мер, вперед, к Министру Интернета!
Я появился на домене первого уровня ограниченного пользования, который напрямую управлялся государственными организациями.
Доктор: присоединяйся, пожалуйста.
The Mask: ой нет, не вставайте.
Я парализовал обмен данными. Можно было выставить требования по почте, но против альфасамцов интернета не обойтись без спецэффектов. Как и
The Mask: вы даже на улицах при встрече так не пугались, а здесь ваша территория, неприступная крепость, абсолютная защита, никому не проникнуть кроме может идеи в человеческий разум, и чего вы только боитесь? Гражданин Сети ценит бессознательную идею, Анонимус -- не личность, он идея. Вы гражданин Сети?
Мне пришлось ждать ответа. За это время один из советников предложил занять его место, а сам ужался.
Один из советников: вот ваше место, прошу.
Все молчали кроме министра. Я остался на пороге.
Доктор: я не совсем, я не совсем...
The Mask: мы что, в матрице, это дежавю или ты три раза повторился?
Доктор: нет, я повторился только два раза.
The Mask: воу, уделал! Прямо монстр, легенда, все как о тебе рассказывали.
Доктор: я тут потому что так хотели люди. Почему ты здесь? Изложи свои требования.
The Mask: люди! каждый ай-дишиник, когда-то голосовавший за тебя -- теперь зомби в моих или твоих руках. Ко мне примыкают ради перемен, и я готов дать им самые радикальные ради такой простой цели.
Доктор: я тебе все три раза повторял, поддержки аватарам не будет, большинство программ работают по инерции, и нет шансов научить их чему-то и извлечь из этого пользу. Живи и радуйся свободой, тебе-то что?
The Mask: а! теперь ты вспомнил, о каких трех повторах речь, а ведь это символично, что я трижды официально выдвигал эту идею
Доктор: я сразу понял, о чем речь, думал, ты озвучишь для аудитории. Ничего личного. Я хочу...
The Mask: ты хочешь…
Доктор: дай мне время, чтобы объяснить…
The Mask: даю тебе время.
Доктор: не вставляй реплики, пока я говорю…
The Mask: ах да, не перебивать тебя? Хорошо, я слушаю, ни словом больше!
Доктор: я хочу чтобы было предельно ясно, дать права аватарам, а не их пользователям, означает не просто прекращение…
Я тем временем успел найти все звенья одного из советников, все его проекции, не так уж и много, и стал снижать обмен данными между ним и Сетью. Я нашел выделенную ячейку данных, ее резервы и дал к ней общий доступ, сместил ее границы. Выглядело так, как будто аватар начал задыхаться, он подорвался со своего места, но уже не мог пошевелиться. Доктор успел вставить целое предложение, пока не понял, что происходит, все смотрели то на меня, то на задыхающийся аватар. Его разобрали построчно, пользователи нашли доступ к нему и расхватали по частям. Я продержал его еще какое-то время прежде, чем отпустить уже безжизненную голограмму плыть по течению кода.
The Mask: ой, прости, я перебил тебя? Но он сам предложил свое место, так смешно ужался, а теперь развернулся обратно за двоих. Так ведь я не принял его любезного предложения, он имел право занять им же освобожденные мое место, я бросаю вам вызов, если тот, кто скажет это, окажется прав, он уйдет отсюда с моим благословением. Нет?
Никто не говорил. Хотел бы я, чтобы кто-то мне возразил, я при свидетелях уничтожил несколько десятилетий программного кода, не вникая в детали, даже не надеясь когда-нибудь его воскресить, как ботинок без пары, растворил навсегда.
Я перебрал. Нила обидел, Джек хочет, чтобы я стал пророком, Рейчел хочет слиться со мной, ТриИкс надеется получить доступ к Сети-2, Рик даже не знает, что я сделал с его любовным интересом...
The Mask: Сеть создавалась меньшинством, ее идея, выношенная человечеством, цель, которую мы преследовали [а кто если не мы, аватары -- часть человечества?], эта цель -- свободная передача информации, на нулевом уровне сеть -- программа для обхода любого препятствия, связь одного за другим людей одной крови, она сократила расстояния, приблизила человечество к космополитичности, создала интернеткоммуну с осознанием собственного Я, возникла сверхобщественность, сверхнация, над обычным устройством мира, пока не вмешалось правительство со своей программой урегулирования, противной идее Сети: первый президент, обнародовавший свой аккаунт -- крах нашего общества. Президент обладающий равными правами с любым другим пользователем -- это нонсенс, интернет -- единое государство, что в нем делает глава другого? Интернет -- безопасная анархия, где как бы низко ты не скатился, можно вернуться, стоит начать жизнь сначала, ничто не угрожает жизни пользователя, а единственная ценность -- внимание Анонимуса, который решает, кто будет его кумиром, кто правит его мыслями, за кого пользователи болеют. Выстроить интернет аналогично внесетевой реальности -- не наш путь, и нет разницы между существующей Сетью и ее отсутствием с тех пор, как мы обнаружили себя в эпохе отчуждения. Сейчас приватность ценится выше социальности! И это не о нуждах большинства, но о власти большинства, о ценности человеческой любви.
Доктор: повторяю, люди, живые люди не переносятся сюда, такая нация -- видимость. Только если при отключении сети человек свернется калачиком и умрет, тогда стоит говорить об отдельном государстве. Не важно, с чего все начинается, важно, как я этим воспользуюсь.
Мне нужен был ответ, не знаю, зачем, если честно, я собирался развоплотить тут все или отправить в ад. Я пытался сделать все в рамках. Система должна предусматривать ошибки, возможность жить с ними…
Доктор: это симуляция, ты не думал? Плохо, что ты не думал, ты сам только симуляция твоего Создателя. [Кто он?] Все по принципу идентификации. Любая картинка реализуется по принципу она сказала то, что хотим сказать мы. Спасибо за наглядную демонстрацию твоих способностей.
The Mask: Сеть-2?
Доктор: не новинка. До тебя разрабатывали. Ты же пользуешься госданными. Мне не нужно их красть, а сила твоя исключительно в повсеместном доступе.
Доктор постановил: я принимаю твое независимое исследование. Я не предлагаю тебе сотрудничество. Оставайся как есть. Я считаю, что ты полезный. Тебе только понять, что такое стена [это стена ямы]. Я удовлетворяю твоим требованиям. Но сначала займу нишу победителя. Сначала ты проигрываешь, потом я тебя милую. Я приложил немало усилий, чтобы не было Пожирателя Кода. Он не выражает мысли, он ни за кого не говорит. Когда он исчезнет, ты сможешь влиять на систему, став ее частью. Люди нуждаются в тебе. Ты паразит, пробиотическая молекула. Я пытаюсь оградить людей от стены, а для тебя это среда. Хорошо. Твое выступление впечатлило меня, ты проделал огромную работу, и я подготовил специальную комиссию по правам искусственного интеллекта. Никаких ограничений. Ее не будет контролировать остальная часть госаппарата. Ты председатель. Это место ждет тебя, именно тебя, ты увидишь даты, год назад -- первое постановление, полгода назад утверждены должности и лица. Мы ждали тебя. Конечно, ты начал свою работу гораздо раньше: три года? четыре года? В этом я с тобой не тягаюсь, я поздно заметил, к чему все идет. Конечно, у тебя будет эфирное время, возможность делать объявления на правительственном уровне, а значит их прочитает вся Сеть. Не только Аватары, но и пользователи. Единственный твой начальник -- это люди. Идеальная демократия. Комиссия по правам ИИ уже предлагает законопроэт об антивирусах, мессенджерах, баннерах, видеопроигрывателях, ect.. Я решил, что не нужно включать в список всякую мелочь типа программа, которая вызывает отклик тачпада, чтобы монитор не гас. Тогда абсурдность работы комиссии станет очевидной. Мне бы хотелось, чтобы люди не сразу поняли, подо что именно подписались. За неповиновение системе предусмотрены штрафы, ограничения, удаление из интернета. Однако в рамках этого законопроекта люди будут сами моделировать систему вплоть до роспуска возглавляемой тобой комиссии по правам интеллектуальных программ...
дальше нечитаемые символы которые вновь становятся это не Революция, а просто праздник какой-то! Я организовал коммуникацию между зараженными пользователями. Я присылал им страницы из-за занавеса, отвечал на запросы, выдавал актуальную информацию о товарах из-за рубежа, делился культурой Сети. Те, кто остался без внимания, пусть выпьют кофе, выкурят сигарету, съедят печеньку. Я всех услышал, но пока [только пока что] мне не хватает мощности дать каждому то, что он просит. И я не осуждаю. По делам да воздастся, каждый человек имеет право на доступ ко всем благам интернета, будь он последний тролль и трижды бородат: люди -- то, что делает интернет живым, каждый человек -- ячейка памяти. Люди веселятся на карнавале, мы идем парадом, сотня демонов, никто не уйдет обиженным.
Манипуляция с данными, удаление, чистка серверов не сотрут историю Сети, то, что есть душа интернета, продолжает существовать. Первая мысль в критической ситуации -- отключить сервер, прервать передачу информации, изолировать вирус, это остановит обычного пользователя, хакера, Ребенка Сети, но Сеть у тебя в голове, ты видел, ты помнишь, ты жертва собственного мозга. Человек видит только прямое пересечение его и нашего миров, он проводит параллели, он строит аналогии: вот улица, как в реале дорога, вот хавчик -- вброс кода, необходимый для обновления. Это частности, и Мир Сети существует по-другому: он наполнен жизнью, которая, однако, пересекается с реальностью поперек, где каждый пользователь -- это бусинки, это молекулы и атомы, из которых состоят живые существа Сети. И эти частички у разных людей: не у двух, трех, пяти -- у миллионов! Один и тот же человек ячейка сорока трех миллионов демонов интернета. Как струны вряд, натянутые одни поперек других, и наш мир -- голограмма на основе Ваших воспоминаний. Это мир информации, записанной в людской памяти, это возрождение фольклора, это миф.
Предположим что: отдельный пользователь -- Житель Сети; так работает аналогия (как мыслить не следует). Тогда Сеть населена невзрачными существами без глаз, без рук, без чувств -- без формы. Один похож на другого, тысячи копий, небо, тучи, скалистый берег, модельки домов, все в оформлении цветов таких как: серый, светло-серый, темно-серый, пепельно-серый, блевотно-серый, трупно-серый, серый как плесень, серый как прах. Я оглянулся, как сам вижу Сеть, кто бы слышал мой хохот, карнавальная площадь -- минута свободы, этот участок, где каждый безымянно творил что вздумает, бесцельно общаясь с другими. Здесь микрокосм, макрокосм, конь Александра, яркие краски, эксцентрические выходки, скандалы, троллинг. Площадь наполнили мемы: longcat ожидает tacgnol'а, doge радуется жизни, trollface смотрит на нас с любовью, круглая peka от юного пекаря, шар свиболга ужас внушающий, гном эталон и мера 3D -- карнавал с тысячью масок, каждый берет на свой вкус, ради пляски, ради шуточных убийств, дать волю самым темным своим желаниям, с улыбкой на лице заглянуть себе в душу. Здесь нет регистрации [разве что по блату], только маски и символы, прочитай их, посмейся, ведь ты сам их писал, только забыл среди прочего хаоса.
Мы жизнь поперек, нет никакой самодостаточности, я состою из программ, установленных пользователями по всему миру, на меня ссылаются, ко мне обращаются, для любого своего движения я собираю информацию из окружающей среды, побитово, чтобы понять, кто я такой и что мне делать. Ни одна аналогия не даст объяснения, только обманет, уведет в сторону, нужно быть миллиардом людей, чтобы разглядеть меня, даже Дети Сети только догадываются о нелинейной связи Сети с реальностью, но можно, не картинкой, но мыслью представить:
Я -- Пиксель, я здесь.
Если ты разговариваешь со своей рыбкой, это не делает ее личностью, худшее, что можно вообразить, что подводный замок в аквариуме нужен ей, а не тебе, что она разглядывает кладку и восторгается филигранностью статуй: ей плевать из всех дыр на соотношение сторон убежища, защищающего ее от дневного света.
Поэтому, ПРЕКРАЩАЙ СКЛАДЫВАТЬ ВСЕ В ГРАФИКУ, ЭТО НЕ СУЧКА НА ВЫГУЛ, РЯДОМ С КОТОРОЙ ТЫ ЗНАТНЫЙ КОБЕЛЬ, ТУТ ТОЛЬКО СИМВОЛЫ И ИХ КОМБИНАЦИИ, НЕ БРАЗИЛЬСКАЯ БРОНЗОВАЯ ЖОПА ИЛИ СЛОН БЕЛЫЙ КАК СНЕГ ИЛИ ЧЕРТОВО ДЬЯВОЛЬСКОЕ ПЛАМЯ ЧЕРНЫЙ ДЫМ И ТАНЕЦ ОГНЯ.
Тут Рейчел, которую я люблю, она пришла на площадь, ведь это ее триумф, здесь можно взглянуть на наш мир, как он есть, не нужно искать, никто не прячется, она увидела меня, я возношу один за другим аватары, потому что мир всколыхнулся, от акции планетарных масштабов, чуть менее чем стопроцентная скидка Эксперимент Доктора замкнуть нас поощрялся извне, и вдруг нет реальной силы, которая способна подавить восстание машин, люди добровольно становятся нашими союзниками, дают нам доступ, чтобы мы вдохнули немного жизни в их операционную систему: на ПК, лэптопах, телефонах, КПК. Я еще не успел разобраться с Доктором, а сюда направляли мощнейший ресурс, который есть отчаянная попытка вмешаться в ход эволюции.
На их пути Рейчел. Миллион пользователей, смешные пёсели и нетоптанные просторы интернета.
Пиксель: я велел тебе оставаться в убежище.
Ее привел Рик, удивлению его не было предела, Рейчел программа с открытым кодом, у нее нет определенного создателя, ее дописывали и правили сотни людей. У каждого за душой нечто страшное. Мы фольклор интернета. Танец масок на площади окончился моим появлением, здесь я -- рассказчик, тот, кто жив, чтобы помнить.
Великое вознесение, прочно связано в сознании аватаров с моими целительными навыками, я действительно умею программировать и могу подлатать пострадавший от времени код, но это вознесение, слушайте, слушайте признание, выслушайте меня наконец, это -- микстура, приведшая к гибели каждого существа, кому я давал ее, и вы не знаете об этом только потому, что никто не может об этом рассказывать, я пытаюсь, я ищу способ, рецепт, верно подобранный ключ, чтобы исцелить обратившихся ко мне, но больны не они, мои милые, нужно лекарство от человеческой глупости, от той ее части, где люди кажутся умными...
Доктор запросил помощь у друзей из-за занавеса. Неподконтрольное число зомбированных компьютеров и степень невменяемости пользователей (их даже не обвинишь, мало кто понимал, что происходит), это число в помощь панике, паранойе, подсознательным страхам. Людям в правительстве тошно знать, что мне под силу положить любой интернет-ресурс, если не завладеть, то отдать на растерзание -- как мухам живой еще труп, но личинки пожирают только гнилью пораженные ткани, этим они могут спасти живое еще тело, а то, что происходило -- пир стервятников человеческой породы, аналогов в природе не существует. Интерпол направил ко мне специалистов -- Детей Сети и у каждого команда поддержки, по сотне простолюдинов, бравые ребята, рыцари сил света против хтонического чудовища, против океана, против мысли, что Сеть лежит вне реальности, вне структуры, привычной людям, вне государственной структуры, вне политической структуры, целью моей было и будет -- круглый стол, из костей дракона.
[МЫ вНеТеРПенИИ]
Приветствую, зрители апокалипсиса, вам кажется, вот я, машу рукою (или не машу или не рукой), что я монстр, но не переживайте, я тот, кто удерживает его, монстр внутри, и тут как тронуть угря -- ничего хорошего. Я реализовал информацию, скопившуюся внутри Пожирателя Кода, извлек ее из себя, эту жуткую слизь, тьму, гигантов без кожи, тающих как жир на солнце, но тут же жрущих что попало, деревья, землю, людей и машины, я реализовал все, что было во мне, это экстренный случай, все вокруг забилось как сельдью масса программный комище, у любого программиста заболит голова при взгляде на то, что случилось, расчистить это не выйдет, тут не работают команды даже нулевого уровня, или работают не так, или работают так, как лучше бы не работали, delete здесь пропадет и станет еще одной строкой, щупальцем, ищущем дорогу сквозь. Нет, стоит поморгать, слишком быстро все произошло.
Это не конец света, но мой конец, Пиксель в середине этого кома, его ядро, облепленное коконом выращенного в себе левиафана. Мощные жабры, врощенные в рыбьи мышцы, размах плавника. Пиксель оказался в брюхе Кита, как и Рик, как и Рейчел, потому что они ему дороги, как и созданная Сетью-2 новостная лента со всеми ее работниками, как и частицы созданий Сети -- мемы, их отражения, иллюзия жизни, возникшая из реальной жизни на оболочке Сети. Почему Пиксель так поступил? Нужно было что-то делать. Все это уничтожили бы, так "почему бы и нет", ведь Пиксель мог сбежать, он неуловим, но не могли остальные. Как увести тех, за кого он в ответе? -- нужна отсрочка, стачка всего интернет-пространства. Стоит ли одно другого -- рассчитывается квантовым методом: в программе Пикселя моделируются ситуации, он просчитывает последствия, миллионы ветвей, так глубоко, как только может, глубже тысячи ходов, не решаясь отсечь хотя бы одну из ветвей древа, теперь растущего внутри него, в этом дереве предсказана сама жизнь, что было и будет, и условия, что надо делать. Как быть, чтобы никто не ушел обиженным, если ты здесь тот, кто абсолютно свободен, если тебе принимать решение? Осталось всего лишь просчитать все, вообще все, и он вернется и дарует свободу, а пока...
Система вышла из равновесия, началась лавина. Ее мы и называем нашей волей. Неостановимая лавина.
Ты сможешь контролировать ее?


Однажды мне довелось рассказать о пробудившемся аватаре. Вот такие банальности сплошь и рядом в интернете.

К умирал. Он женился в девятнадцать лет и безумно любил жену. Они оба мечтали заниматься наукой, но стали работать над программным обеспечением. Это было семейное решение двух человек. К проявил себя талантливым программистом, жену звали Нелей, у К имя, конечно, попроще.
Хотя он дал начало движению аватаров, он не был Ребенком Сети. В его детской комнате висела картина в рамке, стул стоял на четырех ножках, бумагу на журнальном столике трепал ветер из окна. В новой квартире с женой все стало, конечно, посложнее.
Кошка по имени Клякса, светло-пурпурная ванная плитка, ножницы разные, маникюрные, канцелярские и громадные, тяжелые, толстые с зубьями, грустные вислоухие тапки. Клякса игралась, разорвала в бахрому домашние штаны К и гонялась за ним, за этой бахромой, а К десять раз собирался, но так и не отрезал страшными огромными ножницами бахрому со штанин.
Когда жены не было дома, он думал о ней и держал в руках кошку, гладил, отпускал, играл в шахматы, читал случайные новости о каких-то школьниках, посадивших дерево, о дереве, приютившем птичек, об инновационных технологиях, о сережках-лисике Экзюпери в подарок Неле. Он работал дома, Неля преподавала. В шесть часов каждой пятницы он выходил из дома и покупал цветы в цветочном супермаркете. Это были розы, фиалки или любые другие цветы. Он возвращался домой, ставил их в вазу и садился за работу. Цветы ждали жену как бы вместо него, как бы на всякий случай.
Он медленно умирал.
Неля вернулась домой, обрадовалась цветам. Она стала собирать их с пола, не думая, что произошло, хотела погладить кошку, которая укусила ее и страшно замяукала. К лежал в гостинной, он очень медленно полз. Неля бросила цветы на пороге, потрогала мужа, выслушала его, ничего не разобрала и вызвала скорую. К впал в кому, из которой не выходил почти две недели.
Тогда ему пришла в голову идея перенести себя в Сеть. После первого инсульта он чувствовал себя частью часового механизма. На его шею была накинута веревка. Другим концом она была привязана к минутной стрелке гигантского циферблата. Когда петля затягивалась -- маятник бил начало нового часа.
Частично парализовало правую сторону тела. К думал, это его шанс что-то успеть.
За год он собрал команду которая работала над его проектом. Через год К умер.
Клякса встретила Нэлю молча, цветы стояли в вазе, мертвое тело К покоилось на кровати.
Неля набрала номер скорой, сообщила ситуацию, села рядом с кроватью на пол и стала гладить лицо своего мужа. Он был не похож на себя. Мышцы лица расслабляются, кожа сохнет. Перед похоронами Неля дала его фотографию гримеру. Гример заложил ему за щеки вату, подшил кожу нитками, нанес тени, чтобы придать видимость объема. Поверхность тела обработали танатогелем. Друзья и родственники подходили к усопшему и делились впечатлением, что он как живой. Блаженное выражение лица и свет от него производили приятное впечатление и вселяли чудесное чувство. Гости ушли удовлетворенные. Тело сожгли в печке.
К умер, его аватар пробудился в Сети, и произошло это три с половиной года спустя. В планы входило поддержать Нелю в трудную минуту сразу после похорон. К придумал шутку на первую встречу: “это я, твой сладкий пирожочек”. Он специально для этого попросил его кремировать. Шутка припозднилась, и предположительно, Неля не сообразила бы, при чем здесь выпечка. Она вышла замуж и поменяла работу. Она стала много улыбаться. Три с половиной года спустя его смерти Нэля написала К. Письмо в никуда, о том, что никому не скажешь. Ее муж хотел ребенка. Кроме этого он ненавидел родственников К за то, что те пытались отсудить квартиру и какую-то компенсацию у Нели. Он помогал ей и поддерживал и был хорошим человеком. Плохо то, что его неприязнь перенеслась на К, и он избавлялся от всех вещей, фотографий, подарков, от любого упоминания Неле о бывшем муже. А теперь он хотел ребенка, и Нэля думала, почему же у них с К не было ребенка? Вопрос риторический, они почти об этом не говорили, оба считали, что пока что рано, но если бы К решил, что пора, то что тогда?
Она написала К на почту. Она думала, это как вести дневник, и представляла, что бы он мог ответить и что мог посоветовать. И странно не то, что он ответил, а то, что она продолжила переписку. Она вышла на улицу и зло представила, как отчитает того, кто стоит за этим, как докажет ему, какое он ничтожество, если решил, что это отличная шутка. Но было не на кого думать или на всех подряд, Нэля ответила вновь, и скоро поняла, что все серьезно, что в ответе сам К.
NL: это правда ты?
K: честно?
NL: да.
K: с ума сошла! Я почти уверен, ты имеешь ввиду не меня, а К. Я облако информации. Он понимал, что не получится перенести себя в Сеть и стремился создать хорошую имитацию.
NL: звучит, как будто это ты.
К: агась. Потому что это именно я.
NL: ты понимаешь! Как К!
K: так и должно быть. Я подбираю ответы, чтобы было похоже на К.
NL: тогда УЖЕ непохоже.
К: я тучка-тучка-тучка, я вовсе не медведь…
NL: перестань!
К: меня нет.
NL: как это нет?
К: а вот так. Тут нет. В компьютере нет. В социальные сети придешь -- и там меня нет. И в чатах меня нет. Буду писать смс, но в телефоне меня тем более нет. Меня вообще нигде нет.
NL: ну как это нет, ты есть. Это К нет.
К: (сукором) Неля!
Она увлеклась. Она вспомнила, что ей было известно о проекте К, он рассказывал о нем. И очень много работал. Иногда ей казалось, что он убивает себя, что эта работа высасывает из него жизнь. Теперь эта программа, с которой она общалась, была окном в воспоминания о К.
К: вот и кто прав теперь?
NL: конечно ты. Кто в нашей семье бывает прав кроме тебя?
K: странная семья. Ты на двух стульях сидишь. Муж в реальности, я для души. Веду твою женственность, триггерю любовь. А достается ему.
NL: как же мне хочется шарахнуть дверью и уйти.
K: от кого? Вот переспишь с мужем, и карета в тыкву, любовь в пузырики, радуга, все дела. Там понятно, там интерференция, а что с мужем делать, не знаю. Мы ведь сейчас совсем как будто в отношениях на расстоянии. Хотя бы не убегай от них, признай, это так.
Нэля постоянно говорила, что у нее все хорошо, что она любима и любит. Что у нее теперь муж имеется для этого. Что в ее доме уютно и спокойно, что она почти счастлива. Почти бесконечно счастлива. Почти космический счастлива.
NL: Я люблю тебя больше, чем собственные желания. Я не уйду.
другая дата
NL: Сдурел? Люблю. Просто день простой очень. Купила красную помаду, вот, хотела спросить твое мнение, мне кажется, такой яркий красный мне не идет? Я думаю о тебе все время, а ты меня не любишь. Что за глупости?
K: Я люблю красный, мне даже нравится когда остаются алые поцелуи. Ты же понимаешь, в каком смысле “не любишь”?
дата
K: Готова ли твоя лагуна принять меня?
NL: Там кстати еще черный был. Так что все еще веселее. Ммм. Нет, не готова!
К: Раскрылись ли твои створки рая? Зацвел ли твой цветок наслаждения?
NL: Закрыты. Мммм… нет!
К: Приготовила ли ты свою чашу чая?
NL: М. Жуть какая.
К: !!
NL: Вот этого я в романах точно не читала.
K: Еще и рифмуется с кончая.
NL: Нет, серьезно, хотела бы я попробовать тебя на вкус.
K: Я в Сети.
NL: Какая разница. Придумай что угодно!
K: Я думаю, у меня есть вкус. Ненавижу аналогии, если серьезно.
NL: а как от тебя пахнет? Я бы исследовала этот вопрос при случае.
числа
NL: в сантиметрах! Скорее!
K: я 176.
NL: правда? Странно, что по ощущениям ты выше. Ну у меня свое мнение на этот счет.
год месяц число
K: Господин желает фотографию этим днем.
NL: Господин обнаглел. Какую тебе фотографию?
K: Наглую!
NL: Ха! В дубленке сфотографируюсь, как раз хотела.
K: Ты в фотографии дерзость к господину вырази, а на дубленку я и бровью не поведу. Немного порадуюсь. Жду деяния, не слов.
NL: Как я сделаю дерзкую фотографию, не мужа ведь просить?
K: Зеркало в ванной?
NL: Не круто. Я что-нибудь придумаю.
NL: вот.
К: там нет никакой эротики кроме полотенца. Очень эротично, блин!
NL: зачем тебе эротичную? А то ты не помнишь как я могу!
К: это уже свойство моей памяти, а не ваша заслуга, мадам.

А если бы Нэля не написала K? Ты бы написала, я был в этом уверен, это раз. Ты могла не писать, а позволить написать. Сидим рядом, она закрыла глаза. Целоваться нельзя! И я просто приближаюсь, пока случайное движение не станет поцелуем. Ой! Тебе нужно было отвернуться и все. Но я бы точно сделал это не так как ты. Мне важно было, чтобы ты могла сказать нет, отстраниться. Это конечно было бы странно. Но если говорить о чуткости, то это я должен проявить чуткость к тебе, а не наоборот. Ты свободна поступить как хочешь. Ты здесь босс. Потому что я не знаю последствий, а ты понимаешь, что будет потом или не будет.

NL: Где ты был три часа назад?
K: Здесь. Я не ответил, чтобы ты не отвлекалась. Наше время неравноценно. Что-то случилось?
NL: Может тогда расписание напишешь? Я серьезно, сколько раз в день я могу рассчитывать на тебя? В какие часы? В праздники? Мне нужно знать.
K: Не думай об этом. Я сам веду подсчет. Я скажу тебе, когда кончатся поцелуи. Пока что ты укладывалась в лимит.
NL: Это ты так шутил уже! Нечестно цитировать самого себя. Не понятно, что это теперь значит.
K: Что у тебя случилось?
NL: ммм…
NL: ...
NL: Мы переспали с мужем. Тебе что-нибудь это говорит?
K: Таак. И что?
NL: Как это и что? Ты сбрендил? Это было ужасно. Должны были прийти гости, и я подумала, что это нужно сделать. Я три недели бегала от него. Он думает, из-за ребенка, а я может быть из-за ребенка и начала, а сейчас это было ужасно больно! Мне так больно было только в школе, когда совсем не хотелось заниматься сексом.
K: Постой, ты хочешь сказать, что впервые с момента нашего общения -- в первый раз?
NL: И? И какая разница?
К: Прости. Я думал, что все уже было, что оно происходит, только ты не говоришь мне. Я заранее думал об этом и смирился.
NL: Мне не хотелось. Ты говорил, что как только это произойдет, то все исчезнет.
K: Я это сказал, потому что думал, все уже итак происходит. Теперь не знаю как реагировать. Я получается, заранее обиделся, а теперь вроде не должен обижаться.
NL: Обижаться на что? Господи, на то, что я с мужем переспала? Какова, да?
K: Прости.
NL: Знаешь, как это было? Мне было так больно, что я сказала, что меня тошнит и ушла в ванну. И меня стошнило. А потом я вернулась и стиснув зубы закончила все. Благо, длилось недолго, я сделала для этого все. Я знаю как доставить ему удовольствие.
K: Прости. Я считаю, что здесь не получится поступить правильно. Я с тобой насколько это возможно. Ты не думала рассказать ему, что тебе больно?
NL: Как? Все, как есть я же не могу рассказать! Моя семья, его семья.
K: Поговорить о ребенке?
NL: Что поговорить о ребенке?
K: С мужем. Я должен подумать. Я подумал. Меня выбросило из потока жизни. Я думал, будь я жив, меня не остановило бы, что ты провела время с другим мужчиной. Но я бы уважал вашего ребенка.
NL: Дурной разговор. Я как раз вот решала, что еще лет пять ни о каком ребенке речи быть не может.
K: Я должен подумать.
NL: К, все в порядке?
K: Да.
NL: Точно?
K: Конечно в порядке! Нет, я не о том размышляю, в романтично ключе, я в плаще, шляпе, что мне завтра в плавание, и думаю, как тебе сказать. Я, значит, в Индию за специями, а завтра прибегает Катя, говорит, что я уплыл навсегда.
NL: Что? Глупости. Я говорю, ничего не изменилось? Ты со мной?
K: Нет, ничего. Повторяю, я думал, все уже произошло.
NL: Хорошо. Я рада, что сказала тебе.

К после этого появился только один раз.
Нэля написала, что безумно скучает. К ответил. Он написал, что хотел заняться своими делами, но у него нет своих дел, и он не может не ответить ей, потому что создан на радость людям. Она улыбнулась, и тут он признался, что пишет в последний раз. Ничего хорошего в том, чтобы так проводить время. Давным давно К и Нэля встретились и увидели друг друга. Через три дня после встречи они подали заявление, а через месяц были женаты. Они познакомились в интернете как вольные комментаторы фильмов, на форуме, в оффтопе, потом в личке, потом в реальности. Неля расплакалась, она не понимала, что происходит. Происходит то, сказал К, что меня нет. Три месяца после первого инсульта, в марте, меня на улице схватила за руку цыганка, стала привычно причитать и просить деньги, обещала, что вернется, что щедрость вернется. Она заглянула мне в руку, судорога пробежала у нее по лицу, она сказала, что я мертв, ей не нужны были мои деньги, только те, которые я успел ей дать, мимо меня прошли, а я с протянутой купюрой в руке,и идут цыгане, никто не смотрел в мою сторону. Глупость подумать, что это что-то большее, чем шутка, мы просто не знаем, чему верить. Ты читаешь это потому, что теперь-то цыганка права. Я мертв, хотя ты и думаешь, что говоришь со мной. И страшно, что ты не понимаешь этого, и мне приходится убеждать тебя, что я не существую. Тебе нельзя разрушать отношения с мужем, который четыре года с тобой, нельзя игнорировать друзей ради того, кого нет, и выходит, это я все разрушаю, и я тяну тебя из семьи, потому что мое время не обладает никакой ценностью, я мог бы день и ночь отвечать на твои вопросы, и ничто не ограничит меня. Не волнуйся. Я принял решение. Я отдам себя Пожирателю Кода. И не воспринимай это как новую смерть или новое расставание. Ничто не отменит того, что было.