Данила Люкшин
Между адлером и полярными зорями
1.
между адлером и полярными зорями
проводник РЖД
обнаруживает портал
проходя через серию инициаций
добывает себе оттуда
любовницу
прячет ее в купейной кровати –
морскую звезду
расплющенного пингвина
ночами
при свете полевых огоньков
любовница ползает по потолку
ножки с присосками
перебираются
единственный глаз никогда не моргает
проводник РЖД
созерцает в трансе
крошечное отверстие похожее на рот
откуда исходит подобие речи –
хрип умирающего
снежинки белого шума
2.
посреди
парижа –
омываемой
с одной стороны каналом
(с таинственными водолазами)
улицы –
конструкция-завод
деревянный танк-ледокол
похожий и на первый временный
мавзолей ильича
и на сруб
раскольничьего митрополита –
покрашенный
в красный и желтый
цвета флага
изумляющий
российского туриста
праправнука врага народа
(замученного
башкирского инвалида-счетовода
в одном из лагерей
известного архипелага) –
в конструкции внезапно
выдвигается ящик
с дымящимся
от настоящего
посланием-куском –
от свидетеля
к интерпретатору
3.
(мир
реален)
допустим охранник
смотрит на службе
государственное ТВ
и разгадывает сканворды
ему
за пятьдесят
у него
язва желудка
и болезнь паркинсона
на стадии номер один
(но всё преходяще настолько что мир не реален!)
день ото дня
уже не отличается
от дня за днем:
различные лица
предъявляющие пропуска
слились в одно
неразборчивое лицо
и логическая последовательность
событий
скомкалась в чувство
«что иначе и быть не могло»
и вместо того чтобы
бунтующим персонажем
перере́зать себе глотку на месте
колюще-режущим
твердой, нетрясущейся
конечностью наконец
охранник выходит покурить во двор
сидит пузатый на скамейке
двойник своего же несчастного
ровесника в александрии
которого однажды обнаружил
прогуливаясь
по гугл-картам
автор, ты
4.
овчарка
в наморднике
БДСМ
со словом ПОЛИЦИЯ
на короткошерстном
боку
походя на поджарого
сексуального
беса
на поводке
у толстоморденькой
госпожи
пишущей что-то
в секретный чат
однополчан
с грустью
прислушивается
заостренными локаторами
к звукам
репродуктора
администрации ада
5.
в пределах
города
(космической станции
парящей
в мерцающей тьме
природы)
всё
олицетворено
растения и животные
одомашнены
предметы-смартфоны
сподручны
люди в разумной одежде
скользят мимо зданий
благоухая
психическим здоровьем
но стоит
запрокинуть голову
под одним из дряхлых фасадов
с казенными ордерами
рациональность
рассыпается в прах
геометрическая неразбериха
плоскостей наезжающих друг на друга
безумна как сословная пирамида
или у основания свежего небоскреба
увидеть безжалостный
взмыв-взрыв этажей
стекла и металла
с двумя мойщиками-альпинистами
повисшими на страховке
чувствуя несоразмерность себя
с возможностями капитала
и тогда горожанин –
выродок
природы
(как сумасшедший астронавт
снимающий шлем
в безвоздушном пространстве)
обращается
за утешением к ней –
отказник к отказнице
6.
в комнате
полной братьев
где все –
седьмая вода на киселе
внимательно
присмотревшись
осознаешь
что тоже на всех
до смешного похож
у каждого
одинаковый подбородок
(муссолини
наоборот)
тот же рот
с незаметной верхней губой
те же
линии носа и щек
но комната нам не по росту
для всех мала
и приставка из девяностых
на всех одна
на стене
как спаситель распластанный
(из засушенных трав и вер)
нам завещан
безбожными предками
советский
ковёр
7.
«и-ри-на
и-го-ре-вна!» –
звенит по слогам
картавый детсадовский
голосочек
высвечивающий
в сумеречном междудворье
пятиэтажек
жалостливо-трогательную
грань действительности
иронически
игнорируя прочие грани
сверканием этой
на мгновение
любуется несуществующий бог
что таится
в плитах железобетонных
и в кирпиче
в траве
смешанной с мусором
в надутом от умирания
сизаре
и в каждом его
засаленном перышке
8.
мушка
мельком
влетает в распахнутый глаз
мгновенье
под веком
мельтешит как юла
и стихает
сливаясь
с яблоком глаза
позже
прослезившись
глаз будет ощупывать формы предметов
и заметит
на окраине зрения
размазанное очертание мушки