Звательный падеж
Георгий Нагайцев
Георгий Нагайцев – поэт, прозаик, свободный художник. Родился в 2002 году в Нижнем Новгороде. С 2020 года – студент Литинститута. Главный редактор сетевого журнала “Таволга”. Участник литобъединения “Бутырская школа”. Публиковался в мастерской “Флагов”. Живёт в Москве.
Разозлить рыбаков
@@@
п.
цедрой дыхания загнанный под стекло
я задохнулся и умер. тенью твоих ресниц
скрытый надёжно спал подогнув крыло
но пробудило ваше с весной тепло
преобразившись песней святой из лиц
я пролетел сквозь просветы в облаке сквозь шелуху листвы
влажной спланировал вниз тихо звеня-шебурша
и затерялся в нитях густой травы
видишь росинки шар это моя душа
@@@
каждый раз когда моргаю на мгновение вижу тебя
облик всё размытее и больнее
если закрыть глаза ты исчезнешь совсем
уедешь сидячими вагонами по одинаковым городам с разными названиями
разлетишься лепестками с ромашки гадающего мальчика
рассыплешься бабочками дрожащих островов
осядешь первой росой на траву
мне остаётся моргать —
словно в детстве садишься на велик и едешь далеко-далеко в поле
а там
а там
@@@
п.ч.
максу дрёмову
бери меня за руку и побежали по садо-
вому, огибая неряшливые вокзалы,
выставившие напоказ эрегированные
поезда; дорогущие машины с синими
мармеладками мигалок; автозаки у
навсегда теперь окультуренной ямы;
огибая узбеков на трёхколёсных вело-
сипедах; зевак на чистых; стаю сусли-
ков и комнату с замёрзшим морем;
но что нам кольцо, вся москва теперь
наша, и мы несёмся мимо мусорок на
вднх, точно зная, что в какой-то из них
востроносая мышь облизывает упаков-
ку от эскимо; наши шаги эхом разнесут-
ся по читальному залу в надувном па-
вильончике порядка слов, где тени на-
ши в поисках приговского томика ещё
бродят под строгие взгляды постояль-
цев, но нам смешно; и мы хохочем на
лавочке, у которой рабочий и колхозни-
ца подмигивают нам и протягивают
серпомолот; держи меня крепче, пом-
чимся мимо коматозно-спящих элек-
тричек; пик-овских уродин на бутыр-
ской; мимо вечно ремонтируемой обща-
ги; мимо уютного соседства яндекс-лавки
и единственной приличной московской
шаурмичной; промчимся меж фалличес-
ких высоток на дмитровской; с парой
банок вольпертингера выскочим на
колючий газончик подле автомойки;
нет, долго сидеть нам нельзя, вставай,
вставай, нас ждут странные цыганские
дети у мусорного бака, комната гафа дав-
но открылась, мегаструктура втб арены
прощально плачет слезами миллионов
болельщиков и провожает нас на вок-
зал, где я сажаю тебя на несуществую-
щий двухэтажный поезд, следующий в
неизвестность, каждым километром
пути стирающий день сегодняшний.
@@@
протяни ко мне
руки-веточки
@@@
маленьких абхазских коров удобно обнимать
@@@
иди за мной
я покажу тебе
комнату с замёрзшим морем
@@@
лучшие стихи, чувак, пишутся во время медитаций,
так что ложись на коврик, доставай карандашик и
записывай про сладость утренней дрёмы (лучшее
время, чтобы сновидеть), про особый вкус хлеба
харрис, если поджарить его, как гренку и про
искусство сварить манку без комочков, про добрую
серёжину маму, обращающуюся к тебе на "вы" и про
его странного лупоглазого кота, чей взгляд поймать
неловко, про полярность м-40 с китай-города в три
ночи, в одном из которых, полутёмном, спят бомжи-
мухи, а в другом, освещённом как бесконечный
праздник, оживлённые люди уже едут на работу,
запиши, чувак, процесс создания стиха — тот же
лайфсёрфинг, это как следовать по улицам за
числом или в детстве записывать номера и марки
припаркованных в городе машин в тетрадь с
котёнком, как не отвлекаясь за облаком следить
в тимирязевском лесу, осознавая самоценность
каждого момента и равнозначность их друг другу,
хочется родиться в москве, а затем переехать,
или зарыться в стихи аркадия и уснуть в них.
Разозлить рыбаков
а.
расходящаяся струна воды
пересекает озёрную гладь
распугивая рыб вызывая лунные всполохи
волнение невидимое нам
отражается от твоего смеха и разбивается об отражение-рябь лесов и почти-всего-неба