Михаил Токарев
звездное небо на погонах
Недотыкомки в авитаминозе
Достаем двойные листочки,
И пишем донос на соседа по парте,
Недотыкомки мои, недотыкомки,
Химичка всегда выражалась зигзагами,
Нет, чтобы говорить прямо,
Всегда ее речь напоминала
Сколиозную спину.
За окном проплывали
Апрельские льдины,
Пахло сосисками, деревьями,
Хлоркой, чем-то протухшим,
Пальцы были липкими,
Словно ловушка для мух,
От груши, сожранной на перемене,
Щека болела после драки
С дежурным.
Пишем, не отвлекаемся,
Да, что это такое, почему,
Почему, Терентьев, у тебя
Пошла носом кровь,
У тебя что, авитаминоз?
Сказала химичка, вышла
Позвать медсестру.
И я посадил свое зрение
Отдохнуть на колени
Соседки по парте,
Колени были хорошие,
Без сучка и задоринки колени.
Пока она выводила
Красивеньким почерком
Кляузу на меня,
Или все-таки сочинение,
Как я проведу жизнь
В химическом безобразии.
Звездное небо на погонах
Я бы поехал на фронт,
Но из пнд не отпустят.
Говори шепотом, боженька спит.
Ты хотела сказать бабушка?
Бабушка, она самая,
В соседней комнате спит,
Давай уже спать, она спит.
Нет, давай-ка кое-что проясним,
Как ты думаешь, вот рыбы
Испытывают когда-нибудь жажду?
Жажду, Миш, ты серьезно?
Возможно, говорит она
После долгого молчания,
Как будто пишет пособие
Планета Россия для чайников,
С такой интонацией, кажется,
Пишутся эти пособия.
А у тебя бабушка вкладывала
Деньги в акции Мавроди?
Миш, я уже сплю.
Ну, спи, спи, просто хотел...
Сейчас пойдешь на улицу,
Не беси меня лучше!
И начинает посапывать.
Мы лежим в темноте на диване,
В окне видится черное небо,
Звезды на небе похожи
На звезды с погон офицера,
Или майора, или полковника,
Миллионы полковников и майоров,
Украсивших это небо
Для нас двоих, и для бабушки,
Такие дела.
Бесконечный плацкарт
На очень неуверенном канале
Неуверенная корреспондентка
С ровно одним накрашенным глазом,
Второй забыли покрасить
По причинам от нас не зависимым,
Заикаясь, называет числа и даты
Примерной ядреной зимы.
Неуверенный оператор
То переводит картинку в ЧБ,
То возвращает цвета.
Бегущая строка меняет язык
С латыни на разговорный.
Корреспондентка чихает,
Оператор ей говорит,
Будьте здоровы, наверно.
Она говорит, глядя в камеру,
Потом не глядя в камеру,
Не стоит печалиться,
Мне кажется, все обойдется,
Тем более что там наверху,
Рукой указует на пол,
Все давно решено,
Для нас тут сочинили
Самый, почти самый
Длинный поезд, или дрезину,
Нет, все-таки поезд
Для всего населенья страны.
Этот бесконечный плацкарт
Будет ездить по миру,
Чтобы мы не замерзли.
Понятно, думает юноша,
Переключается на футбол,
И удаляется в душевую
По своим грязным делишкам.
Уютно, словно в кармане кошатницы
Так называемые панические атаки
Перестали быть дефицитом,
Как лесбиянки в автобусе,
Как жаркий Пушкин этой весной,
Он светит и светит этой весной.
Так называемые панические атаки
Обычно непредсказуемы,
Душевный брейкданс начинается,
Когда отправляю посылку
С книгами по этнографии,
Когда обедаю на работе
С обедающим коллегой напротив.
Когда покупаю поездку в метро,
Будьте любезны, дайте пожалуста,
Нет, я не себе, что вы,
Как вы могли такое подумать,
Поездка для моей бабушки,
Она любили ездить в метро,
Однако бабушка кончилась,
Кассирша говорит, соболезную,
Вся очередь говорит, соболезнуем.
В такие моменты мне хочется
Очутиться в кармане старушки,
С которой живет десять кошек,
В этом кармане тепло и покойно,
В этом кармане слышна валерьянка,
А самая мелкая душевная ранка
Затягивается на глазах.
Мне бы хотелось там очутиться,
Среди кошачьей шерсти,
Подушечек с запахом птицы,
Со вкусом, конечно, не птицы,
Среди уютных вещей,
Среди домашних вещей.
Проспал революцию, мне ко второй
Ты просишь близнеца брата,
Старик, вылезай первый,
А то я что-то не доверяю,
Сходи, посмотри, доложишь потом.
Не желает он рисковать,
Говорит, сидели бы впятером тут,
Тогда, конечно, тогда ладно,
А так, чего же совать
Свою голову с чубчиком
В пасть дикого ужаса,
Это не зачтется даже
Ни на географии, нигде,
Ни на экзамене по сопромату.
А женщина кричит матом,
А женщина не деликатна,
Тут уже каждый сам за себя,
Когда работаешь на заводе,
Где варят серое мыло,
А смена это девять часов,
Пять дней в неделю,
Отпуск раз в полгода.
Тужьтесь, я вижу плод,
Кричит добрый грузин,
Еще, давайте поднажмем,
Нужно быть сильной,
Тужьтесь за маму, за папу,
За товарища директора,
За новый год, за ипотеку
Совсем без процентов!
И ты появляешься,
Близнец становится дезертиром.
Тебе снится то утро в роддоме,
Мама говорит недовольно:
Ты опять проспал революцию,
Отвечаешь невозмутимо:
Мама, мне ко второй.
И спишь себе дальше,
Все пройдет, и это тоже.
Очень щитовидные дела
Сегодня щитовидка не работает,
Как приемы вольной борьбы
Зимой против гражданки в шубе.
Я проснулся, мне холодно,
Я проснулся, руки трясутся,
Сердце старательно бьется,
Старательно, как афганский флорист
На маковом поле
Бьется с колорадским жуком,
Плесенью, жаждой.
И мне кажется, что сегодня
Эутирокс в аптеку не привезут,
Возможно, его привезут завтра,
Будем надеяться,
Ведь только это и остается
В стремительной жизни.
Я это думаю все, пока еду
По леденелой Совхозной
В маршрутке в редакцию,
Мысли мои раскатываются,
Словно пальцами
Маленького человека
Пластилиновая колбаса.
Ты неси меня река, где поля,
Радио прибавляет водитель,
Снег, множество снега,
Как-то неубедительно
Для середины весны.
Еду на работу в редакцию,
Желая показать щитовидке,
Что надо работать.