Юлия Тишковская
до начала
сборник стихов «до начала»
*
от сих до сих,
и более – едва ли.
нам наша боль,
пожалуй,
по плечу.
и если я сейчас за все плачу,
то значит,
что бесплатно выдавалось.
и слезки кошки
отольются нам,
подкованным на все четыре стрелки
у компаса.
он защищен от ран
надежнейшим экраном полимерным.
поэтому
вернее нет пути.
до перекрестка,
а потом – направо.
и стоит эту боль нам перейти,
как попадаем в сточную канаву.
на дне ее
мы
обретем наркоз,
и легкие
расправятся водою.
так
каждый узнает,
что он – матрос
на неисправном судне
в море боли.
*
доливаю воды святой
я в бутылку с водопроводной.
с виду
кажется полной.
а попробуй стакан наполнить –
неприятный осадок темный.
непригодная
ни на что.
вот и сердце мое
как дно
неглубокой, но быстрой речки.
ей в лицо
корабли щебечут,
со спины же
несет холодком.
говорит:
чую я
человечинку.
ты долей-ка воды еще.
*
к интерьерности парка,
где скамейки развратно пустуют,
ожидая, что солнце лапкой до них дотронется, -
голубые шарики неба
я приплюсую,
чтоб все это стало одной
неподъемно много.
и ты тяжесть земную охотно
взвалишь на плечи.
мы научимся по-святому не думать.
и будем любить друг друга
безмолвной речью,
бодро отсчитывая секунды.
когда помощь твоя
утратит способность значить,
моя судьба,
потеряв последний рассудок,
скажет «фас»
и отпустит беды поводок собачий
и я побегу
*
мы оба как в больнице,
но ничего серьезного, -
врачи говорят, - вот снимут бинты –
вы увидите;
срок выписки
зависит от
произведенного крика,
деленного на
время наркоза
*
кого мы будем
любить в аду,
когда туда попадем?
первого из?
последнего из?
ребенка?
родителей?
никого? –
разгорячив послесмертный пыл,
который навечно
нам дан.
но если там будет
возможность любить –
то это уже не ад.
*
тяжело в ученье –
легко в бою.
в середине лучше,
чем на краю.
это нам запомнить
легко с тобой:
мы на флангах
встречаем
учебный бой.
*
даже если узнаешь
будет ли
дальше лучше
будет ли
дальше хуже
будет ли
дальше
будешь
смеяться
смеяться
тогда тебе
поверят
в любом случае
*
встань справа
меня
встань слева
меня
впереди
сзади
меня
от перестановки мест
меняется точка зрения
не меняется
сумма
*
ну вот же оно,
в дырках сердце, -
от тебя,
умеющего говорить так сладко,
так остро
и интересно, -
под свитером
распласталось.
ах, ставьте же
самую лучшую пломбу
из новейшего материала.
или, может, придется уже
коронку?
дорогой имплатант?
да, я знаю,
правила гигиены
нарушала неоднократно.
все стерплю
и приму на веру.
боли вкус
углеводно-сладкий
нахожу как расплату,
полулежа
в поднятом кресле.
*
ты видел
как я выгляжу
потом
потом
когда все закончилось
когда ты уходишь
лучше бы тебе
не видеть этого
ты слышал
мой голос
первые слова
интонации
какими я говорю
с кем-то
неважно, с кем
сразу после
разговора с тобой
отжимая
красную кнопку
лучше тебе не
слышать
потом
потом
эти увестистые шаги
это – сапоги
по грязной
лестничной
клетке
приходит потом
а мы – вот они
ты и я
не видевшие друг друга
после расставания
в невозможности видеть
в недосягаемости слышать
сталкиваемся
на углу третьей улицы
не узнаем
никого
в лицо
по голосу
не узнаем
потом
тех
любивших
и не было их
есть только мы
только мы
после
потом
никогда – до
*
протяни руку.
дотронься
где-то в районе плеча.
это страшнее всего того,
что ты изучал:
взять и
прощать
и прощать
и прощать
до самого дна,
до начала.
родители развелись/
кто-то умер/
отец-алкоголик –
не важен состав –
наш мир изначально
горек, -
чтоб ты, посетив его,
затвердил,
запомнил:
прощение –
самое главное,
самое трудное
чудо.
как возвращенье
домой
навсегда
оттуда,
где
учителя несправедливы,
а мир
взорвался
где-то ниже пупка.
она на тебя
не смотрит,
не замечает.
и ты
бесконечно мал.
от звонка до звонка
ей
родителям
миру
Богу
не прощаешь
все,
не прощаешь.
деревья – выше.
стройки – стремительней.
дома становятся
старше родителей,
чьи промахи с каждым годом
все незаметней.
мы все потихоньку мудреем
на пороге
прощения.
и вот –
началось.
наехало.
плачешь.
как донесла внутренняя разведка,
ты рассекречен,
и с этого места
можешь считать себя
человеком.
и уже –
не схалтурить.
прости
за всех,
и пусть останется
крохотная надежда,
что мир как мячик
покатится прямо с горы,
но удержится
за секунду
до
затяжного прыжка
в высоту
*
цыплята по осени считали
свои попытки остаться в чьей-нибудь памяти
и не заблудиться там.
свои попытки когда-нибудь превратиться
в большую и полезную птицу.
хотя бы нести яйца.
трудиться,
не покладая крыльев,
не вырастая в унылого обывальца,
под чувством вины
сохранять невинность.
цыплята расплачивались
городами,
какими-то странами
с неизвестными марками,
профессиями,
постелями,
и
не знали –
где же она –
граница попадания из холода в жар.
цыплята по осени считали –
не досчитались самого младшего,
искавшего одуванчик
в стоге сена.
теперь, господь,
когда его нет, -
самое время исполнить свое обещание:
сделай море
вровень с его коленом
чтоб
маленькие мы
вылуплялись, любили и
уплывали
как легкие парусники
в пасть неба.
осень 2005 – март 2006 гг.