Артем Мельникович
Не кривя душой
* * *
не кривя душой
не увиливая –
молчи
вся из себя
молчи –
во избежание
молчи
всею собой –
до истончения
наподобие реяния невзнесённого флага,
в беззвучную рифму с укутанным в сны и снега
от слова –
после слова –
снова ловить
дымотканную нить с потолка до свечного огарка
сунуть уклончивую сквозь уго́льно ушко́ –
в попытке связать свою речь
молчи
не тронь
но если слов не избечь –
пальцы скрестив под покровом парчи
себе лишь самой – шепчи
Преследование
За ним! За ним! –
умельцем лавировать
дырами палых оград
и щелями замолкших ставней
не оставляя ни тени на старом колодце
глубиною в беззвёздное небо, поросшее тиной
ни следа на взъярённой траве, обесточившей время
За ним! –
он петляет косыми столбами
и вечерний прохожий ему не подскажет дороги
и от этого сам заплутает и станет таким же
За ним же! За ним!
его каверзный путь –
не дойдя двух шагов да конца
самому в своего же отчаявшегося ловца
превратиться
Он
по-звериному неубедим, но научаем,
не поймёт, но поверит в итоги в свою неизбежность –
и тогда разомкнётся всё то, что держалось друг друга
и тогда сократятся на нежность любые ошибки
* * *
взъерошены швы частокола
по периметру рытвин для
усталых от плеска вод
уснули – пересыпаются
пенистые озёра –
в илистые болота
беженицы-криницы –
в старицы и затоны
:не расплескать – ни за какие края:
позвякивание судьбы на унылом ходу
плетёмся-переплетаемся
через раз обрезая шаг –
побег проро́ненных зёрен
косим глаза, натыкаясь на взгляд конвоира
стучимся ступнями во грунт, но земля безответна
* * *
в скабрёзной позе
с набитым нутром
под долгой сосущей ночью
с её вельветовыми провалами
её норами
щемящее надвижение
до срыва с цепи расселин
взора из-подо лба
никак не собрать в кулак
вот и шастаем в рвани дождя
один мимо другого
в нечаянное доказательство
теоремы теней
* * *
кольцо звериных стежек
сгущающихся к центру отпечатков волчьих лап
напомнит
о пропастях пастей, вгрызавшихся в руку кормчего,
тушу души разделывавших с остатком
остаток нащупай, когда пригласит обернуться
незнакомец, каплей дождя постучав по плечу
* * *
в контрасте со всей конкретностью
ладонь узнаёт рельеф
отсутствующих вещей
намекающих на себя:
воздуха –
проявляемого
подрагиванием занавески
москита –
мнительным писком
угадывающегося
плещущего пожара –
в инфернальном отсвете неба
в да́вящем изнутри –
стержня? ствола ль? ножа?
* * *
вот я – извёрнут наизнанку
вдоль рёбер кожа напросвет
мерцает
вот падают с чужих ветвей
от бриза выдохов моих
избела-нежные соцветия
и тают
и их сгущённый аромат
стократ плотнее их самих
вот воск молочных этих дней
ещё густой, но не упрямый
сплывает по моей груди
вот я иду, и на моём пути
дорог изгибы строятся в аккорд
и ломкий свет крошится мне вослед
и всё – сейчас, и не бывает смерти
* * *
Я и папоротник, мы стоим у окна, притаясь у разверзья небес;
я – частичен всему человечеству, он же – вполне себе сам целый лес.
И с высот до земли как живые рубли милосердит парная вода;
и ладони, и стебли – как щупы любви – всё никак не дотянут до дна.
Я – совсем без корней, он – меня холодней, и ему непонятная речь
словно соки из жил напряжённых стеблей при надломе не медлит истечь.
Мы вдвоём – подо всееденящим дождём – то ли дышим, то ли наоборот;
и одна на двоих наша странная тень, и ничто её не разорвёт.
* * *
едва ли едва бередя растворённое в дебрях
звериной тропой как по руслу слезой настоянной
чертит заочный мертвец в наростах колец
себя самого полосу
шарит под мхами спросонья слепою ладонью
другой, перекинувши невод с плеча, панцирь влача
чаща участливо плачет
вечности напролёт
видит куда идёт
собою самим до-бо́льный сполна
голенький пилигрим
раздатчик вещам имён, и только,
и то лишь им
* * *
дверь нараспашку – вспышка –
полувымаран, с эллипсом вместо лица
кошка времени дремлет ещё
у крыльца на лежанке рассвета
световодство – занятие лета,
и привычная улиц и лиц полнота
на прозрачный манер перепета
я не более функции солнца:
отпущенник, блик, посланник,
преломлённый в границах небес;
от земного мне малое надо-то:
срикошетить о мрамор пруда
и вернуться, как в небо вода, –
с передышанным наперевес
наверху меня ждут